Зимняя роза

– Детка, милая, послушай меня. – В голосе тети прозвучала такая нежная мольба, что у Лизы на глаза навернулись слезы. – Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне и хочу только твоего счастья. Посмотри, как складываются обстоятельства. Роджер и Памела явно не хотят больше упускать тебя из виду. Пэм недвусмысленно намекнула мне, что они собираются приехать повидаться. А тут еще Дэвид…

– Как приехать? – ахнула потрясенная Лиза. – Слова насчет Дэвида она просто пропустила мимо ушей. – Тетя, этого ни в коем случае нельзя допустить! Скажи хотя бы, пусть дождутся моего возвращения, я что-нибудь придумаю.

– Не волнуйся, раньше они не наведаются, – сдержанно произнесла Диана. – А теперь послушай меня. Ты уже принесла в жертву дружбу, которой дорожила, мужчину, который тебя любил, и я не хочу, чтобы ты отказалась от возможного счастья еще раз. Всю жизнь скрывать правду ты все равно не сможешь! Извини, дорогая, я не хочу портить тебе настроение, тем более в отпуск, но все же имей в виду: я считаю, что тебе пора все рассказать Пэм и Роджеру.

– Только не это…

– Выслушай меня до конца, прошу тебя. Я с самого начала считала, что отец девочки должен знать о ее существовании и, если ты помнишь, это твой дядя уговорил меня поступить так, как хотела ты. Что ж, может быть, на тот момент вы и были правы, но сейчас, уверяю, права я. Подумай над этим, родная, я тебя очень прошу. Ты не представляешь, какая гора свалится с твоих плеч…

Закончив разговор, Лиза медленно положила мобильный на тумбочку и подошла к окну. Все ее беззаботное настроение улетучилось, словно его и не было. Она уже не чувствовала себя уверенной, независимой особой, готовой к приключениям. Внезапно свинцовым грузом навалилась усталость. Лиза сбросила халатик и решительно взялась за ночную рубашку. Надо лечь и постараться уснуть, утро вечера мудреней.

Однако, с минуту подержав рубашку в руках, она поняла, что лечь в постель, конечно, можно, но вот заснуть ей точно не удастся. Разговор с теткой всколыхнул все сомнения, терзавшие ее с момента встречи с Памелой, сомнения, которые она тщательно старалась загнать в глубь сознания. С тяжелым вздохом Лиза положила рубашку на кровать и, подойдя к шкафу, вытащила из него топ и джинсы. Может, если она немного погуляет по набережной, выпьет какой-нибудь легкий коктейль, на душе у нее станет спокойнее? Да и свежий воздух поможет потом заснуть.

Натянув джинсы и топ, Лиза небрежно заколола волосы, сунула ноги в сабо и, подхватив сумочку, решительно вышла из комнаты. Косметику она уже сняла, но сейчас это было неважно. Она ведь не собиралась идти в ресторан или с кем-то встречаться.

Сверкавшая огнями набережная пела, танцевала и веселилась повсюду. То тут то там под гитару распевались шлягеры, в основном итальянские. Слушатели с жаром подхватывали припев, хлопали в ладоши и притоптывали в такт. Набережная рядом с кафе была заставлена столиками. На импровизированной эстраде звучала «живая» музыка, хотя пели солисты в основном под караоке. Пройдя немного вдоль мостовой, где вовсю сновали автомобили, Лиза остановилась и прислушалась. Музыка оказалась очень приятной, хотя песня была ей незнакома. Оглядевшись, она увидела, что из-за столика неподалеку поднимается молодая пара, явно собравшаяся уходить. Лиза решительно двинулась к освободившемуся месту и успела занять его, в считанные секунды, опередив двух лохматых юношей.

Изучив меню, Лиза решила заказать бокал белого вина и мороженое. Официант появился на удивление быстро, принял заказ и тут же исчез. Лиза откинулась на спинку стула, глубоко вздохнула и стала слушать музыку. К тому времени, когда у столика возник официант с ее заказом, она уже физически ощутила, как отступает сковывавшее ее напряжение. Лиза расплатилась сразу, решив, что быстро съест мороженое, еще немного пройдется и отправится в отель. Встречу с Дэвидом никто не отменял, и выспаться ей все же не мешало.

Глотнув вина, она удовлетворенно улыбнулась. Это было правильное решение – пройтись по набережной, тем более что на одиноких молодых женщин здесь, похоже, никто особенно не обращал внимания, и в такой толпе ей явно ничего не грозило.

Покончив с мороженым, Лиза механически оглядела сидевших вокруг людей. Надо же, так поздно, а сколько здесь детей, подумала она. Папаши и мамаши явно не желали приносить свой отдых в жертву режиму их отпрысков. И Лиза в который раз пожалела, что с ней нет Эми.

Неподалеку очередная компания поднялась, готовясь освободить места. Лиза машинально проводила их взглядом и вдруг напряженно подалась вперед. За столиком, слева от освободившегося, сидел подозрительно знакомый мужчина. Дэвид! Бедняжка от души надеялась, что не произнесла его имя вслух. Она поспешно схватила сумочку и, не допив вино, бросилась прочь.

Дэвид уловил сзади какое-то движение и, повернув голову, увидел удаляющуюся женскую фигуру. Лиза? Он невольно приподнялся в попытке разглядеть женщину, но та уже успела раствориться и толпе. Нахмурившись, Дэвид взял со столика виски с содовой и сделал неторопливый глоток. Похоже, эта девушка готова не на шутку вскружить ему голову, раз мерещится на каждом шагу. Или это все-таки была она? Маловероятно, решил Дэвид, вид у Лизы был действительно усталый, когда они прощались. Скорее всего, она уже в постели и видит десятый сон.

При этой мысли Дэвид слегка поежился: сразу нахлынули воспоминания о жарком поцелуе, которым они обменялись посреди дороги. Он недовольно покачал головой. Давно уже ему не случалось до такой степени терять над собой контроль. Бог мой, не выскочи эта машина из-за поворота, он мог бы попытаться овладеть ею прямо там, у парапета. И наверняка бы все испортил, мрачно подумал Дэвид. Хоть Лиза, похоже, и отвечала на его поцелуи с такой же страстью, но потом явно об этом пожалела бы.

Он допил виски, отсчитал деньги и, оставив их на столике, не спеша направился к аллее, которая вела к его отелю. Какой бы загадкой ни была Лиза Прайс, у него есть еще почти две недели, чтобы ее разгадать.

6

Лиза почти бегом добралась до гостиницы, взлетела по лестнице и, поспешно открыв дверь номера, захлопнула ее за собой. Только теперь она смогла перевести дух и сразу почувствовала себя полной дурой. И что она так мчалась, словно за ней гнались? Ничего ведь особенного не случилось. Даже если бы Дэвид подошел к ней, можно было бы спокойно объяснить, что ей не спалось, и она решила прогуляться. В конечном счете, ведь это была чистая правда. Нет, она неисправима!

Тяжело вздохнув, Лиза сбросила босоножки, переоделась в ночную рубашку и, после короткого визита и ванную, улеглась в постель с твердым намерением заснуть. Однако выполнить свое решение ей никак не удавалось. Она снова и снова прокручивала в голове события последних двух дней, вспоминая каждое слово, каждый жест, выискивая скрытый смысл происходящего и ломая голову над тем, что же ей делать дальше. А хуже всего были воспоминания, нахлынувшие на нее после разговора с теткой, и от которых она никак не могла отделаться.

В их классе училась Джерри Ли – симпатичная девочка, на первый взгляд ничем не выделявшаяся среди остальных учениц. Учителя относились к ней с особым сочувствием: Джерри жила с тяжело больной матерью. Она ни с кем не дружила, держалась особняком и с первых классов школы была влюблена в Роджера – пылко и безнадежно. Девчонки за ее спиной хихикали, подшучивали над ней, иногда открыто смеялись, но это ничего не меняло. Кстати, Джерри Ли даже не пыталась привлечь к себе внимание Роджера. Она кротко воспринимала его дружбу с Лизой, а затем и роман с Памелой приняла как должное. После окончания школы Джерри Ли часто наведывалась в колледж, где учились Роджер и Пэм. Сама она не могла бросить мать и уехать учиться в другой город. В разговорах с Лизой Памела иногда упоминала об очередном появлении Джерри Ли на какой-нибудь вечеринке, и обе не придавали этому никакого значения. И, как выяснилось потом, совершенно напрасно.

Это случилось примерно через месяц после свадьбы Памелы и Роджера, Лиза тогда только-только устроилась на работу и с увлечением осваивала возложенные на нее обязанности. Как-то вечером ей, как обычно, позвонила тетя Диана и с легким недоумением сообщила, что ее разыскивает Джерри Ли.

Лиза была удивлена и стала вспоминать, сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз хоть что-то слышала об однокласснице. В какой-то момент все посещения той колледжа, где учились Памела и Роджер, внезапно прекратились, Джерри Ли перестала быть темой для разговоров. Когда же она исчезла? Год назад? Пожалуй, даже больше, прикинула Лиза.

Она записала номер телефона, продиктованный теткой, и… напрочь о нем забыла. Началась работа над проектом, отнимавшая все ее свободное время и заполнившая все мысли. И только пару недель спустя после разговора с теткой, зачем-то пролистывая ежедневник, Лиза случайно наткнулась на телефон Джерри Ли. Ей сразу стало неловко – вряд ли бывшая одноклассница стала бы искать ее по пустякам.

Лиза набрала номер немедленно. Ей ответил сухой женский голос, сообщивший, что Джерри Ли тяжело больна и лежит в больнице. Узнав, кто звонит, женщина немного смягчилась и сказала, что Джерри Ли хотела повидать Лизу как можно скорее по очень важному делу. Городок, где жила Джерри, находился в тридцати милях от Нориджа, и в – первое же воскресенье Лиза отправилась туда, сократив свой обычный визит к дяде и тетке.

Ее сразу провели в палату, где лежала Джерри. При виде бывшей одноклассницы Лиза едва удержалась от возгласа, настолько изможденной и больной та выглядела. Однако бедняжка встретила ее улыбкой. Говорить ей было трудно, и она лишь вручила Лизе письмо и попросила заехать к ней домой.

Выйдя из палаты, Лиза с трудом сдерживала слезы. Лечащего врача Джерри Ли в воскресенье, естественно, не оказалось, но того, что она услышала от медсестры, было достаточно. У Джерри обнаружилась неизлечимая болезнь мозга, которая быстро прогрессировала, и дни ее были сочтены.

Прежде чем отправиться домой к Джерри Ли, Лиза зашла в небольшое придорожное кафе, заказала себе кофе, сандвич и принялась читать письмо. Чем дальше она читала, тем больше приходила в ужас. Кофе и сандвич так и остались нетронутыми – к концу чтения у Лизы в горле стоял такой ком, что, казалось, она больше в жизни не сможет проглотить ни кусочка.

Оставив на столе деньги, Лиза вышла из кафе, села в машину и долго сидела в ней, не в силах пошевелиться. Ей показалось, что прошла целая вечность до того как она завела двигатель и неумелым рывком, словно в первый раз села за руль, тронулась с места. Дом Джерри Ли она отыскала без труда, но собраться с силами и позвонить в дверь… Это действие потребовало от нее новых героических усилий.

Наконец она все же вышла из машины и на ватных ногах направилась к двери. Открывшая ей высокая чопорная женщина оказалась той самой обладательницей холодного голоса, с которой Лиза прежде говорила по телефону. Она оглядела пришедшую с некоторым подозрением, однако, по-видимому, инструкции, полученные ею от Джерри Ли, были предельно четкими. Узнав, кто она такая, миссис Херст сразу пропела Лизу в детскую.

Лиза судорожно вздохнула и резко села на постели. Прошло шесть лет, но она и сейчас ощущала острую боль, пронзившую ее сердце, когда она увидела девочку. Совсем крошку – ей было чуть больше года. Дочь Джерри Ли и… Роджера.

– Ее зовут Эмили, – раздался за ее спиной голос миссис Херст.

– Я знаю, – сдавленным голосом отозвалась Лиза.

Даже если бы она не знала, что Эми – дочь Роджера, догадаться об этом не составило бы труда. Девочка была точной копией отца. Те же рыжие кудри, те же голубые глаза. Даже улыбка, которой малышка доверчиво наградила склонившуюся нал ней Лизу, была в точности как у Роджера.

Лиза пробыла в доме Джерри Ли недолго. Отказавшись от предложенного чая, она пообещала миссис Херст, что свяжется с ней в ближайшее время, и бросилась прочь. Лихорадочно запустив двигатель, она помчалась домой, к дяде и тетке. Близился вечер, ей предстоял потом долгий путь назад, в Норидж, где она обосновалась по месту работы. Наутро ее ждал нелегкий день, но Лизу это нисколько не волновало. Она готова была пересечь Англию из конца в конец, лишь бы разобраться с навалившейся на нее новой проблемой.

А проблема была действительно серьезной. Лиза уже знала, что мать Джерри умерла год назад. И, выходит, когда не станет ее самой, об Эми просто некому будет позаботиться. Миссис Херст – всего лишь няня, которая не собиралась брать девочку на воспитание, Эми наследовала некоторую сумму денег, которая очень пригодится ей, когда она станет взрослой. Но сейчас единственный путь, который ей оставался, – это детский приют. Обо всем этом надо было как следует поразмыслить и, разумеется, рассказать дяде и тете.

Когда Лиза вошла в дом, она, по словам тетки, была бледна как полотно. Прервав встревоженные возгласы родных, она молча выложила на стол письмо Джерри Ли, затем бросилась в кресло и, наконец, дала волю слезам.

Пока ее родные читали письмо, Лиза оплакивала свою прошлую жизнь, понимая, что с этой минуты все изменилось безвозвратно. Ей предстояло принять нелегкое решение, которое Джерри Ли переложила на ее плечи.

Она оказалась вовсе не так проста, эта Джерри! Понимая, что Роджера ей никогда не заполучить, она решила понести от него ребенка, ничего об этом ему самому не сказав. Лизе это было просто непонятно. Как можно вот так хладнокровно лишить ребенка одного из родителей, заведомо обрекая его на безотцовщину! Но Джерри Ли, видимо, была из числа тех людей, которые, одержимые единственной мыслью, не желают видеть и слышать ничего вокруг, и ни о ком и ни о чем не думают.

Джерри вынашивала свой замысел довольно долго. Наконец, она дождалась благоприятного момента. В один из очередных ее приездов в колледж Памела отсутствовала, отправившись на какой-то там сбор. Джерри Ли не писала, как ей удалось устроить так, чтобы остаться с Роджером наедине. Насколько Лиза поняла, эта девушка разрыдалась, стала описывать свою тоскливую жизнь. Роджер пожалел ее, стал утешать, а дальше… В общем, муж Памелы оказался самым обыкновенным мужчиной, не лучше и не хуже многих других.

Обнаружив, что она беременна, Джерри Ли перевезла мать в небольшой приморский городок, мотивируя это тем, что тамошний климат лучше скажется на ее здоровье. Потом на свет появилась Эмили. Лиза так и не поняла, собиралась ли Джерри рассказать со временем Роджеру, что у него есть дочь? Однако, как бы там ни было, внезапная болезнь все перевернула. Джерри долго размышляла, стоит ли поставить обо всем в известность своего бывшего возлюбленного, но так и не написала ему, а вместо этого связалась с Лизиными родными. В письме она просила Лизу позаботиться о девочке и самой решить, каким образом это лучше сделать.

В тот вечер Лиза впервые по-настоящему убедилась в своей способности принимать быстрые решения. Когда тетя Диана и дядя Эван после потрясения немного пришли в себя, она заявила им, что ни за что не допустит, чтобы малышку отдали в приют. И те горячо поддержали племянницу.

Однако надо было срочно решать, кто станет опекуном Эмили, и вот тут-то их мнения разошлись. Лиза категорически отказалась что-либо сообщать Памеле и Роджеру, с ужасом представив себе, как ее подруга, только что вернувшаяся домой после медового месяца, узнает о том, что у любимого мужа есть внебрачный ребенок. И в страшном сне такое представить себе было невозможно! Памела была так счастлива, они строили планы, собирались завести большую семью… Лиза не призналась бы себе в этом даже под страхом смерти, но в ее решении сыграла роль простая женская солидарность и своего рода мстительность. Она была так зла на Роджера, что просто боялась с ним встретиться. Бог знает, чего она наговорила бы, окажись они лицом к лицу. Как он посмел! Как мог так подло предать Памелу и бросить Джерри Ли? Хотя бы поинтересовался, как сложилась дальше ее судьба, так нет же – переспал и забыл! В тот момент Лиза была твердо убеждена в том, что он недостоин этого ребенка, и она больше никогда – никогда! – не пожелает его видеть.

Через неделю Лиза объявила родным о своем решении удочерить девочку и воспитать ее самой. Родные по-разному отнеслись к ее решению. И дядя, и тетка в принципе не возражали против того, чтобы взять малышку на воспитание, но тетя Диана считала, что псе же следует рассказать обо всем Роджеру и Памеле.

Однако Лиза проявила неожиданное упрямство. Она искренне любила свою подругу и радовалась ее счастью. Сумеет ли Памела даже при ее солнечном характере простить Роджера? А что, если их брак развалится? Как бы ни возмущалась Лиза малодушием Роджера, такого печального финала этой паре она не желала. При мысли о том, что светлый мир Пэм может рухнуть в одночасье, Лиза просто содрогалась. Нет, она ни за что не разрушит собственными руками семью единственной подруги. О том, что общаться им больше не придется, лучше было не думать.

В конце концов, тетя Диана сдалась, тем более что Эван неожиданно встал на сторону Лизы. Кроме того, тетка немного кривила душой, убеждая Лизу, что ребенку будет лучше жить в полноценной семье, и, напоминая о том, что она сама себе противоречит: ведь совсем недавно Лиза так яростно выступала против безотцовщины. В действительности Диану беспокоило лишь то, что, взвалив на себя ответственность за ребенка, племянница лишится возможности обзавестись собственной семьей. Она ведь только встала на ноги, у нее впереди вся жизнь!

Впрочем, времени на споры у них было немного. Через месяц Джерри Ли умерла, и Лиза подала заявление на опекунство. Как выяснилось, в метриках Эмили Роджер не был указан как ее отец. В этой графе вообще стоял прочерк. Лиза была совершеннолетней, имела собственные средства, неплохо зарабатывала и жила с вполне обеспеченными и дееспособными родственниками. Попечительский совет принял это во внимание, и ходатайство Лизы было удовлетворено довольно быстро.

К этому времени она успела достаточно близко познакомиться с Эми и завоевать ее полное доверие. Вскоре после смерти Джерри Ли Лиза перевезла малышку к себе вместе с миссис Херст, которая согласилась поработать еще немного, но сразу предупредила, что надолго не останется. Она собиралась уйти от дел на заслуженный отдых. Эта дама, поначалу показавшаяся Лизе такой сухой и чопорной, была нежно привязана к Эми, и вскоре прониклась искренней симпатией к опекунше, видя, что та прекрасно ладит с девочкой и легко с ней справляется.

В маленькой квартирке, которую снимала Лиза, сразу стало тесно и суматошно, но никто не высказывал возражений. Однако все понимали, что долго так продолжаться не может. И вот тогда-то Лиза попросила тетю Диану и дядю Эвана продать дом и переселиться к ней в Норидж.

Дядя и тетка, часто навещавшие племянницу, поскольку ездить к ним у нее теперь не было возможности, отнеслись к ее предложению с полным пониманием. Для Лизы это было весьма неожиданно. Она чувствовала себя виноватой перед родными, понимая, как трудно им в их возрасте сорваться с насиженного места, бросить привычный образ жизни, друзей и знакомых. Да еще и свести общение с ними к минимуму. Кстати, это был самый веский аргумент для немедленного переезда: живя в непосредственной близости к родителям Пэм и Роджера, сохранить тайну существования Эми было практически невозможно. Рано или поздно кто-нибудь из досужих кумушек дознался бы, что в их семье появился ребенок, а, учитывая сходство Эми и Роджера, нетрудно было представить, что за этим последует. Вот так и получилось, что за какие-то несколько месяцев жизнь Лизы и ее родных круто изменилась. Эми оказалась прелестным ребенком, живым, веселым и ласковым. В первые годы Лиза непрерывно таскала девочку по врачам, боясь, что та могла унаследовать страшную болезнь, унесшую жизни ее матери и бабушки. Пока никаких подтверждений не было, но врачи предупреждали, что в переходном возрасте может проявиться все что угодно. Об этом Лиза тоже старалась не думать, а пока они пичкали девочку витаминами и следили за тем, чтобы она вела самый здоровый образ жизни…

Лиза перевернулась на другой бок. Часы на колокольне церкви пробили три. Лиза подложила руку под голову и закрыла глаза. Эми давно стала центром ее маленького мира, без нее Лиза просто не представляла своей жизни. Девочке исполнилось уже семь лет, она ходила в школу и была совсем непохожа на свою тихую бесцветную мать. Малышка и характером пошла в Роджера, однако была не столь озорной. Она росла всеобщей любимицей. Друзья и коллеги Лизы, которым та коротко сообщила, что удочерила дочь умершей подруги, баловали девочку постоянно, тетя и дядя Лизы не могли на нее надышаться. И идиллия была бы полной, если бы не одно обстоятельство.