Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)

Черному Корсару не терпелось поскорее разведать путь, ибо он опасался, что какой-нибудь из испанских кораблей заметит, куда направляется его мощная эскадра, и уведомит губернатора Маракайбо или адмирала Толедо.

Потому он почти не покидал капитанского мостика, где спал ночью на бамбуковом лежаке, завернувшись в плащ.

Через три дня после захвата двух вражеских шхун «Молниеносный» обнаружил у берегов Ямайки тот самый линейный корабль, что совсем недавно ему пришлось брать на абордаж неподалеку от Маракайбо, оставленный из-за урагана у берегов этого острова.

Он по-прежнему шел без грот-мачты, но моряки укрепили переднюю и заднюю мачты и, поставив запасные паруса, обнаруженные на борту, спешили добраться до Тортуги, дабы не угодить в лапы испанцам.

Расспросив о здоровье раненых, оставленных на испанской шхуне, Черный Корсар взял курс на юг, торопясь поскорее добраться до Маракайбо.

Переход через Карибское море обошелся без происшествий: на всем пути море оставалось спокойным, и в ночь на четырнадцатый день с момента выхода эскадры с Тортуги Корсар заметил мыс Парагуана, обозначенный небольшим маяком, предупреждавшим мореплавателей о входе в малый залив.

– Наконец-то!.. – воскликнул флибустьер. – Завтра убийца моих братьев получит по заслугам… – Подозвав Моргана, поднявшегося на палубу, чтобы на четверть часа сменить командира, он распорядился: – Вся эскадра пройдет к озеру, а завтра, на рассвете, нагрянем внезапно на Маракайбо.

– Сойдем на берег?

– Да, вместе с буканьерами Олоне. Во время обстрела бастионов с моря мы нападем на них с суши, дабы помешать губернатору укрыться в Гибралтаре. Приготовьте к утру шлюпки для высадки на берег и поставьте на них мортиры.

– Хорошо, сеньор.

– Я сейчас вернусь, – добавил Корсар, – пойду надену боевые доспехи.

Оставив мостик, он спустился в кают-компанию, направляясь к себе в каюту.

Открывая дверь, Корсар вдруг почувствовал, что в салоне пахнет тонкими, хорошо знакомыми духами.

– Странно!.. – удивился он. – Не будь я уверен, что фламандка осталась на Тортуге, я поклялся бы, что она где-то здесь.

Он огляделся, но никого не увидел. Вдруг ему показалось, что в углу, рядом с широким окном, выходившим на море, белеет чья-то фигура.

Корсар никогда не терял присутствия духа, но, подобно людям своего века, был немного суеверен и при виде фигуры, застывшей в углу, почувствовал, что на лбу у него выступают капли холодного пота.

– Неужели это тень Красного Корсара? – прошептал он, отступая в сторону. – Неужели он хочет напомнить мне о клятве, принесенной здесь?.. Видно, душе его неспокойно на дне моря, где покоится его тело…

Но тут же, устыдившись своего страха, этот отважный и гордый человек выхватил из-за пояса кинжал и двинулся навстречу тени.

– Кто это? – спросил он. – Отвечайте, или будет плохо.

– Это я, кабальеро, – ответил нежный голос, от которого у Корсара дрогнуло сердце.

– Вы! – вскричал он изумленно и радостно. – Вы, сеньорита?.. Здесь, на корабле, но разве вы не на Тортуге? Сон это или явь?

– Это действительно я, – ответила молодая фламандка.

Отбросив кинжал, Корсар устремился к девушке. Он простер к ней руки и припал губами к кружевам ее платья.

– Вы здесь!.. – повторил он в волнении. – Но как вы здесь оказались?..

– Я не решаюсь сказать, – ответила смущенно девушка.

– Нет, говорите все, сеньорита.

– Я хотела быть с вами.

– Значит, вы меня любите? Скажите, это правда, сеньорита?..

– Да, – прошептала она едва слышно.

– Благодарю вас… Теперь я спокойно смогу смотреть в лицо смерти.

Вынув огниво и трут, он высек огонь, зажег свечу, но задвинул ее подальше в угол, чтобы свет не падал на море.

Молодая фламандка не отходила от окна. Закутавшись в белую кружевную шаль, она прижимала руки к груди, словно стараясь удержать сердце, стремившееся выскочить наружу. Склонив милую головку на плечо, она не сводила огромных блестящих глаз с Корсара, казалось позабывшего о своей вечной печали, ибо счастливая улыбка не сходила с его лица.

Несколько минут они смотрели друг на друга, словно не веря признаниям. Наконец Корсар, взяв девушку за руку, усадил ее на стул и сказал:

– Теперь признайтесь, сеньорита, каким чудом вы оказались здесь, хотя я оставил вас в своем доме на Тортуге. Я все еще не верю своему счастью.

– Я скажу все, кабальеро, если вы обещаете простить моих сообщников.

– Ваших сообщников!..

– Одной мне было бы не под силу проникнуть на корабль и пробыть в каюте четырнадцать суток.

– Я ни в чем не могу отказать вам, сеньорита, и ослушникам нечего бояться: я так благодарен им за этот приятный сюрприз. Но кто же они?

– Ван Штиллер, Кармо и африканец.

– Так это они!.. – воскликнул Корсар. – Мне следовало бы догадаться самому… Но как вы добились этого? Ослушников флибустьеры расстреливают, сеньорита.

– Они были уверены, что не огорчат своего командира, ибо догадывались о нашей любви.

– А как вас привели сюда?

– Ночью, переодевшись матросом, я прошла с ними на корабль, и никто ничего не заметил.

– И вас спрятали в одной из кают? – спросил, улыбаясь, Корсар.

– Да, по соседству с вами.

– А куда девались эти проказники?

– Они все время прятались в трюме, но частенько заглядывали ко мне, чтобы разделить со мной трапезу.

– Ах какие хитрецы!.. Трогательная преданность!.. Они готовы принять смертные муки, лишь бы видеть нас счастливыми. И все же кто знает, как долго продлится наше счастье… – добавил он с печалью.

– Но почему же?.. – спросила с беспокойством девушка.

– Потому что через два часа взойдет солнце и я должен буду вас покинуть.