Герой – род мужской, число единственное

– Прости. Если бы я знал, что ты занимаешься именно этим, то был бы тактичнее, – признался я, и девушка тихо засмеялась.

– Ты хочешь сказать, что всё остальное, что ты можешь себе представить, было бы более прилично?

– Пожалуй, нет.

Я определённо точно представлял, что на этой кровати можно сделать из неприличного.

– А как ты прошёл через мои контуры? Я тебя совсем не почувствовала.

– У меня много разных талантов.

– Во всяком случае в починке вещей. После твоего сражения с Архимагом этот плащ представлял из себя решето. Я искренне считала, что ты наконец-то отправишь его на половые тряпки.

– Только тогда, когда ты выбросишь своего медведя. Я же видел его в той комнате.

– Нет, его я не выкину. У меня тоже есть свои слабости, – Элдри улыбнулась и, подойдя ко мне, поцеловала. Её пальчики заскользили по моим волосам и коже щёк.

– Вот что ты делаешь? – притворно возмутился я. – Ты же меня сейчас всего чернилами вымажешь.

– Считай это своей карой за внезапное появление.

Я удерживал девушку за талию руками, поэтому она, оставив свои руки на моей шее, преспокойно откинулась немного назад и промурлыкала:

– Разве ты забыл, что я королева. О любом желающем меня видеть, сначала принято докладывать, а там я уже решаю, хочу этого или нет.

– Ну, если не хочешь, так я пошёл.

– Размечтался! Я не видела тебя слишком долго и успела соскучиться.

А вот тут я мог смело поспорить. За один час в сих прекрасных землях в междумирье проходило от четырёх до пятнадцати часов. Разброс был ужасный… ну, да спасибо тебе о великий творец Артондол, веками беззаботно не выравнивающий временной ход сердечника мира! И, другими словами, если для Элдри с момента нашей встречи в парке прошло около двух-четырёх дней, то для меня в разы больше.

Однако вместо никому ненужных слов я прижал к себе столь желанную для меня девушку. Её близость первородным огнём выжигала все мысли о прочих вероятных деяниях и тем более разговорах. Только она одна могла утолить этот жар в моём теле. Только ей удалось бы стать оазисом для вопиющего в пустыне. Рядом с ней я сходил с ума от переполняющих меня чувств, и это безрассудное состояние казалось пиком блаженства. Ничто и никогда не приносило мне столько восторга, сколько обладание той, кого я любил. Той, которая любила меня. Это был не примитивный природный инстинкт продолжения рода, а нечто сродни божественному откровению. Я растворился весь без остатка и едва смог собрать себя по кусочкам вновь. Пускай во мне уже не было сил на любовные ласки, мне всё равно не хотелось отпускать из своих объятий Элдри. Мне не хотелось возвращать в свою голову мысли. Я желал просто лежать возле неё и бесцельно смотреть в потолок.

– Я люблю тебя.

Впервые я сказал это первым и невероятно легко повторил:

– Я люблю тебя, девочка моя.

– Я тоже люблю тебя, Морьяр.

Она положила головку мне на грудь и после нескольких секунд молчания задумчиво и едва слышно произнесла:

– Когда я почувствовала, что тот человек в парке может быть только тобой, я выкрикнула твоё имя и испугалась.

– Чего испугалась?

– Что ошиблась. Что вдруг это не ты. А даже если и ты, то ты обернёшься и я едва узнаю твоё лицо. Я помню, как идёт время в междумирье. Ты мог очень измениться. Однако нет, ты остался таким, каким я тебя запомнила. Всё такой же.

– Хм. Ты мне откровенно льстишь, девочка моя. Теперь уже никто не назовёт меня юнцом. Пока я не вернул себе власть над потоками высших энергий, я взрослел… Посмотри внимательнее. Сколько лет ты мне дашь?

– Наверное, что-то около тридцати или на пару лет больше, – всматриваясь в моё лицо, заключила Элдри. – Но тебе всегда и хотелось так выглядеть.

– Всё-то тебе обо мне известно! – усмехнулся я, но напоминание о времени уже внесло свою нотку тревожности. – Извини, но вскоре мне придётся уйти. И я не знаю насколько. Правда не знаю.

– На то ты и Странник, чтобы всегда быть в пути, – горько улыбнулась она.

– Не грусти, – подтянул я её подбородок к себе. – Однажды мы будем странствовать вместе, ради тебя я постараюсь сделать невозможное. Ведь, честное слово, я так часто делал невозможное, что наверняка услышу удивление в свой адрес ещё раз!

– Ты что-то придумал?

– Увы, но пока нет, Элдри.

– Совсем ничего?

– Хм. Я, конечно, могу попытаться немного прочистить твои энергоканалы, как было со мной, когда я в первый раз принимал служение Тьмы. Но ты используешь свет. Мне сложно представить, что из этого выйдет.

– Так попытайся. Давай. Начинай.

– Элдри, когда я говорю, что не знаю, что из этого выйдет, то это означает именно то, что я говорю. Я действительно не могу предположить последствия.

– И что? – девушка присела на кровати. – Попробуй, я сама так хочу. Вдруг тогда мы отправимся в междумирье вместе прямо сейчас?

– Нет, – опроверг её наивное предположение я. – Если всё удастся, это позволит тебе пропускать энергию через себя с большей скоростью. Ты быстрее сможешь восстанавливать свои силы и быстрее достигнешь своего предела, в результате чего в будущем у тебя появится возможность несколько быстрее его превысить. Но самостоятельно не настолько, насколько надо. Сама же знаешь – способности мага ограничивает именно развитие энергоцентров.

– Ты опять без умолку всякую ерунду болтаешь. Действуй уже!

Она нетерпеливо ухватила меня за запястье и настойчиво потянула на себя. Мне пришлось сесть, так как достойные поводы для возражения, кроме истеричного: «Это опасно!», так и не нашлись. Но всё же сперва я был вынужден предупредить её ещё об одном:

– Элдри, тебе будет больно. Очень и очень больно.

– Тогда усилю глушащий звуки купол.

– Нет. Я поставлю свой сам, так как ты наверняка потеряешь контроль. И, девочка моя…

– Что?

– Если мне что-то не понравится, то я прерву свою попытку и больше мы никогда не вернёмся к теме её повторения. Хорошо?

– Я тебя услышала.

– Я серьёзно.

– Я тебя услышала и поняла, – фальшиво улыбнулась она мне.

Эта широкая улыбка давала понять, что моя девочка упрямо будет делать только то, что она решила делать, несмотря ни на что. Но я всё равно сел у неё за спиной, расправил её плечи, провёл ладонью вдоль позвоночника, стараясь понять, с какого конца мне браться за свой эксперимент, да… приступил.

Ох ты ж, как она завизжала! Я думал, у меня барабанные перепонки лопнут! Однако организм Элдри вроде как выдерживал перенагрузки, а потому я кропотливо продолжал, крепко стискивая собственные зубы. Энергии на воздействие у меня хватало с лихвой, но чужая боль чужой совсем не казалась. От воплей меня самого выворачивало наизнанку, а крики казались бесконечными, пока девушка просто-напросто не сорвала голос. Когда всё кончилось, она едва дышала… и вместе с тем за окном забрезжил рассвет. Вид светлеющего неба заставил меня ужасно нервничать. Прийти в Некриторис позже назначенного срока было никак нельзя. А потому я, испытывая сожаление, что вынужден вот так вот поспешно уйти, положил бесчувственное тело моей девочки на кровать, поцеловал в губы и исчез из её спальни, не додумавшись даже, что всё же можно оставить хотя бы несколько строк вместо себя.