Гений без лица

Теперь они работали в абсолютном молчании, чтобы не пропустить аномалию, за которой охотились уже второй час.

Корректировщики, которые являлись друг другу родными братьями, всегда ответственно подходили к своей работе. Джер и Йохан настолько хорошо знали историю двадцать первого века, насколько она не известна даже ее очевидцам. Оно и понятно: чтобы сохранить порядок в хронологии и деталях, необходимо знать мельчайшие подробности того, как все произошло и как должно произойти. Но была в их работе и грязная сторона: иногда для достижения наилучшего результата, приходилось поступать жестоко.

Так, например, в 2075-ый год однажды чуть не просочилась информация о еще не созданных технологиях. Безумный преступник, который пытался опубликовать данные, был безжалостно устранен, а информация о его пребывании в чужеродной временной линии безукоризненно стерта из всех источников.

Йохан всегда колебался, а вот Джер, будучи на несколько лет старше и мудрее брата, периодически напоминал ему о том, что между человеком и человечеством всегда нужно выбирать второе.

Но на этот раз случай оказался исключительным.

– «Аномалия зафиксирована». – Услышали братья беспристрастный голос устройства.

– Туда! – Йохан показал рукой в старое заброшенное здание.

– Что здесь было раньше? – Спросил Джер, приближаясь. – Какая-то больница?

– Это роддом. – Пояснил Красный. – Видишь? Маленькие двухъярусные люльки.

– Ненавижу детей. – Проскрипел Черный.

Они медленно поднялись по ступенькам и перешагнули через разбитую оконную створку. В помещении было темно, сыро и пахло застоявшейся грязью.

– Вон там, за стеной. – Указал Йохан на свет и приготовил оружие.

Они медленно приблизились к комнате, от которой исходил тревожный сигнал.

Джер показал замысловатый жест руками и, дождавшись от брата ответного кивка, резко выбил дверь подошвой.

Перед глазами корректировщиков возникла необычайная картина: на заснеженной родильной кушетке лежал абсолютно голый замерзший младенец. Он был еще жив, но почти окоченел от холода. Ребенок был не похож на обычного человека: он то появлялся, то исчезал в пространстве, пульсируя бесконечно быстрыми световыми вспышками, которые освещали заброшенный кабинет.

– Что это за черт?! – Воскликнул Джер и уронил светящуюся коробочку.

Йохан застыл неподвижно с прозрачным оружием в руках.

– Нет, этого не может быть. – Говорил он.

– Стреляй! – Приказал брат суровым холодным голосом.

– Нет.

– Стреляй, кому говорят!

– Стреляй сам! – Йохан отбросил оружие в сторону.

Он отстранился, уставив на черного корректировщика вопросительный тревожный взгляд.

Джер поскрипел зубами, поднял невидимый объект и направил на аномалию:

– Слабак. – Холодно произнес он. – Если ты не способен, то я сам убью его.

Но Йохан не позволил брату осуществить задуманное. Он встал напротив Черного и загородил аномалию своим телом.

– Что ты делаешь? – Изумился Джер. – Отойди.

– Не надо. – Йохан подошел ближе и осознанно наткнулся шеей на невидимый ствол.

– Мы должны уничтожить парадокс. Прочь. – Приказным тоном предупредил старший.

– Я не позволю тебе убить ребенка. – Отвергал корректировщик.

– Это не ребенок, Йохан! – Кричал Черный. – Посмотри на него! Это просто аномалия!

– Я смогу его стабилизировать.

Несмотря на то, что Красный имел меньше опыта в работе с аномалиями, это был тот самый случай, когда он наверняка знал, что делает.

Йохан медленно взял оружие из рук брата и отбросил его на землю. Невидимый предмет с тяжелым грохотом исчез в грязи. Джер с недоверием смотрел на Красного, но почти перестал сопротивляться:

– Ты такое уже видел? – Спросил он почти беззвучно. – Ты знаешь, что с этим делать?

– У нас в штабе, – отвечал Йохан – в 2243-ем году был корректировщик из двадцать шестого века. Он упоминал о таких детях. Для людей их мира этот ребенок – повсеместная ошибка.

– Ошибка, которую можно исправить без убийства в двадцать шестом веке, а не в двадцать первом! – Заметил Джер.

Они оба перевели взгляд на аномалию. Новорожденный то появлялся, то пропадал, делая это, по меньшей мере, несколько десятков раз в секунду. Младенец прерывисто плакал. Он замерзал от ветра, снега и металлического холода.

– Что с ним такое, ты знаешь? – Джер подошел ближе, но дотрагиваться не спешил.

– Знаю. – Ответил Йохан и тут же начал активно искать что-то в своем рюкзаке. – Он существует сразу в двух временах. Вселенная по своим причинам не смогла определить, где его место.

– Хочешь сказать, что он сейчас находится и «здесь» и «там»? – Изумился Джер.

– Правильнее сказать, он находится и «тогда» и «сейчас». – Йохан наконец-то нашел то, что искал.

– Но где это «тогда»? – Не унимался Черный.

Брат не ответил. Он вытащил из рюкзака продолговатую металлическую трубку с двумя сенсорными кнопками и направил ее на младенца.

Новорожденный закричал еще громче. Йохан нажал на кнопку и коснулся ребенка синеватым обжигающим светом. Младенец стабилизировался и перестал «исчезать». Теперь он плакал сильнее, задыхаясь от холода и пыли.

Красный знал, что его действия оправданы. Теперь ребенок, застрявший в двух временах, будет проживать свою жизнь в стабильном, если можно так сказать, состоянии. Один день – одна судьба. Второй день – другая. И никто не заметит его скитаний во времени. Даже он сам не сможет понять, каким образом это происходит. Йохан вспомнил, как путешественник из 26-го века рассказывал о причинах появления таких детей. Он знал, почему на пустынной аномальной улице появился одинокий новорожденный без матери. Но ответ был настолько пугающим, что Красный не решился поделиться данными сведениями даже с братом.

Йохан снял красный верх от комбинезона и поспешно завернул в него младенца. Теперь ребенка можно касаться.

– Тише, тише, малыш. – Йохан улыбался и качал на руках аномалию.

Джер скривил лицо:

– Не могу поверить, что я позволил тебе это сделать.