Небесное служение. Дева

Дверная петля скрипит, и Сестра выходит из задней части Монастыря, ее хищный взгляд устремляется на нас с жутким вниманием.

Глава 25

Далила.

Он входит и бросает куртку на пол рядом со мной, прежде чем сесть на кровать.

– Ты опоздал.

– Я, ягненок? – Он подтягивает мое лицо к своему. – Означает ли это, что ты скучала по мне?

– Нет.– Я скучал по нему? Я отбрасываю вопрос. – Я имею в виду, мне было интересно, отправил ли ты это видео моей маме, вот и все.

Он поворачивает шею и хрустит ее с пугающей точностью.

– Отправил.

– И?

– Почему ты так волнуешься? – Он смотрит на меня сверху вниз, между его темных бровей складывается морщина.

– Я просто … – Я пожимаю плечами и предлагаю наиболее правдоподобное объяснение. – … Я знаю, как «Небесное служение» общается с посторонними.

– О, я вижу. – Он улыбается, медленно и ядовито. – Она жива и здорова. На обратном пути домой.

– В самом деле? – Я не ожидала, что моя мама так быстро сдастся. С другой стороны, если Адам говорил на ее языке… – Ты заплатил ей, чтобы она уехала?

– Конечно. Она наркоманка. То, что ты не упомянулаи. – Его ноздри раздуваются.

Мои внутренности сжимаются оттого, что она прогнулась, но облегчение смягчает разочарование – она, похоже, держала рот на замке о Джорджии. Адам не был бы в таком хорошем настроении, если бы она проболталась.

И, может быть, я добилась прогресса. Я не могу поговорить с Честити с сегодняшнего дня, но хочу верить, что она имела в виду Джорджию, когда сказала: «Она говорила о тебе». Я держалась за это пламя надежды, позволяя ему подпитывать меня до конца дня.

Я снова обращаю внимание на Адама. Не то чтобы это было сложно. В темно-сером костюме и галстуке он похож на какого-то темного генерального директора.

– Героин делает ее другим человеком. Я не хотела, чтобы ты знал.

– Ты ее стыдишься? – Он гладит мою слишком теплую щеку.

– Да. – Мой голос едва слышен. Ненавижу признавать, что мне стыдно за свою мать, но это правда. Я игнорирую жгучий факт, что ей достаточно простого вознаграждения, чтобы бросить единственную дочь.

Его пальцы спускаются ниже, к моей шее.

– Ты должна была сказать мне. Доверие, помнишь?

Я вздрагиваю от его мягкого прикосновения и предполагаемого насилия.

– Да. – Я хочу возразить, что он никогда не спрашивал, что это не важно. Но я знаю, что это не имеет значения. Об этом мне говорит его напряженный голос.

– Ты знаешь, я должен тебя наказать.– Он пытается изобразить сожаление, но ему это не удается. Его голод все еще там, под поверхностью, когти ждут, чтобы поймать, разорвать и уничтожить.

Я не могу ответить.

– На четвереньки. – Он встает и расстегивает рубашку, обнажая светлую мускулистую кожу со следом темных волос, ведущим вниз.

Я с трудом сглатываю и ползу на кровать.

– Ты сегодня выходила на улицу?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Да, как ты…

– Я говорил с Грейс. – Его руки сжимаются в кулаки, но затем он вытряхивает их. – Сказал ей, чтобы тебя выпустили.

– Ой. – Я не говорю о характере прогулки – посещение публичного дома было не тем, о чем я мечтала, – но я бы не получила и этого, оставаясь запертой внутри монастыря. – Спасибо.

Я снова смотрю на изголовье кровати, и мне приходит в голову, что я веду то, что может сойти за нормальный разговор, хотя я полностью голая, на четвереньках и вот-вот меня накажет человек, который обращается со мной как с домашним животным. И я просто поблагодарила его.

– Нет. – Слово вырывается прежде, чем я успеваю его остановить.

– Что? – Он подходит ко мне, снимает рубашку и бросает ее на пол.

Я сажусь на пятки.

– Нет. Ты не собираешься меня наказывать.

Он ухмыляется. Твердо и холодно. Но тепло все равно течет по мне.

– Как ты хочешь сыграть сегодня вечером?

– Я не играю. – Мой голос дрожит, я вскакиваю с кровати и встаю. -Ты меня не накажешь. Я не…

Он падает на кровать и крепко обнимает меня, прежде чем я успеваю даже подумать бежать. Я бьюсь лицом, его вес лежит на моей спине, а его обнаженная грудь прижимается ко мне.

Его рот у моего уха скручивает мои пальцы ног.

– Я думаю, между нами может возникнуть небольшое недоразумение, ягненок. – Одной рукой он хватает меня за волосы, а другой скользит по моему боку. – Видишь ли, я тот, кто решает все, что тебя беспокоит. Я владею тобой.

– Стоп. – Я пытаюсь отжаться, но это бесполезно.

– Я не могу. Нет, пока ты не поймешь. Это урок, который тебе нужен. – Его рука скользит подо мной.

– Нет.

– Ты хотела этого с первой ночи, когда я тебя увидел. Огонь в спину. Ад перед тобой. – Он прижимает кончик пальца к сверхчувствительному месту между моими ногами.

Я задыхаюсь.