Шёл в горах – поднимался прах,
Впадина возникала в горах.
В одиннадцать лет словотворцем стал,
За бедных людей ратоборцем стал.
Мужем стал он в двенадцать лет,
Во всём народе славен был
И Алпамышу равен был.
И тогда Идегей сказал:
«Мужем я стал, – поддержу народ,
Ибо я для народа – оплот, —
Земли коснулся затылок мой.
Да видит народ от меня добро.
Седой отец меня воспитал, —
Да видит отец от меня добро!»
За табуном следил он в горах,
Был чабаном на сочных лугах.
С ягнятами он степью ходил.
На теле отрепья носил.
Удивлялись его уму,
Воздавали почёт ему.
Безлошадному был он конём.
Заблудившемуся – путём.
Был он жаждущему – питьём.
Был он страждущему – врачом.
Одинокому был он мечом.
Посохом для пешехода он был.
Опорою для народа он был.
В четырнадцать – мудрости был сосуд:
Четырнадцать запутанных тяжб
Разрешил его правый суд.
И тогда хитроумный Кин-Джанбай,
Седой, многодумный Кин-Джанбай,
Шесть изо рта выпускавший письмен[16 - То есть говоривший на шести языках.],
Шесть понимавший чуждых племён, —
Колено, придя, пред ним преклонил!
В пятнадцать лет созвал Идегей
Девяносто сыновей
Девяностоглавой орды.
Молвил: «Вступим в борьбу сейчас.
Если я одолею вас, —
Стану я над вами главой.
Одолеет меня один из вас, —
Станет он главой надо мной!
Идегей, сказав так,
Свой простой снял кушак,
Как знамя, над площадью вознёс.
Начал борьбу Идегей.
Девяносто сыновей
Одолеть его не могли,
Всех Идегей одолел.