Небесное служение. Дева

Сестра вытирает ноги девушки. Она выглядит молодо, лет на двадцать. Среднего роста, хрупкого телосложения, светло-розовые соски под ее рубашкой и талия, которая сужается, прежде чем расшириться до полных бедер. Свет проникает между ее бедер, давая мне представление о ее лоне. Одной маленькой подсказки недостаточно. Я хочу больше.

– Подойди! – Я протягиваю руку.

Она нерешительно смотрит на Сестру.

– Я сказал, подойди!

Снова вспышка неповиновения, но она прячет ее и сует свою маленькую ладошку в мою. Интересно.

Остальные начинают входить, Сестры моют девушкам ноги, пока мужчины ждут, их когти отчаянно нуждаются в мягком прикосновении новой плоти.

Я провожу свою Деву в Банкетный зал. Сестры украсили его для церемонии: белые ткани покрывают столы, свисают с деревянных балок и драпируют платформу в передней части комнаты. Знакомый трон находится в конце сцены, яркие бархатные подушки больше подходят для захудалой комнаты с шампанским. Свечи горят в черных кованых люстрах над головой, искусственный антиквариат смешан с современными аналогами и электрическое освещение. В конце концов, это шоу.

Грохочущий голос моего отца эхом разносится по комнате, темные углы жадно пожирают его слова.

– Добро пожаловать, Девы. Добро пожаловать в ваш новый дом.

Он входит, все смотрят на него так, как ему нравится.

– Все ваши потребности будут удовлетворены. Только вам, Сестрам и Защитникам разрешено входить в священное пространство Монастыря. Каждой из вас будет выделена комната и даны задания по дальнейшему служению Богу. Но об этом позже. Сейчас мы празднуем ваше прибытие!

Он идет по центральному проходу, Девы следуют за ним, опустив глаза. Моя Дева, кажется, забывает о себе и приподнимает подбородок, наблюдая за сценой, как будто она не является ее частью. Я отучу ее от подобных представлений. Дева спотыкается, затем восстанавливает равновесие, становится в очередь и идет в переднюю часть комнаты.

Мой отец берет первую девушку за руку и ведет ее по трем ступеням к белой платформе. Он ждет, когда все девушки встанут и займут свои места. Ягнята терпеливо ждут, когда им перережут глотку. Я стою в тени, в то время как другие мужчины выстраиваются в очередь, практически у меня текут слюнки.

– Почему ты решил поменяться местами? – шепчет мне .

– Точно сказать не могу. – Я сосредотачиваюсь на своей Деве.

Мой отец читает проповедь об Эстер, его голос давно стал для меня не более чем фоновым шумом.

– У нее странный вид. – Ной сует руки в карманы, смиряясь с ежегодными песнями и танцами нашего отца. – Я почти с нетерпением ждал ее.

– Она просто очередная идиотка. Как и все они. Съедает ложь отца и просит еще одну порцию.

Ной вздыхает, но не комментирует мое богохульство.

– Я не знаю, готов ли я еще на год этого. Я трачу так много времени на бизнес.

– Выхода нет. – Я хмуро смотрю на отца, который рассказывает свою историю о старых королях, нуждающихся в молодых девственницах. – Он говорит, что это бонус, понимаешь? Но это просто рутинная работа. Еще одна долбаная работа, которую нужно сделать.

– И эта работа не окупается. По крайней мере, для нас. – Ной качает головой.

– Ни хрена. – Я скрещиваю руки на груди, переводя взгляд на свою Деву. Ее волосы закрывают лицо тонкими занавесками, руки сжаты, как будто она знает, что приближается что-то плохое.

Она понятия не имеет.

– Итак, в честь Господа, Бога нашего, я дам каждому из вас ваши новые имена. – Мой отец подходит к трону и садится со снисходительной улыбкой на лице. – Иди ко мне. – Он указывает на первую девушку.

Она подходит, чтобы доставить ему удовольствие.

– Сними свою одежду, моя дорогая, и я приму тебя как ребенка и дам тебе имя, которое Бог предназначил для тебя. – Он облизывает губы. Волки кружатся ближе к сцене.

Девушка моргает.

– Голой?

– Да. Вы перерождаетесь. Все дети приходят в этот мир невинными и обнаженными.

Мой отец утверждает, что это совершенно нормально – просить молодую женщину раздеться перед ним и группой незнакомцев.

Но девушка под его чарами. Она искренне верит в то, что говорит правильно. Медленно она поднимает сорочку, обнажая прядь темных волос внизу живота и полную грудь с коричневыми сосками.

Это дар моего отца – он может сказать толпе из десяти тысяч человек, чтобы они перестали пить молоко, начали принимать витамины, прекратили вакцинацию своих детей, начали носить одежду розового цвета, и они это сделают. Он может сделать абсурд разумным. Люди верят, что у него прямая связь с Богом. А почему они этому верят? Потому что он сказал им. Его дар проявляется по-разному, и одним из них является ежегодный урожай Дев в «Небесном служении».

– Дитя мое, ты действительно благословленна. – Он скользит похотливым взглядом по всему ее телу. – И из-за этого твое имя будет…

– Мэри. – Ной закатывает глаза. – Первая всегда Мэри.

– Мэри. – объявляет мой отец.

– Спасибо, Пророк. – Она тянется к своей одежде.

– Нет, моя дорогая. Гордись своими сестрами. – Отец указывает на следующую девушку, когда Сестра забирает из рук девушки ее рубашку.

В течение следующих десяти минут каждая девушка должна раздеться, обнажая свое тело, пока мужчины смотрят. В этом году вербовщики сделали удачный выбор, промывая мозги в основном привлекательным женщинам в программе «Монастырь» с обещаниями безопасности, мира и сестринства. В коммерческом предложении не учтены несколько ключевых элементов, но они все узнают достаточно скоро.

Когда наступает очередь моей Девы, я настораживаюсь.

Она подходит к моему отцу и, в отличие от других девочек, снимает рубашку еще до того, как он попросит, и бросает ее на пол. Для такого человека, как мой отец, это знак веры в него, преданности монастырю. Но я считаю это тем, что есть – открытым «пошел ты на хуй» моему отцу. Она лицом к лицу встречает вызов.

– Ты, моя дорогая, священна. Просто посмотри на себя. – Отец вертит пальцем, и она поворачивается по его команде. Ее длинные белые волосы спускаются по спине, светло-розовые соски напряглись в прохладном воздухе, а между ее бедер видны светлые кудри. Ее серые глаза остаются скрытыми от меня. Я хочу их увидеть. Увидеть ее. Не ее тело, а то, что кипит внутри.

– Подойди ближе. – Мой отец берет ее за руку и тянет, пока их колени не соприкасаются. Он подносит язык к губам.

Мои руки сжимаются в кулаки. Сейчас не его время. Мое.

– Что с тобой? – Ной, должно быть, наблюдает за мной. – Ты весь напряжен.

– Я в порядке.

Я разжимаю пальцы, когда отец спрашивает:

– Кто твой Защитник, милая девочка?»

Она поворачивается ко мне, ее взгляд с легкостью находит мой. Отец следует за ее взглядом.

– Ной? Адам?