Слова, которых нет

– Уи, шевалье де Солей пишет о нем, – ответила Флёр. – Она называет его: Тот, кто ищет. Это таинственный человек из таинственной организации, которая в письме называется они. В моем времени Тот, кто ищет носит шляпу и плащ. Когда я встретила его впервые, он побежал за мной (точнее, пошел), но мне удалось скрыться. С тех пор я видела его несколько раз, но не попадалась ему на глаза. Ты можешь подумать, мало ли кто за мной погнался, но я некоторое время следила за ним. Он спрашивает обо мне у людей (точнее, о девочке с моим описанием внешности). Я думаю, он ищет именно меня, но не знает ни моего имени, ни где я живу. Очевидно, ему нужен дневник.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что так написано в письме. Шевалье де Солей говорит, что дневник очень важен и его будет искать Тот, кто ищет. Проблема в том, что теперь ему нужна еще и я.

– А ты-то зачем ему?

– Потому что я могу расшифровать дневник.

– Ты бы в полицию позвонила.

– И что я скажу? За мной ходил какой-то человек в шляпе?

– Ээ… Ну да. Это вроде бы не запрещено законом.

Флёр бросила взгляд на письмо и начала читать:

– Ты готов, первый шевалье? Тогда открой мой дневник. В нем девять зашифрованных шифром Виженера записей, которые помогут тебе в предстоящей битве против них. Чтобы расшифровать записи девяти шевалье, тебе придется возродить «Клуб тех, кого нет» – для этого ты должен найти восемь преемников шевалье, у каждого из которых будет ключ от одной из этих записей. Первая запись открывается одним ключом, но вторая – двумя (сначала первым, потом вторым). Аналогично и с другими записями. Сначала найди преемника Лапласа. Для этого тебе нужно будет прийти в место, где ты видел черно-белых людей, и написать там на стене: «Клуб тех, кого нет».

– Черно-белых людей?

– Уи. Де Солей пишет: Вскоре в этом месте появится человек, которого приведет демон Лапласа. Загадай ему одну из девяти загадок, чтобы выяснить, тот ли это человек. Если он разгадает загадку и ответ будет действительно верным, то он приведет его к предмету памяти. Иначе говоря, к ключу от записи, который через поколения передал ему сам Лаплас.

– Стоп! Это же я.

– Уи.

– Подожди, а сколько лет этому дневнику?

– В первой записи, которую мне удалось расшифровать, указана дата: 14 мая 1785 года.

– Если это не розыгрыш, то это невероятно…

Ник был ошарашен.

– Значит, такое уже происходило… – сказал он спустя какое-то время. – Значит, сумеречные зоны уже появлялись когда-то давно.

– Похоже на то.

– Ясно, что еще было в письме?

– Другие преемники шевалье придут вслед за преемником Лапласа, – продолжила читать Флёр. – А если не придут, то преемник Лапласа их отыщет. Все просчитано.

PS: Когда дочитаешь до той части, где нас посвятили в шевалье и в связи с этим мы решили отметить каждого раскаленным клеймом, помни, что это больно и можно придумать что-то получше.

– И все?

– Тут еще загадки написаны и приведена таблица Виженера, а так все.

– Выходит, если это правда, то в дневнике может быть ответ, как закрыть сумеречные зоны и вернуть исчезнувших людей?

– Возможно.

– Ты сказала, что расшифровала первую запись. Что в ней было сказано?

Флёр открыла дневник, куда был вложен листок с расшифровкой, и начала читать:

– Сегодня я заходила в амбар за зерном и дровами, но, к своему удивлению, обнаружила там человека. Наверно, бродяга, подумала я. Взяв молоток, я вошла внутрь и громко спросила, кто здесь. Мне уже приходилось такое проделывать совсем недавно. Тогда это сработало. Бродяга вскочил и выбежал из амбара. Сработало и в этот раз. Но случилось кое-что странное, чему я не могу дать объяснение. Когда бродяга выбежал из амбара – он тут же исчез. Буквально исчез, просто испарился. Был, и вот его нет. Но не только это было странно. Бродяга носил странную одежду для наших мест, и могу поклясться, он был полностью серым. Его кожа была серой, его руки, голова – все было серым. Может быть, он трубочист? Допустим. Но разве трубочисты умеют исчезать?

– Вау! – удивился Ник, и его сомнения в правдивости всей этой истории с дневником начали исчезать. – Это точь-в-точь то, что происходит сейчас в Бостоне. Невероятно! А что-нибудь еще удалось расшифровать?

– Уи. Есть еще кое-что. Шевалье де Солей пишет: после случая с бродягой я начала интересоваться у людей разных профессий, видели ли они когда-нибудь что-то подобное. Но все говорили «нет». А некоторые считали меня сумасшедшей. С тех пор я каждый день ходила в амбар, чтобы увидеть этот феномен вновь, но, к сожалению, не увидела.

Мой хороший друг Пьер-Симон Лаплас, с которым я давно переписываюсь, заинтересовался произошедшим. Мы решили встретиться после одной из лекций, которую Лаплас вел в Институте Франции. Забавно, но то, что рассказала ему я в тот день, оказалось куда более невероятным, чем то, что он рассказывал своим студентам.

Обсудив произошедшее, мы решили провести несколько экспериментов у меня в амбаре. И хоть серый человек больше не появлялся там, но мы заметили странных серых животных – это были крысы и белки. Странность заключалась не в окрасе, а в том, что они исчезали, когда выходили из амбара. Магия какая-то, подумала я, но Лаплас не верил в магию, он хотел докопаться до истины.

То, что находилось в дверном проеме амбара, откуда появлялись и где исчезали животные, мы назвали гранью. Чтобы узнать побольше об этом явлении, мы подкидывали крысам кусочки хлеба, чтобы выяснить, смогут ли они утащить их за грань. Интересно было то, что, когда крыса выбегала из амбара, держа во рту кусочек хлеба, в какой-то момент (мы прочертили границу в дверном проеме от доски до доски) она исчезала, а хлеб падал за линию. Крыса, поняв это, возвращалась назад, и, хотя хлеб был перед ней, но за очерченной границей, она его не видела. И тогда крыса пыталась утащить новый кусок хлеба, и все повторялось.

– Получается, что они делали такие же эксперименты, как я…

Ник был просто ошарашен.

– Это совпадение лишь доказывает, что нас свел демон Лапласа, – сказала Флёр. – И возможно, это не единственное совпадение. Дневник оказался не так прост.

– Если ты расшифруешь дневник, тогда, возможно, нам вообще не нужно будет делать никаких экспериментов. Ведь в нем может быть ответ, как все исправить!

– Если успею.

– О чем ты?

– Осталось восемь загадок.

– Черт. Нас же двое, а было девять…

– Загадка Флёр де Солей – последняя. Пока что я не могу ее разгадать, но даже если получится, то я не смогу расшифровать последнюю запись.

– Почему?

– Потому что нужно заполучить все предыдущие ключи. Так сказано в письме. Дневник устроен так, что каждая новая запись должна быть последовательно расшифрована разными ключами. То есть, чтобы расшифровать третью, нам нужно сначала открыть ее первым ключом, потом то, что получилось, открыть вторым, а затем третьим. Такая вот система безопасности восемнадцатого века, известная как шифр Виженера.

– Ясно. И что теперь делать?

– То, что написано в письме, – искать оставшихся шевалье. А пока ищем, будем проводить эксперименты, чтобы поскорее узнать о том, с чем мы столкнулись и как это исправить. Все, как договаривались. Ты поможешь мне, я – тебе.

Когда Ник попрощался с Флёр, ее сумасшествие больше не казалось ему таким очевидным фактом. Уж слишком убедительно она говорила. Но думая о выкрутасах одной странной девушки, Ник начал забывать о другой, жизнь которой изменилась в последнее время.

* * *