Тёмный рассвет

Интуитивно Майлз чувствовал холод, леденящий душу. Тут что-то не так. Кто они? Наркодилеры? Сатанисты? Юношеская мафия? От них веяло злом…

Вдруг он услышал мужской голос, доносившийся из ближайшей комнаты.

Майлз замер: возможно, это Сильвион?

– Ты даже вообразить себе не можешь, какое это секретное место…

Нет, это не его голос. Через щель в двери Майлз разглядел говорившего.

Красивый, бледный парень с короткими белыми волосами что-то рассказывал девушке, касаясь её руки:

– Сплошная экзотика, всё такое таинственное… словно попадаешь в прошлое, ты сама увидишь. О нём все забыли, но оно существует. Конечно, там очень опасно… но не для нас…

“Ерунда, – решил Майлз и перестал слушать. – Кто-то строит странные планы на каникулы, но это не имеет никакого отношения ни к Сильвиону, ни к Мелони”.

Он двинулся дальше по коридору. Дверь в конце его была закрыта. Комната Сильвиона. Он должен быть там, ведь больше его нигде нет. Всё время поглядывая в сторону гостиной, чтобы никто не застал его врасплох, Майлз осторожно приближался к спальне. И когда его щека коснулась холодной поверхности крашеной двери, он затаил дыхание и постарался хорошенько прислушаться. Сердце стучало так громко, что его удары, казалось, раздавались в его голове. За дверью было тихо. Надежды Майлза понять, что там происходит, не оправдались.

“Ну, хорошо, тогда я войду. Дальше скрываться нет смысла. Пусть он меня увидит. Я сделаю это”.

Психологически Майлз был готов ко всему. Ему не нужно было собираться с духом, он и без того был напряжён до предела. Несмотря на зловещее ощущение сгущавшейся опасности, он не испытывал страха, – по крайней мере, ему так казалось. Его переполняли злость и желание вступить в открытую битву. Майлз взялся за ручку двери и толкнул дверь. Сильный аромат благовоний ударил ему в нос. Тут он был сильнее, нежели в гостиной, более резкий, мускусный, очень приторный. Майлз поморщился. В комнате было полумрачно. Парень шагнул во тьму, и дверь, скрипнув, захлопнулась за ним. Сильвион стоял возле стола. Он был в том же самом горном костюме, в котором его привезли в дом родителей Майлза. Его красивые тёмные волосы высохли и ореолом распушились вокруг головы. Он колдовал над медной горелкой, подкидывая в неё щепотки пудры и сухой травы. Курился фимиам, распространяя вокруг тошнотворно сладкий аромат. Майлз планировал – насколько он вообще что-то планировал – сразу накинуться на Сильвиона и врезать по его лицу. Испугать его и заставить во всём признаться.

Он уже открыл рот, чтобы сказать:

“Мне нужно с тобой поговорить”.

Но едва он успел произнести первое слово, как прозвучал голос Сильвиона:

– И не стыдно? Тебе бы следовало остаться дома с родителями. – Он совсем не выглядел расстроенным и, уж конечно, ни в чём не раскаивался.

Майлз замер.

“Что бы это значило? Он мне угрожает? Ну и пусть! Так даже лучше. Я тоже могу пригрозить”.

Но такой поворот событий сбил его с толку. Майлз постарался собраться с мыслями.

– Я не знаю, о чём ты сейчас говоришь! – выкрикнул он. – Зато точно знаю, что тот слезливый и лживый спектакль, который ты разыграл у нас дома, был омерзительным!

– Напротив, он имел успех. Главное, что копам понравилось. – И Сильвион спокойно добавил ещё щепотку в медную горелку.

Майлз был ошарашен. Всё пошло совсем не так, как он ожидал. Сильвион никак не отреагировал ни на его появление, ни на его разоблачения и вполне контролировал ситуацию. Впрочем, уже не совсем. Он же признался, что это был спектакль. И эти едва сдерживаемые рыдания по Мелони… Гнев обжёг сердце Майлза, как укус змеи. Он сделал несколько шагов, преодолев последнее расстояние, разделяющее их.

– Ты превосходно понимаешь, зачем я пришёл. Я хочу знать, что произошло с моей сестрой.

– Я всё объяснил…

– Ты соврал! Я не знаю, что у вас там случилось. Но одно я знаю точно: Мелони никогда не сделала бы такой ошибки, она не могла не застегнуть ремень. Послушай, если ты совершил какую-то глупость… если она лежит там раненая… а ты испугался и бросил её… Тебе лучше сейчас признаться в этом.

Майлз впервые сумел сформулировать причину, по которой Сильвион мог бы лгать. При этих словах Сильвион повернулся к Майлзу. И… Майлз испугался. В неверном свете горелки ему померещилось, что глаза у Сильвиона не голубые, а фиолетово-красные, как аметисты, они будто светились. Или это свет играл в них, сверкая?

– Ах, вот, оказывается, о чём ты подумал! – Сильвион улыбнулся.

– Я ведь сказал, я не знаю, что произошло! – Майлз не мог отвести взгляда от странных глаз Сильвиона, и у него вдруг закружилась голова. – Возможно, вы порамсили, – продолжал он, борясь с головокружением, – возможно, у тебя другая девушка? Возможно, вы вообще не ходили в горы на Хэллоуин? Я лишь знаю, что ты лжёшь и что нет смысла искать её тело… потому что нет никакого тела. Но ты скажешь мне правду!

Сильвион смотрел в упор на него, и свет горелки танцевал в его пурпурных глазах.

– А знаешь, что говорила о тебе сестра? Две вещи. Во-первых, ты никогда не сдаёшься. Она сказала: “Майлза, конечно, не назовёшь настоящим исследователем, но уж если он во что вцепился, то насмерть, как маленькая такса”. А во-вторых, ты всегда бросаешься на помощь тем, кто в беде. Настоящая служба спасения. – Он взял несколько мелких кусочков гладкой коры и добавил их в смесь, которая курилась в горелке. – Очень плохо, – продолжил он задумчиво. – Сильная воля плюс сострадание – отличный рецепт, чтобы накликать беду на собственную голову.

– Что с Мелони? Что ты сделал с ней?

Сильвион усмехнулся:

– Боюсь, ты никогда не догадаешься, даже если потратишь на это остаток своей короткой жизни. – Он покачал головой. – В действительности всё очень плохо. Ведь она мне нравилась. Нам было хорошо вместе.

Майлз хотел знать лишь одно:

– Она жива?

– Я ведь сказал, ты никогда не узнаешь. Даже тогда, когда окажешься там, куда ты сейчас отправишься.

Смысла последних слов Сильвиона Майлз не понял, да и не пытался.

Смотря прямо в глаза Сильвиону, он бросил с презрением ему в лицо:

– Мне всё равно, что с тобой произошло: может быть, ты рехнулся, может быть, ещё что… Но клянусь, если ты погубил мою сестру, я убью тебя. – Он и не подозревал никогда, что способен на такое, но сейчас гнев обжёг и ослепил его. – Ну, ты скажешь или нет, что с ней произошло?!

Вздохнув, Сильвион отрицательно покачал головой:

– Нет.

Майлз захлебнулся от презрения и вцепился двумя руками в ворот зелёного альпинистского костюма Сильвиона. Глаза Сильвиона яростно сверкнули. На миг в них мелькнуло не то любопытство, не то невольное уважение. Затем он вновь вздохнул и слегка улыбнулся.

– И ты собираешься меня убить?

– Послушай, ты… – Майлз наклонился и…

– Что?

Майлз зажмурился. Его обожгло дымом из горелки, который поднимался ему прямо в лицо.

– Ты…

“Что со мной? Как странно! Почему так кружится голова?”

Вокруг Майлза всё зашаталось, а в глазах потемнело. Он почувствовал сильный приступ дурноты.

– С тобой что-то не так? – Голос Сильвиона доносился откуда-то издалека.

Этот аромат! Дым поднимался ему в лицо, и теперь…