Небесное служение. Дева

Мэри смотрит на меня через плечо. Я говорю ей «извини», но она не отвечает.

Желчь поднимается по горлу, но я проглатываю ее и поднимаю плеть вверх. Яростным взмахом я приземляю кожу с громким шлепком.

Мэри кричит.

Грейс улыбается:

– Еще раз…

– Но я…

– Ты хочешь, чтобы я сделала это? – Она угрожает кнутом.

– Нет. – Я борюсь со слезами, которые пытаются пролиться, и смотрю на сырую красную кожу на ягодицах Мэри. «Ты спасаешь ее, – говорю я себе. Флоггер лучше плети. Это должно быть лучше».

Я снова замахиваюсь. Крик Мэри прорезает мой мозг и вытягивает кровь из моей души.

– Намного лучше. – Грейс бросает хлыст к стене. – Правильная техника важна, дамы. – С этими словами она выходит из комнаты и запирает за собой дверь.

Я падаю на колени рядом с Мэри:

– У тебя все нормально?

Ее слезы мягко капают на коврик.

– Я в порядке. Это для Пророка, так что оно того стоит.

Меня не утешают ее слова. Становится только хуже, когда я смотрю вверх и вижу на себе несколько пар глаз, в которых мерцает недоверие, как темные угли.

После тренировки, голодные и измученные, мы возвращаемся в общежитие. Сестра напоминает нам, что мы должны вести себя наилучшим образом в течение еженедельной ночи с Пророком, а затем велит нам принять душ и помолиться.

Я захожу в свою комнату и подавляю крик, угадав чей-то силуэт на своей кровати. Включив свет, я обнаруживаю спящего Адама.

– Закрой дверь. – Его голос хрипит со сна.

– Как давно ты здесь? – Я закрываю дверь и подхожу, сажусь рядом с ним, а не на полу. – Где ты был прошлой ночью? А накануне вечером?

– Так много вопросов. – Он хватает меня за руку и тянет к себе, мое тело прижимается к нему, когда он обнимает меня. Мое лицо лежит на его груди, тепло течет от него ко мне. Я слишком устала, чтобы возражать, и вдыхаю его запах – что-то вроде табака с добавлением мыла.

– Я был занят, ягненок. Мой отец быстро набирает верующих на Подворье. Он принимает решения, основываясь на своих видениях. Я делаю всю чертову работу, чтобы его пророчество сбылось.

Его рука скользит по моему боку и ложится на бедро.

– Скучала по мне?

– Нет.

– Лжешь. – Он сжимает мою задницу.

– Что тренировали сегодня?

Я закрываю глаза и стараюсь не вспоминать рубцы на спине Мэри.

– Порка.

– Одно из любимых. – Его рука скользит взад и вперед по моей заднице, затем его пальцы начинают складывать ткань, постепенно подтягивая мое платье. – Тебе понравилось?

– Нет.

– Тебе понравится, когда я доберусь до тебя. – Его голая рука касается моей кожи, его пальцы скользят по моему телу.

– Когда это случится?

– Ты уже хочешь моей боли. Я знал, что сделал правильный выбор, когда взял тебя.

– Я просто задала вопрос.

– Ты задаешь слишком много вопросов. Даже Джез сказала мне об этом.

Я застываю:

– Она рассказывала тебе об этом?

Он смеется, этот звук низкий и темный и тянет меня вниз, как приманку на дно холодного озера.

– Нет ни одного твоего движения, о котором я не знаю.

По моей коже пробегают мурашки, но я не могу сказать, от его слов или от прикосновений.

– Что ты думаешь о нашей маленькой часовне?

– Я ненавижу это.

Честность – это глупо, и я попаду в неприятности. Но немного правды здесь и там не повредит. По крайней мере, так я себе говорю.

– Я думал, тебе понравится.

– Я окажусь там?

– Нет.– Его ответ быстрый, его хватка на моей заднице почти болезненная. – Не беспокойся об этом.

– Почему некоторые из Дев попадают туда? Что их отличает?

– Ты не можешь задавать такие вопросы, ягненок. Это тебя дисциплинирует.

– Ты хочешь меня дисциплинировать?

Я танцую по тонкому льду, чувствуя под собой ледяную воду.