Клятва Гиппо Кратоса

– Ерунда!

Глава седьмая: Лабрадоров дом

В доме ученых-лабрадоров садились обедать. Комнаты были еще завалены коробками всех форм и размеров с не распакованными вещами – семья переехала всего месяц назад из-за главы семейства: отцу было необходимо работать здесь из-за каких исследований, обещавших перевернуть весь научный мир.

Миссис Лэб накрывала на стол. Ее муж, мистер Лэб, читал газету.

А еще за столом сидели два щенка. Один – с золотистой шерсткой и очками на носу. А другой, младший – без очков и с растрепанной, не причесанной шерстью.

Его звали по-всякому: Позор Семьи, Неумеха, Поскакун, – но чаще просто Торн. Его так назвали, потому что, когда щенок родился, его родители увлеченно изучали ягоды терна и их полезные свойства. Между прочим, получили потом за это премию Чау-Чау.

Торн вырос обалдуем. В свои пятнадцать он не только плохо учился, но еще и к науке тяги не имел, зато смотрел подолгу кино. И ладно бы – научное. Про жизнь кораллов, например (любимая документалка мамы). Или «Полный цикл жизни плесени» – любимый фильм папы.

Но Торн, бездельник, обожал все, что связано с мистикой и магией.

Миссис Лэб принялась накладывать лазанью – к слову, подгоревшую. Увы, миссис Лэб была отличной ученой, но поварихой неважнецкой. Просто мопсиха-кухарка, нанятая ими сразу по приезду по объявлению в газете, готовившая им обеды и ужины, сломала сегодня утром лапку и не могла приехать.

– Приятного аппетита, – очаровательно улыбнулась собака.

Дорен и мистер Лэб вежливо поблагодарили ее за кра-а-айне вкусную лазанью, уже навострив ножи и вилки: надо найти кусочки какого-нибудь более приятного цвета, чем глубокий черный.

Торн ничего не говорил. Он не хотел врать, а вся семья почему-то принимала его правдивость за полной отсутствие манер.

– Этого он набрался от тебя, – обиженно хмыкнула миссис Лэб. Мистер Лэб поперхнулся:

– Твой сын, ты воспитывала!

– Я воспитывала Дорена! – строптиво заявила та. – А Торн… Он набрался от тебя!..

Дорен толкнул брата в бок, говоря, мол «о тебе говорят, скажи тоже что-то!». А Торн молчал, потому что не помнил, чтоб его кто-то вообще воспитывал. Родители больше занимались своими исследованиями. Или студентами.

Зазвонил домашний телефон. Родители переглянулись и, не сговариваясь, побежали брать трубку. Взял папа.

– Это дом Лэбов, слушаю вас! – бодро произнес он, но тут же нахмурился и сухо сказал: – Я, кажется, говорил уже… Нет. Увы, нет. Да, сэр, я уверен. Вам стоит обратиться к кому-то, кому важны деньги, а не честь. И вам того же!

Миссис Лэб с тревогой повела ушами.

– Что?.. Опять…

– Да, – отрывисто ответил ее муж. – Он не отстанет.

– Ну, так, может, стоит сделать ему сыворотку? – предложила миссис Лэб. – Мало ли, что он замыслит… Они ведь такие…

– Какие? Кто – они?

– Ну… социопаты. Психопаты. Звери с… пошатнувшейся психикой. Им нельзя перечить, понимаешь?

– И ты советуешь сделать сыворотку, способную уничтожить мир, и вложить ее в лапы этого… зверя?!

– Так уж прямо мир?

– Да, мир! Ох, если б ты знала… Да ты и знаешь!

– Знаю. Но я знаю, что, если погибнет мир, это не коснется нас с тобой. И наоборот… Скажи, разве мир стоит того, чтобы погибли наши мальчики?

– Стоит, – объявил мистер Лэб. – Щенков в этом мире полно. Мир важен, Элис. Мир важен, а маленькие звери – ерунда.

– Мир состоит из маленьких зверей, – с укором заметила та. – Но… тебе виднее. Пошли… Ты не доел свою лазанью.

Обед проходил в скорбном молчании. Детей не информировали о делах взрослых, но напряжение родителей передалось и им.

– Дорен, – обратился к сыну мистер Лэб, когда принимались за чай. – Я хочу спросить… Если б тебе поставили выбор: сделать что-то очень нехорошее, но спасти свою семью, или не делать, но погубить ее – ты бы что выбрал?

Дорен постучал лапкой по подбородку.

– А нехорошее насколько?

– Настолько, что миру может прийти конец.

– Ну, тогда… Тогда б, конечно, не делал.

– А я бы не стал! – неожиданно воскликнул Торн. – Мир… Он большой, он сам себя защитит! А вас бы я…

– Помолчи! – строго отдернула Элис. – Ты всегда принимаешь неправильные решения.

Торн понурил голову.

– Ладно, мальчики, – махнул лапой мистер Лэб. – Идите. Мы с мамой обсудим кое-что…

Щенки ушли к себе. Родители еще долго негромко и напряженно обсуждали что-то. Некто, представившийся господином Л, сулил огромные деньги за приготовление сыворотки.

Задача была крайне забавная: мистеру Лэбу переслали по почте листок с нотами. Это была неизвестная ему тяжелая, гротескная музыка. И ему нужно было, чтобы цвет, вкус, запах приготовленной ученым смеси прямо ассоциировался с этой мелодией.

Пес выполнил заказ – получившаяся жидкость вышла едкая, мутновато-синего цвета, остро пахнущая. Но заплатили ему сполна, однако условились, что Лэб создаст позже другую сыворотку, но не такую безобидную и нелепую, а с ужасными свойствами…

В Механиксвилль его семья не уехала, а спешно бежала подальше от шакалов и гиен, нанятых заказчиком, морду которого, к слову, никто не видел. Но и здесь их нашли…

Пока супруги лабрадоры шипели друг на друга в гостиной, Дорен и Торн прислушивались к их голосам из своей комнаты, прижавшись к двери. Но расслышать толком не получалось – родители говорили очень тихо.

– Думаю, дело в заказе, – сказал Дорен. Торн прижал к голове уши.

– Разве мама с папой работают на заказ?

– Все можно купить… – задумчиво протянул Дорен. – Дело лишь в цене.

Дорен отошел от двери, и последний диалог родителей услышал только Торн.

– Может, не стоило с ним так жестоко, а, милый? Может, стоило рассказать нашему Шиповничку все? А то умрем, а он так и будет думать, что мы его не любили…