Царевичи

– Я же говорил, что купил билет на самолет еще в ноябре. Тогда же и договорился о сьемке. Как чувствовал, что ты пошлешь меня лесом. Подстраховался. Твоя Лена Костина за лавандос готова вписать в договор хоть самого дьявола. Крайне ушлая бабенка.

– Так ты ее подкупил?

Миша усмехнулся:

– Ну, типа того.

– Странно… – Я вздохнула.

– Что странного? – и снова с такой щемящей теплотой.

– Ты же сказал, что не знаешь, как нам со всем этим справиться, а сам приехал.

– Да. Сказал. – Слегка ослабив объятия, Миша вздохнул. – Но это не значит, что я не буду искать варианты.

– Ты правда решил развиваться как блогер?

Последовал сдавленный смешок:

– Боже упаси.

– Но…

– Слишком много вопросов. Вики.

– Вики? – слабая улыбка приподняла уголки моих губ. – Рада, что мой Миша вернулся.

– Твой Миша? – его рука, обнимающая меня за талию, скользнула выше, оказавшись прямиком у меня под грудью. – Ви-ки… – повторил, невесомо касаясь моей шеи губами.

Оу…

– Я должна тебе кое-что сказать. Я все время думаю над словами гадалки. «Ты можешь спасти их двоих…» Я могла спасти его, Миш… Могла… Но ничего не вышло.

Некоторое время он, кажется, обдумывал услышанное. А после сдержанно выдал:

– Его было невозможно спасти. Если только постоянно держать на жестких седативных, как бешеную собаку… – Обреченный вздох. – Столяров отдал амбулаторную карту Льва со всеми обследованиями и анализами отцу. Болезнь прогрессировала – у брата начались необратимые изменения в коре головного мозга…

Я стиснула зубы, с трудом переваривая эту информацию.

– …Батя проконсультировался с несколькими мировыми светилами в области психиатрии. Большинство из них удивлены, что Лев, учитывая неутешительный анамнез, вообще так долго продержался без госпитализации. Ты и так ему помогла. – сжал мою ладонь, – тем, что была рядом и вселяла надежду… Благодаря тебе у него появилась вера…

Вера.

– Я все понимаю, но эти ее слова до сих пор не дают мне покоя…

– Вики… – Миша нежно пробежался пятерней по моим волосам, – тебе не в чем себя винить. Да и… почему ты не допускаешь мысли, что она просто ошиблась?

Вздохнув, я потерянно уставилась в окно:

– А вдруг ты тоже в опасности? Знаешь, когда я услышала твой крик… – голос предательски дрогнул, – на миг представила, что могу потерять и тебя… Сначала мама, потом тетя… Лев. Я не переживу, если с тобой что-то случится, Миш… – Глупые слезы все-таки собрались в уголках глаз. – Я просто этого не переживу.

– Ну ты чего, Вики? Я здоров. Абсолютно здоров. Столяров обследовал меня вдоль и поперек. Тебе не о чем волноваться.

Развернув меня к себе лицом, он пристально посмотрел мне в глаза.

Я приподнялась на кровати.

– А какое предсказание было у тебя? Ты ведь так и не сказал, какая карта выпала… – И вновь спальня на некоторое время погрузилась в безмолвие. – Там что-то плохое, да? – пробормотала.

Крепче сжав мою ладонь, Царев загадочно улыбнулся:

– Плохое? Да как посмотреть… Эта карта выпадает очень редко. На памяти «Ванги» всего лишь третий раз.

– И что это за карта? – робко.

Внезапно я оказалась у Миши на коленях. Зарывшись в мои волосы пальцами, он серьезно заглянул мне в глаза. Его зрачки расширились.

– Любовь до гроба, – произнес на полувдохе.

– Любовь до гроба… – повторила ошеломленно.

От его признания кровь так громко стучала в висках… А сердце сжалось до размеров булавки. Миша, бережно прижимая меня к себе, тяжело дышал, а я в любой момент могла потерять сознание от нехватки кислорода.

Мы словно по минному полю шли. И взрыв был неизбежен. Атомный.

– Но… Она как-то это прокомментировала? – поинтересовалась я, одеревеневшим языком.

Миша улыбнулся. Заметила, как задрожали сухожилия на его крепкой шее:

– Сказала, ты сразу почувствуешь, когда встретишь ее. Свою судьбу. И я почувствовал. В то утро вообще не собирался ехать к Лёвке, – вздохнул, – поэтому тебя и не оттолкнул. Не смог. Ты ведь тоже сразу почувствовала? Именно меня? Своего мужчину?

Да. Сразу.

Но вслух произнесла:

– Любовь до гроба… Прямо как в сказках.

– Да, крошка. И в нашей сказке будет счастливый конец. Я тебе обещаю. – Опустив меня на кровать, Миша укрыл нас одеялом. – Рискнешь дать мне шанс? – Подушечка его пальца легла на мою нижнюю губу, слегка ее расплющивая. – Скажи, что рискнешь?

– Я подумаю, – не смогла спрятать улыбку.

– Ну хоть так, – хмыкнул.

– Давай спать? – пробормотала, перебирая его длинные теплые пальцы, сцепленные на моем животе.

– Давай, – отозвался севшим голосом.

И ведь я отчаянно пыталась заснуть. И Миша пытался. Вот только… в какой-то момент, откинув одеяло, он застонал: