На крыльях вымысла. Рассказы

– Гости жениха располагаются по правую сторону зала, а вот у самой сцены находится стол для друзей тезебея[2], – быстро выдал «кассир» информацию, так как на подходе к его столу уже были следующие поздравляющие.

Молодой человек прошёл в большой зал, где в ожидании молодожёнов сидели приглашённые гости.

Друзья жениха «зажигали». Кто-то тряс указательным пальцем, доказывая свою правоту, кто-то хохотал неприлично, а кто-то, покинув стол, пытался танцевать без музыки. Одним словом, за этим столом свадьба уже началась.

Молодой человек присел с краю и принялся мило улыбаться весёлым друзьям жениха.

– А ты кто? – спросил самый разгорячённый друг жениха, обратившись к другу семьи.

– Я друг детства жениха.

– Я тоже друг детства Аждара, но тебя вижу впервые.

– Брат! Я из другого детства Аждара. Мы с Аждаром односельчане.

– Ах да, вспомнил, он же на лето иногда в деревню к бабушке ездил. А раз так, садись поближе к нам, выпьем за здоровье молодых, за наше с тобой здоровье тоже выпьем! Мы же теперь все друзья и родственники. На этой свадьбе чужих нет. Как тебя зовут?

– Гагуля.

– Гагуля? – удивлённо переспросил подвыпивший друг Аждара.

– Да, просто Гагуля.

– Как скажешь, брат. Гагуля, значит, Гагуля. А меня зовут Надир, – мотнув головой как конь, обратился он ко всей компании и громко произнёс:

– Ала,[3] братва! Этот мужик тоже наш друг. Ибо если Аждар назвал кого-то другом, значит, он автоматически становится нашим общим другом. Одним словом, этого мужика зовут Гагуля!

– Что-то я не припомню друга Аждара под таким именем, – пролепетал один из не менее «разгорячённых» друзей тезебея.

– Это друг из другого детства. Это то время, когда наш жених лето проводил не на Абшероне, а в горах, у бабушки. Говорят, там, в горах, всех зовут гагулями!

Надир взорвался от хохота. Его поддержали все остальные друзья, и за столом стало ещё веселей.

– Не обижайся, Гагуля! Ведь праздник сегодня: наш друг женится! Если ты не женат, то даю слово, на твоей свадьбе мы такое устроим, что в ваших горах будет слышно!

Вся компания громко засмеялась, тыча друг друга кулаками в плечи. И только самонаречённый Гагуля мило улыбался, никак не реагируя на бестактную остроту подвыпившей молодёжи.

Зазвучали фанфары, и под музыку «Вагзалы» в зал вошли жених и невеста. Аждар, как уже было подмечено, выглядел словно орёл, зажатый пёстрым галстуком.

Рядом шла невеста, скромно пригнув голову. Она смотрела только перед собой, и казалось, что она не хочет видеть, где она очутилась.

Усевшись на тронный пьедестал, Аждар приподнял фату своей суженой. Гости зааплодировали. Скромная девушка была красива и по-прежнему застенчива.

Аждар под столом пнул свою невесту коленом и с улыбкой прошипел:

– Слышишь, Ниса, хватит в скромницу играть! Подними голову и улыбайся!

– Пошёл к чёрту, мама сказала, что надо стесняться, так принято, – так же улыбаясь, прошипела невеста в ответ.

– Может быть, во времена твоей мамы и надо было стесняться. А сейчас на дворе век другой, и на нас всё правление моего банка смотрит, не позорь меня, дура, смотри людям в лицо и улыбайся!

– Ты не веришь, что я скромница? – Ниса так же грубо пнула жениха коленом.

– Верю, хотя иногда наблюдаю обратное. Особенно когда остаёмся наедине. И на что ты способна, я тоже знаю.

– Негодяй. Это же только с тобой…

– А кто учитель всех твоих «скромностей»?

– Кто, кто?! Ты, конечно!

– Тогда ты хорошая ученица.

Свадьба скучала. Нужен был «взрыв», и друзья Аждара были готовы расшевелить народ.

Заплатив за «терекеме»,[4] подвыпившая братва высыпала на общее обозрение. Группа из семи человек принялась танцевать, выдавая при этом движения, весьма отдалённые от традиционной танцевальной культуры. Кто-то тряс руками и кистями, но при этом оставляя ноги неподвижными, у кого-то получалось невпопад выбрасывать ноги и сразу сбиваться с ритма, а у третьих получалось нечто, что могло бы прийти в голову первобытному человеку.

– Ала, Гагуля! Иди сюда! Иди к нам! Покажи, на что ты способен! – крикнул Надир, изображая танец доисторического человека.

Гагуля в два прыжка оказался в самой гуще трясущихся кистей и лягающихся ног честной компании. Несколько мгновений – и группа «танцоров» стала расходиться по сторонам, уступая место одному. Образовался круг аплодирующих и изумлённых наблюдателей.

Танцевал Гагуля. У хорошо сложенного парня движения получались грациозными и изящными, как у настоящего профессионала. Руки его, согласно ритмике танца, в нужный момент расходились по сторонам, как ветви молодого деревца, а осанка незыблемо сохранялась в изумительной стройности. Ноги Гагули вытворяли поразительные движения, словно они были не ногами, а барабанными палочками.

Энергичными движениями Гагуля расширял своё танцевальное пространство, сгоняя тем самым друзей Аждара с танцевальной площадки.

Гости оторвались от еды и уставились на новоявленного танцора.

А Гагуля порхал как бабочка, перелетая с одного места на другое, демонстрируя свои танцевальные способности каждому столу в отдельности.

– Надир! – Аждар подозвал друга. – Это что за придурок здесь распрыгался? Кто он? Он говорит, что он твой друг детства.

– Мой?! – удивлённо затянул жених. – Я его знать не знаю!

– Говорит, что вы односельчане.

Аждар пригляделся к порхающему «другу» и сказал:

– Что-то я не припомню у нас в селе такого «фрукта».

– А может быть, это родственник Нисы? – сообразил Надир.

– Слышишь, гёзель![5] – теперь уже локоть жениха грубо коснулся Нисы. – Это, случайно, не ваш родственник?

– У нас в роду ещё танцоров не было, – ломаясь, ответила невеста.

– А ну, брат Надир, сходи и проверь по списку гостей, кто он? Я полагаю, что он простой халявщик, пожрать пришёл со стороны.

Надир быстро вернулся обратно с вестью.