Во власти любви. Книга вторая

Я заметила эти изменения, когда он только пришёл за мной. Уверена, он не забыл галстук дома. Возможно, дело было в том, что теперь некому его завязывать, потому что раньше этим занималась мама. Она вставала на небольшой пуфик, чтобы дотянуться до шеи отца, и проделывала этот ритуал каждое утро со дня их свадьбы.

– Мисс, как Вы себя чувствуете? – обратилась ко мне девушка с тёплой улыбкой на лице, привлекая внимание папы.

Он сбросил звонок, даже не попрощавшись с собеседником, и подошёл ко мне.

– Адриана, – склонился надо мной папа, целуя в лоб. – Как ты, милая?

Я была дезориентирована в первые несколько минут, не понимая, как сюда попала, но в целом чувствовала себя лучше, чем…

– Что случилось? – мой голос хриплый из-за сухости во рту.

– Выпей немного воды.

К моей руке подключена капельница с какой-то прозрачной жидкостью, поэтому папа помог мне присесть и протянул стакан. Я сделала несколько глотков, а он обратился к медсестре:

– Если жизненно важные показатели в норме, я забираю свою дочь домой.

В этот момент дверь в палату открылась, и к нам зашла женщина в белом халате. Она выглядит старше молодой медсестры. Её тёмные волосы распущены, но заколоты таким образом, что спадают ей на плечо. Очки с толстой оправой мешают разглядеть цвет её глаз, но теплота в них была видна издалека. Она подошла к нам и встала напротив моей кровати.

– Мисс Моретти, я рада, что вы проснулись. Судя по цвету лица, вам намного лучше, однако…

Медсестра протянула ей планшет и вышла из палаты, словно хотела убежать отсюда подальше. Возможно, её напугал тон и взгляд моего отца.

– Я не могу сказать, что готова вас выписать.

– Я не спрашивал разрешения, доктор…

– Стоун, – сказала она, подняв на отца свой взгляд.

Доктор Стоун.

– Мистер Моретти, послушайте…

– Если хотите поспорить или что-то порекомендовать, то оставьте это. Я сказал, она не будет здесь больше находиться.

Папа никогда так не разговаривал ни с одной женщиной. Его голос был слишком груб, отчего даже у меня пошли мурашки.

– Папа, пожалуйста, – я взяла его за руку, чтобы немного успокоить.

– Твоё место не здесь, – он посмотрел на меня, и его тон стал мягче. – В Чикаго тебя уже ждут наши врачи.

Конечно, у папы как у Капо была своя больница с полным составом медицинского персонала на случай необходимости. Это была обязательная мера в его деятельности. Там в основном лечились члены Каморры, но она была открыта также для всех жителей Чикаго. Здесь работали люди, знающие, в каком мире они живут, и не были против. Люди, которые умеют молчать, всегда лучше всего выполняют свою работу. Особенно, когда им предоставляют защиту и хорошее вознаграждение.

Но меня беспокоит сейчас не это. Я не знаю, как задать самый волнующий меня вопрос. Страшно узнать ответ. Страшно от чувств, которые накатывают при мысли, что с ним что-то случилось.

– Папа, какие есть новости?

Он молчит, глядя на меня. Его глаза что-то ищут в моих. Будто то, что он пытается найти, поможет ему ответить на мой вопрос. Я мысленно молюсь, чтобы он не произнёс тех слов, которые я так боюсь услышать. Но он молчит.

– Мистер Уильямс жив, – вместо отца говорит доктор Стоун.

После её слов моя грудь разжалась, и я смогла выдохнуть, хотя даже не заметила, когда задержала дыхание. Из моих глаз полились слёзы, когда я посмотрела на неё и увидела на лице улыбку. Облегчение накрыло меня, но тело начало содрогаться от нахлынувших эмоций. Счастье и грусть смешались, и я не могла понять, отчего эти слёзы. Из-за вины, которую я ощущаю? Из-за того, что сделала? Или не сделала? Или я просто рада, что Алессио жив?

Он жив. Боже…

Я определённо точно рада этому, даже если и должна ощущать что-то другое, например, злость или ненависть к человеку, который воспользовался мной. Но злиться я не могла: моё сердце разрывается от мысли, что с ним может что-то случиться.

Когда я вернулась за ним в горный домик и увидела его обмякшее, неподвижное тело в луже крови, страх захватил меня. Его лицо скривилось от боли и побледнело. Было так много крови… В тот момент вся злость ушла, и единственное, о чём я думала, – это как спасти ему жизнь, пока едет помощь. Я понятия не имела, что должна делать. Мои руки двигались сами по себе, когда я схватила с дивана футболку и прижала её к ране на животе, пытаясь остановить кровь. Мои губы шептали, прося, умоляя Алессио остаться со мной. Он не слышал меня и не реагировал, находясь без сознания. Его пульс замедлялся под моими пальцами, а дыхание становилось тише.

Я гладила его волосы, как он любил. Целовала его холодные губы, как делала до этого кошмара. Держала его руку у моего сердца, желая, чтобы это помогло ему сохранить своё, до тех пор, пока за нами не приехали люди отца с бригадой врачей и не погрузили нас в вертолёт, чтобы немедленно доставить в больницу.

Тёплая ладонь сжала мою руку, вырывая из тёмных воспоминаний горного домика.

– Адриана, – обратилась ко мне доктор Стоун. – Всё в порядке. Он жив.

– Спасибо, – я не знаю, кого я благодарила – её или Бога.

Самое главное, что Алессио жив, и я смогу просить у него прощения до тех пор, пока он не простит меня за то, что выстрелила в него.

– Пока что, – сквозь стиснутые зубы пробурчал папа.

Это привлекло наше с доктором Стоун внимание. Её улыбка в мгновение пропала с лица, когда она встретилась взглядом с отцом.

– Доктор, оставьте нас с моей дочерью наедине, – он смотрел только на меня.

Доктор Стоун бросила на папу недовольный взгляд, но не сказала ни слова, встала, собираясь уходить, однако я остановила её, потянув за рукав.

– Нет, подождите. В каком он состоянии?

Она взглянула на отца, словно прося разрешения говорить, но папа молчал и пристально смотрел на меня. Похоже, его молчание было разрешением для женщины, потому что, проверив свои записи на другом планшете, она начала говорить:

– Мы были вынуждены ввести мистера Уильямса в искусственную кому из-за сильной кровопотери и внутреннего кровотечения, – я непроизвольно сжала её руку, услышав эти слова. – Его внутренние органы целы. Ему повезло, что стрелявший промахнулся. Если бы пуля попала на несколько миллиметров выше, она бы задела в лучшем случае легкие, в худшем – его сердце. Тогда бы мы не смогли его спасти.

Её слова били слишком больно и прямо в нужное место. Не уверена, что доктор знала всё о случившемся, но мне казалось, она точно помнила, какие эмоции у меня вызовут произнесённые ею слова.

Стрелявший промахнулся. Она говорила обо мне.

Несколько миллиметров выше, и его было бы не спасти. Моя пуля могла попасть ему в сердце, и тогда я бы потеряла его. Но был ли он моим, чтобы терять?

– Мы продержим его в таком состоянии до тех пор, пока его организм не будет готов к пробуждению. После чего мистеру Уильямсу предстоят отдых и восстановление. Это займёт время, но он так яро боролся за жизнь, что уверена, быстро поправится.

– Не сомневаюсь, что так и есть, – голос папы прозвучал слишком грубо.

Было ощущение, что он с трудом держит себя в руках. Будь на месте доктора Стоун мужчина, папа наверняка сдерживаться бы не стал.

– Мисс Моретти, знайте, что ваш отец не получил моего согласия на вашу выписку в таком скором времени, но он был настойчив и убедителен. Однако, если Вам нужна будет моя помощь, позвоните мне. Мои контакты будут в листе выписки. Выздоравливайте.

Она улыбнулась мне в последний раз и направилась к двери, но на полпути развернулась и обратилась к отцу: