Неизвестные герои

Я всё не мог забыть ту потасовку в подвале магазина. Катрин и Сэм. Где же они были? Живы ли они? Эти вопросы кружили в моей голове изо дня в день. Гуляя по городку или работая в пределах видимости гражданских, я всегда в надежде глядел на людей, чтобы увидеть их, но потом через военных я выяснил, что в лагерь они не поступали.

Ночью и так было тяжело. От холода, голода, плюс больные, которых тяжело было изолировать от остальных, а в любой момент на нас могли напасть, и неизвестно, выживем ли мы после этого нападения. Так ко всему ещё периодически в городке кто-то погибает. В одну из таких ночей трое гражданских растерзали своих соседей по палатке, после чего продолжали нападать на остальных. Вспышку агрессии удалось остановить. Как потом выяснились, эти люди были больны, их лихорадило, их лица менялись, а кожа начинала разрушаться. К тому же постоянные кровотечения, а после и выпадение волос. Последняя стадия – неоправданная жестокость и полное затуманивание мыслей, что и приводило к убийствам. По этим симптомам можно было определить, обратиться ли человек в одержимого. За десять дней было выявлено три случая нападения на гражданских на территории зоны. 12 погибших плюс 8 убитых одержимых. После этого возле изолированных палаток больных всегда присутствовали несколько военных. Военврачи же были бессильны, и им оставалось лишь надеяться, что болезнь отпустит человека и им не придётся потом тащить тела в костёр. Да, всех одержимых или умерших от других болезней сжигали в костре. Для этого использовалась огромная яма у дороги, которую раскопали ремонтники, чтобы достать проходящий водосток.

Вечером двадцать девятого числа на территорию Таймс-сквер прибыла группа людей, которые жили на севере. Их было человек пятнадцать. Одним из них был Джон Коллни с офицерской выправкой, широкими плечами, серьёзным видом и пронзающим взглядом. Всеми этими качествами он внушал людям силу, уверенность и надежду на то, что ещё не всё кончено.

Спустя полчаса после прибытия Джона прозвучали выстрелы.

– Нападение! – кричал один солдат, пробегавший рядом с нами, голос которого был еле слышен в противогазе, натянутом на лицо.

Джон тут же побежал за солдатом в сторону поста. Звучали выстрелы, вновь гремели взрывы гранат. Вся защита держалась на бойцах Армии Спасения и её колоннах, но одержимые стали пробиваться, и нужно было принять меры. Сьюзи спряталась в медицинском фургоне, а я и Тодди устремились к посту.

На посту мы стали свидетелями яростной борьбы за жизнь на этом кусочке цивилизации. Несколько одержимых прорвались через небольшую брешь между стен. Некоторые вскарабкались на саму стену. Удивительно, но одержимые, имея в своём арсенале лишь крайнюю жестокость и человеческое сходство, умудрялись использовать раздробленные о бетонную стену пальцы и слаженный, словно у роя насекомых, интеллект, что, конечно, было под сомнением. Используя карабкающихся по стене, остальные, словно альпинисты, взбегали вверх. Конечно же, они срывались вниз, но некоторым удавалось достичь пика и даже напасть на бойцов, что точными выстрелами дырявили головы обезумевших. Если же бойцы не справлялись, применялось тяжелое оружие. Такое оружие, как Браунинг М2, что возвышался на танковой башне и ещё на джипе. Использовать тяжелое вооружение приходилось лишь в крайнем случае по причине малого боезапаса. Никто не знал, сколько ещё будет таких набегов и надолго ли мы здесь.

Пока бойцы отбивали посты и стену от одержимых, я, несколько военных и Джон перекрывали доступ через брешь и отбивали тех, кто проник внутрь.

Одним из главных, наверное, плюсов в этом лагере являлся тот факт, что военные не особо заботились о вооружении гражданских, а именно, никто тебя не обыскивал и к тому же не проверял. И всё это по единственной причине – просто нехватка времени. Странно, но у меня складывалось ощущение, что я был единственным человеком, у кого вообще было какое-то оружие. Ведь когда уже с десяток одержимых проникли внутрь, гражданские лишь прятались в палатках или же в панике бежали в противоположную часть лагеря. И даже в такой момент я невольно задумывался: а нужно ли показывать найденный в той перестрелке в подвале пистолет и использовать его? Инстинкт сработал за меня. Когда на меня понёсся один из одержимых, я вынул свой пистолет и выпустил всего лишь одну пулю. Пуля легла ровно в центр головы. Мёртвое тело с обезображенным лицом рухнуло у моих ног. Я не чувствовал ничего по отношению к убитому монстру. Он уже не был человеком. Наверное, это нужно осознать как можно скорее, иначе мораль тебя убьёт. И те мародёры в подвале мини-маркета явно осознали это раньше меня. Только вот они забыли, что это должно быть использовано лишь при убийстве одержимых.

Джон тоже был вооружен. В его руках красовался помповый дробовик. Двумя выстрелами он положил трёх безумцев. После того как выстрелил я, Джон был в небольшом недоумении. Всё же он был копом, и я думаю, что не каждый день он видел гражданского, спокойно стреляющего в какое-то подобие людей.

Через какое-то время набег подходил к концу. Брешь заделали, а одержимых становилось всё меньше. Теперь они и не успевали взбираться вверх. Бойцы их успевали отстреливать ещё на подходе. Без погибших и раненых всё же не обошлось. Несколько одержимых проникли в лагерь и успели растерзать двух гражданских и одного солдата, что в самую последнюю минуту до окончания нападения пожертвовал собой, взорвав в полумёртвом состоянии ручную гранату. После взрыва от трёх одержимых, что вцепились в бойца, остались лишь лужи и куски плоти вокруг, но от взрыва пострадали и гражданские. Один парень получил контузию. Второго же посеяло осколками, что пробили бедро и плечо. Вторым раненым оказался Тодди. Его и другого раненого срочно унесли в медицинский блок, где в считаные минуты сделали ему операцию, после чего у него остались лишь неглубокие шрамы и, конечно, ужас от происходящего.

Сьюзи, что как раз была в медицинском блоке, на протяжении долгого времени находилась рядом с ним, я же помогал оставшимся собирать тела погибших. В этот день погиб один солдат, пять гражданских и сто пятнадцать одержимых. Обидно было наблюдать за тем, как тела вполне обычных людей и изуродованных одержимых сжигали в общей яме, что не могло не вызвать возмущение среди остальных. Когда всё утихло, я стоял на посту вместе с уцелевшими солдатами и гражданскими, желающими помочь в обороне.

– Даже трудно представить, что будет дальше, – сказал вполголоса я.

На ночь на посту я не решался оставаться, так как усталость брала своё и глаза предательски закрывались. Через какое-то время я направился к себе в палатку. Там уже лежал Тодди, полностью замотанный в старые тряпки, которые заменяли бинты. Рядом с ним была Сьюзи.

– Тод, ты прости меня, что я не была рядом, когда всё началось, я так перед тобой виновата! – Пускала слёзы Сьюзи.

– Успокойся же ты! Я жив и здоров! Ты правильно сделала, что осталась в медблоке. Иначе кто бы проследил там за мной? Эти военные явно бы мне наскучили, – живо и бодро заявлял Тодди.

Он увидел меня и тут же прервал неловкую паузу, повисшую между ним и Сьюзи.

– Ну что? Задали жару этим уродцам? – спросил меня Тодди.

– Да. Задали, – уставший и опустошённый, ответил я.

– Что ты такой кислый? Лучше ответь: какую тату мне набить, когда всё это закончится? Дракона с трупом одержимого в пасти? Или всё же Сьюзи со шприцом у моего сердца? – произнёс Тодди, постоянно поглядывая на Сьюзи, от чего та смущенно улыбнулась и закатила глаза.

– Дурак ты, – произнесла она, после чего слегка надавила на место ранения.

– О да! Ты моя богиня! – вскрикнул Тодди, явно скрывая град ругательств в сторону Сьюзи.

Ночь прошла спокойно.

На следующий день, проснувшись раньше всех, я вышел на улицу, чтобы осмотреться. На втором северном посту я увидел колонну из одного бронетранспортёра и двух танков. Их заправляли и готовили к продвижению. Утром, пока все спят, они собирались куда-то выдвигаться. Солдаты собирались рядом с колонной, среди них был и один офицер.

Вместе с солдатами он залез в БТР[1 - Бронетранспортёр.], скрывшись за люком. Колонна двинулась и выехала за пределы безопасной территории. Здесь же, на Таймс-сквер, осталось лишь несколько танков и БТР. Солдат мало, гражданских полно, а спасения всё нет, а тут ещё и техника покидает зону.

На территории осталось лишь два офицера. Под таким командованьем мы долго не продержались бы. Нападение могло произойти хоть в эту минуту, хоть в следующую. Я направился обратно в палатку. Тодди и Сьюзи проснулись, после чего я им всё рассказал о покинувшей безопасную территорию колонне.

Часть 4. Побег из Нью-Йорка. 06.11.2012, 13:00

С того времени, как колонна покинула безопасную территорию, прошла почти неделя. Было начало ноября. Кругом лежал снег. Люди спасались от холода, поджигая в бочках мусор и подкидывая в них доски и сломанную мебель.

По каналам связи проходило сообщение о начале спасательной операции в Нью-Йорке, но спустя несколько дней командование сообщило о провале операции.

Ещё через несколько часов связь пропала. Что происходило за пределами оборонительных стен Таймс-сквер, никто не знал.

Тодди, получивший ранения, был на ногах уже через неделю. Он бы мог и раньше встать, если бы не запрет Сьюзи. И каким бы бодрым Тодди ни был, его раны всё же напоминали о себе. Они приносили сильную боль, и это было видно, хоть он и пытался всё скрыть.

– Джон! Помоги мне! – крикнул Тодди, пытаясь сдвинуть очередной деревянный шкаф для костра.

Джон подбежал к Тодди, после чего в две пары рук они перетащили его к костру и начали разбирать. Подкинув в огонь дров, Джон и Тодди вплотную подошли к бочке.

– Джон, вот ты здесь уже неделю, а мы ведь так и не узнали, откуда и какой путь преодолел, – начал Тодди.

Джон подкинул ещё дров, после чего начал свою историю:

– Я и ещё несколько полицейских находились в участке, когда всё случилось. Прошло некоторое время, когда мы отошли от катастрофы. Участок был в плохом состоянии. Мы были не в состоянии работать. Вооружившись, мы вышли на улицу, но уже через несколько минут на нас напали.

– Кто? Те самые монстры? – спросила Сьюзи.

– Обыкновенные… люди, как нам казалось, – ответил Джон. – Тогда погибло много хороших людей. Мы смогли отбиться, но через сутки на участок вновь напали. Их было так много, что у нас просто не хватало боеприпасов и сил. Мы теряли позиции. Я видел, как те люди разрывали моих друзей. Спастись удалось не многим. Некоторым удалось покинуть участок, используя гаражи, мне и моему другу пришлось бежать в камеры заключённых.

– Мы все кого-то потеряли, – поддержала Сьюзи.

– Через двое суток мы выбрались и покинули участок. Мы двигались на юг, там наткнулись на центральный банк. После осмотра его мы нашли выживших. Среди них были несколько сотрудников банка и их клиенты. Они говорили о большом существе на верхних этажах, которое ворвалось к ним спустя день после катастрофы и убило почти всех. Было трудно поверить, но они говорили, что оно почти три метра ростом. Груда мышц с необычайной силой вынесла впереди себя все двери, а одержимые, что перемещались стаей, проходили мимо этого места, будто боялись заходить внутрь. Нам удалось сбежать из банка, забрав выживших, и мы продолжили путь. К счастью для нас, то, что было на верхних этажах, не спускалось.

– Существо три метра высотой? – сказал Тодди, явно не поверив словам Джона.

– Именно. Мне начинает казаться, что одержимые уже давно не самые опасные, – продолжил Джон.

Он достал из своей дорожной сумки термос, после чего вручил его мне. Тодди же достал алюминиевые стаканы и раздал всем. Разлив горячий чай по стаканам, Джон вновь продолжил:

– Всё шло хорошо. Путь был долгим и без инцидентов, но на пути к Центральному парку мы наткнулись на спуск в метро. Там мы встретили людей. Они спускались внутрь, говоря об убежище внизу. Мы направились туда. И как оказалось, там действительно было убежище.

– Бункер? – вдруг прервал Тодди.

– Нет. Обычная станция метро, но полностью забаррикадированная от неожиданных проникновений и нападений.

– И кто построил убежище? – поинтересовался я.

– Капитан Армии Спасения Пол Таврид, – чуть задумавшись, ответил Джон.

– То есть отряд военных засел в метро? – спросила Сьюзи.

– Именно. Нас приняли внутрь, но это было ошибкой.