И знаменитый сыщик пересказал Андре содержание рукописи Батиста Маскаро, умолчав о преступлениях господина Норберта и мадам Дианы. Лекок не желал портить отношения молодого человека с его отцом и с матерью его невесты.
Экипаж остановился около особняка графов де Мюсиданов.
– Родители мадемуазель Сабины приглашают вас к одиннадцати часам завтракать. Не называйте им пока своего нового имени. Ровно в четыре обязательно будьте у себя дома. Я буду иметь честь представить вас отцу. До свидания.
Андре выбрался на мостовую, и собрался было поблагодарить сыщика, но тот щелкнул языком – и экипаж умчался.
Художнику хотелось танцевать от счастья. Похоже, что судьба решила вознаградить его за мужество, с которым он преодолевал все трудности и лишения. Она возвращала ему любимую девушку, огромное состояние и одно из самых знатных имен Франции.
– Спасибо вам, месье Лекок! – прошептал он…
…Лакей распахнул перед ним высокие двери и провозгласил:
– Господин Андре!
Молодой человек оказался в парадной гостиной, где его ожидали граф, графиня и мадемуазель де Мюсидан.
На самом видном месте висел написанный им портрет любимой. Увидев его, художник смутился. В этом сюрпризе он угадал любовь Сабины, расположение графа и любезность Лекока.
– Диана, – сказал де Мюсидан, подводя гостя к графине, – вот будущий муж нашей дочери.
Мадам де Мюсидан благосклонно улыбнулась.
Художник почтительно поклонился.
Граф торжественно соединил руки Сабины и Андре и сказал:
– Будьте счастливы! Никто не заслуживает этого больше, чем вы!
Влюбленные взглянули друг на друга и покраснели.
Девушка была похожа на тень после целого месяца ухаживаний де Круазеноа, которые были для нее ежедневной пыткой.
– Любимая моя, ты очень страдала, – шепнул Андре ей на ухо.
– Если бы мне пришлось выйти за этого негодяя, то я бы умерла, – ответила Сабина.
…Молодой человек еле успел домой к четырем часам.
Минуту спустя пришел Лекок в сопровождении мужчины с гордой осанкой аристократа.
– Вам известны причины моего визита, – сказал Норберт де Шандос. – Вы знаете, кто вы и кто я.
Андре утвердительно наклонил голову.
– Я не буду оправдываться, – продолжал герцог. – Я уже искупил свою вину перед вами. Посмотрите на меня – и вы увидите, сколько я выстрадал. Ведь мне еще нет и сорока восьми лет… Но мой грех продолжает меня преследовать. Несмотря на мое пламенное желание, я не могу признать вас своим сыном. Мне придется усыновить вас, чтобы передать свое имя и состояние. Правда, вы можете потребовать, чтобы суд установил наше истинное родство, но тогда… Тогда мне придется признаться…
– Неужели вы думаете, – сказал Андре, – что я способен обесчестить имя, которое станет моим?
Лекок одобрительно улыбнулся.
Де Шандос облегченно вздохнул.
«Какая огромная разница между аристократической сдержанностью этого молодого человека и дешевой комедией, которую разыграли передо мной у банкира!» – подумал он.
– Я прошу вас, господин герцог, – заговорил Андре, – позволить и мне высказать некоторые… замечания.
– Замечания? – переспросил удивленный де Шандос.
– Точнее – условия. Я постеснялся произнести это слово. Во-первых, я никогда не имел над собой властелина. Моя независимость очень дорого мне стоила и я не желаю ее потерять.
– Вы всегда будете сами себе господином.
– Это не все, – краснея, продолжал Андре. – У меня есть девушка… Мы любим друг друга и собираемся пожениться.
– Я уверен, – живо отозвался герцог, – что вы выбрали себе жену, достойную нашего рода!
– Это – мадемуазель де Мюсидан.
Услышав это имя, де Шандос побагровел и закричал:
– Никогда! Никогда я не соглашусь на ваш брак с дочерью Дианы!
– А я никогда не откажусь от моей Сабины.
– Но если я не дам своего согласия…
Молодой человек покачал головой.
– Вы не можете мне ничего запретить, господин герцог. Родительская власть приобретается многолетней заботой. Я вам ничем не обязан. Забудьте обо мне, как вы забывали до сих пор.
Лекок с уважением взглянул на Андре.
Де Шандос долго молчал. Вновь потерять единственного сына было для него не менее тяжело, чем породниться с бывшей возлюбленной.
– Графиня тоже ненавидит меня, и на за что не отдаст дочь за моего сына, – произнес он наконец.
– Я ручаюсь за согласие мадам де Мюсидан, – сказал Лекок.
Герцог больше не сопротивлялся. Он обнял Андре и взволнованно проговорил:
– Сын мой, пусть все будет так, как вы хотите!
Молодой человек вскоре освободился из объятий де Шандоса и воскликнул:
– Отец! Где моя мать?
…В этот день, целуя своего сына, герцогиня Мари поняла, что счастье действительно существует.