Одиннадцать миль

Капитан схватил с небольшого журнального столика пистолет, который он никогда не считал нужным прятать в более надёжное место, и пальнул несколько раз в воздух. Штукатурка мгновенно превратилась в белую пыль, оседая на его грязных волосах, на мебели, на постели. Собаки с шумом и громким лаем кинулись из комнаты, жалобно поскуливая. Брендон отбросил пистолет и, сгорая изнутри от ярости, вскипевшей в нём так внезапно, начал крушить всё, что попадалось ему под руку.

Портреты с грохотом падали со стен, обивку кресел нещадно сдирали пальцы с короткими ногтями, телевизор едва не повалился на белый ковёр. Уинтер бил вазы, втаптывая валявшиеся среди осколков цветы в пол, колотил кулаками по стенам, перебудив своим буйством соседей. Несколько книг попадало с полок, он разорвал их страницы в клочья.

В комнате воцарился неповторимый хаос. Брендон лениво осмотрел то, что он натворил несколько секунд назад, и отвернулся к стене, чтобы не разглядывать ничего и не сокрушаться из-за сделанного.

– Может, реально вскрыться к чертям собачьим? – Тихо спросил он своё потрёпанное отражение в зеркале, когда у стены ему стоять надоело.

Отражение ничего не ответило. Он сам хотел ответить за него, открыв рот, но звонок в дверь оборвал его мысли. Кажется, соседи пришли жаловаться на выстрелы.

Глава 4. Джош

Вера.

Что такое вера? Это надежда. Люди верят в разное: боги, удача, судьба. Всякие другие мелочи жизни, которые требуют людского внимания. Вера – настоящий локомотив прогресса, чёрт возьми. Веришь в Бога? Построй храм! Не веришь в Бога? Разрушь храм. Веришь в удачу? Купи котика-болванку с двигающейся лапкой. Ой, ты не веришь в удачу?.. Ну, всё равно купи котика, может, поверишь.

Нас заставляют верить в то, что не имеет смысла, а потом мы сами себя тренируем поддерживать эту веру. Недавно проходил я мимо площади (о да, даже нам за хорошее поведение рахрешают погулять, но под конвоем), а там какой-то новый политик распинался перед народом о непонятном дерьме вроде несвежих фруктов. Видите ли, ему что-то там не то продали, так этот «несчастнейший человек» тут же поднял крик. Так орал, что морда покраснела. Мол, да это же нарушение закона, об этом узнает президент или хрен пойми, кто ещё. А для чего, собственно, этот мужик разорался?

Вера. Тот, кому принадлежали проданные фрукты, должен испугаться этих слов.

Смекаете?

Вот поэтому я уже не верю во что-то конкретное. Слова людей, дерьмо по телевизору, всякий бред про вечную жизнь. Не хочу я больше. Хватит, надоело.

Вера – хорошая иллюзия. И я слишком долго верил.

***

– Кого ещё там чёрт принёс, мать твою, – тихо пробормотал Брендон, из последних сил выходя в коридор, едва не спотыкаясь заплетающимися от накатившей усталости ногами.

Он был твёрдо уверен, что выстрелы, раздававшиеся в квартире несколько минут назад, успели разбудить не только ближайших соседей, но и, возможно, весь дом от первого до последнего этажа. Да, несколько тысяч раз Брендон успел проклясть себя за неосторожность, некоторое время разбираясь с замком, который упрямо не хотел поддаваться трясущимся от напряжения рукам. Когда же у него получилось открыть дверь, капитан недовольно поднял взгляд, начиная фразу: «И какого хрена тебе надо, ты…», но не договаривая её до конца.

– И тебе привет, Бренди, парень, – с усмешкой ответил ему с порога утренний гость.

– Срань Господня, ну ты… зачем так стучать? – Брендон сбивчиво выдохнул и, выглянув на лестничную клетку, быстро затащил посетителя в квартиру, захлопнув за ним дверь. – Я чуть в штаны не наделал.

– Разве я виноват, что у тебя несварение? Спасибо, это было крайне интересной информацией. Я запомню и запишу в книгу, – съязвил в ответ мужчина, стоявший теперь на небольшом сером коврике для обуви, неторопливо разуваясь.

– Джош, клянусь Богом, если ты пошутишь ещё раз, я тебе врежу, – в ответ процедил сквозь зубы Уинтер, хмурясь. – Я уже готов это сделать.

– Прости, Бренди, я увлёкся.

На губах гостя появилась лёгкая улыбка. Сняв тяжёлое пальто бутылочного цвета, покрытое мокрым снегом, и развязав серый шарф, он бережно повесил одежду на крючок в шкафу. Закончив, мужчина повернулся к капитану и, шагнув ему навстречу, приобнял за плечи, приободряюще похлопывая.

– Расскажи мне, Брендон, что случилось. Я услышал за эту ночь много интересного и теперь хочу понять всё от начала и до конца.

– Кажется, нам не мешает пройти в кухню и открыть один неплохой коньяк, который я специально припас для такого дерьмового случая, – пробормотал капитан Уинтер, уворачиваясь от руки Джоша и направляясь из главного коридора в следующий, но поменьше.

Джош молча проследовал за ним в кухню, где Брендон дрожащими руками расставлял бокалы и бутылки на столе. Дверцы нескольких подвесных шкафчиков были раскрыты, гость скользнул взглядом по содержимому полок и отметил про себя, что его другу хватило бы еды на первые две недели, проведённые без Сары. Может, к этому времени Брендон немного оправится и избавится от этого угнетающего состояния полной разбитости.

– Садись, Джоши, выпьем за этот дерьмовый день.

Брендон сделал приглашающий жест рукой, показательно отодвигая стул, как будто бы Джош был прехорошенькой молодой девчушкой, которая как бы невзначай пришла к нему в гости. Мужчина в ответ только хмыкнул, специально усаживаясь на противоположный от предложенного стула, упираясь локтями в столешницу перед собой. Капитан Уинтер повёл плечами и тяжело опустился напротив него, сразу потянувшись рукой к бутылке виски. Джош не знал, с чего именно ему лучше начать. Раздумывая над своими последующими словами, он в упор смотрел на друга, отправляющего в себя один стакан янтарной жидкости за другим, и не мог подобрать ничего стоящего.

Подперев подбородок кулаком с тяжёлым перстнем, в оправе которого блестел в полутьме изумрудного цвета небольшой камень, вряд ли драгоценный, мужчина начал пальцами свободной руки стучать по столу какую-то лишь ему известную дробь. Брендон отпил ещё немного виски из стакана и только после этого обратил внимание на молчащего Джоша, с прищуром наблюдающего за каждым его движением. Капитан не один, не два раза видел своего друга в последнее время. Ну, как «в последнее», месяца два назад. Но это ведь не такой уж и долгий срок, верно? Он помнил сквозь пока ещё лёгкую дымку опьянения, что в прошлый визит волосы Джоша были красными, а сегодня мягкие кудряшки, вьющиеся так неаккуратно, что вряд ли мужчина хоть раз причёсывал их, в темноте выглядели темнее. Возможно, Джошуа снова покрасился в какой-нибудь тёмный цвет вроде синего или фиолетового.

Брендон знал эту его привычку. Раз в два месяца его друг обязательно обновлял свой имидж, окрашивая волосы в какие-нибудь немыслимые тона. Сотрудники давно к нему привыкли, начальство закрыло глаза на мелкие неточности в его образе, ведь Джошуа Томас Грэйв, этот совершенно удивительный человек, был просто незаменимой ищейкой в круге полиции. Говорили, Джош подрабатывал и где-то «на стороне», но никто о нём толком ничего сказать не мог, поэтому злые языки едва его касались.

Признаться честно, капитан Уинтер и сам не мог похвастаться тем, что знал друга наверняка. Да, Томас был его лучшим собутыльником, отличным собеседником и любимцем Сары, но всё же за его плечами таились такие секреты, каких Брендон не мог разгадать. Джош всегда улыбался, умел поддержать разговор и был любителем кошек. Разве этого не может быть достаточно для того, чтобы привязаться к нему?

Брендон прикрыл воспалённые красные глаза и потёр пульсирующие на висках венки пальцами, чуть сдавливая жилки, пытаясь отвлечься от постепенно нарастающей головной боли. Все эти мысли так долго толпились в его мозгу, что теперь уже никак не удаётся избавиться от них.

– Брендон, ты в порядке? – Услышал он голос Джоша как будто бы из-под толщи воды.

Нет, чёрт возьми, он не в порядке.

– Что? – Капитан заторможенно приоткрыл глаза, медленно убрав руки от головы и положив их на стол.

– Ты в норме?

– А… Да, Джоши-бой, просто немного перебрал. С самого начала перебрал.

Брендон ощутил мягкое покалывание на тыльной стороне ладони. Тёплая рука друга легла на его руку, согревая и чуть сжимая. Джош внимательно рассматривал его измученное лицо, силясь разгадать мысли капитана, пытаясь ментально вскрыть его черепную коробку. Уинтер сдался.

– Я… Я напился вчера. Сорвался и напился. Столько лет был в завязи, терпел, почти не брал в рот… Спиртное, Джош, спиртное, не надо так загадочно ухмыляться. Так вот, мы… мы поссорились вчера. Наша годовщина просто пошла по наклонной, из-за какой-то хрени повздорили. И всё, вот тебе результат, Джоши-бой. Она залепила мне по морде и залезла в машину. Господи, я… – Он вдруг согнулся пополам и закрыл лицо свободной рукой, рвано выдыхая. – Я никогда в жизни так не ошибался…

– Брендон, – тихо позвал его ярковолосый мужчина, подавшись вперёд и коснувшись чужого плеча ладонью. – Тебе тяжело, ты можешь рассказать мне всё, что тебя тревожит. Мы почти братья, ты же знаешь, парень.

– Это сложно рассказать…

– С каких пор ты мне не можешь довериться? – Брендон почти физически ощутил, как сошлись на переносице тонкие брови друга.

– Я могу, Джош. Просто не знаю, что тебе сказать. Прошло меньше суток, а я уже тоскую. Я видел её тело. Я видел её, понимаешь? И, Господи, этот образ ещё свежий и назойливо маячит перед моими глазами.

Он снова наполнил стакан до краёв, держа бутылку трясущейся от напряжения рукой, едва не расплескав виски по столу, затем подпихнул уже наполненный стакан к Джошу, приложился к горлышку.

– Брендон.

Он словно бы не расслышал, продолжая опустошать бутылку, где виски стало критически не хватать.

– Брендон, чёрт возьми.

Рвано выдохнув, мужчина оторвался от поглощения алкоголя и посмотрел на Томаса косящим взглядом. Грэйв отобрал бутылку из его руки и, отставив на подоконник, серьёзно посмотрел на друга.

– Ты обещал выпить со мной, Джошуа, – недовольно пробормотал он, уткнувшись лбом в столешницу. Его язык заплетался, слова застревали в горле.

– А ты обещал объяснить, что с тобой теперь будет, Брендон, – серьёзно ответил Джош, фыркая.

– Я пьян, я раздавлен, я одинок. И я провёл меньше суток в таком состоянии, а уже не выдерживаю. У тебя подобное было?