Одиннадцать миль

– Эй, ты! Идиот! – Крикнул кто-то наверху. Или Брендону показалось, что наверху. – Какого чёрта ты тут развалился?

– Оставь меня в покое, человек, которого я сейчас не поленюсь пристрелить, – сквозь зубы пробормотал капитан, пытаясь не произнести мысли более громко.

– Что ты там говоришь, чёрт возьми?

– Я говорю, машина разбилась, – сухим тоном вещал Уинтер, смотря на бегающие в свете фонарного луча капли воды. – Лежу вот. Жду.

– Чего ты там ждёшь? Завтрашний день? – Слева хлопнула дверца автомобиля.

Брендон выдохнул.

– Езжай, куда ехал, мужик. Не до тебя сейчас.

Совсем близко послышались шаги, противно шлёпающие по лужам, чей-то хриплый вздох в пространстве и мерзкий хрюкающий звук плевка. Брендон поморщился, приоткрывая тяжёлые от усталости веки, смотря на нарушителя своего импровизированного покоя.

Какой-то бородатый низкорослый мужчина с красным толстым лицом и в неопрятной одежде стоял над распростёртым на асфальте капитаном, кривя рот в неодобрительной ухмылке.

– Пьяный ты, что ль, парень? – Прогудел он гортанным басом, снова сплёвывая в опасной близости от головы Брендона.

– Слышь, мужик, ты это, полегче со своими плевками, а то так на биатлон по убийству слюной попадёшь, – не выдержал Уинтер, огрызнувшись. Привстав на локтях, он поморщился, наблюдая за подплывающей к нему белой пенкой.

– Умный, да? – Бородатый нахмурился, но решил не усугублять ситуацию. Осмотревшись, он зацепился взглядом за «Шеви». – Машина заглохла? – Поинтересовался он, всё ещё намереваясь хоть чем-то быть полезным.

– Как это ты догадался, дед?

– Э-э, парень, ты выбирай выражения, не выкаблучивайся. Я под дождь вылез, чтобы помочь там, может, машину твою отбуксировать, а ты зубы скалишь.

– Свали, мужик, плеваться я и сам могу. – Заметив недовольство на бородатом лице, Уинтер торопливо добавил, пытаясь отвязаться от мужчины: – В порядке я. Просто порядочно выпил.

– Я так и понял, – это прозвучало почти что одобрительно. – Тогда бывай, парень.

– И тебе не помирать, – проворчал капитан, тихо фыркая, когда незнакомец вернулся в свою машину.

Полежав ещё несколько бесконечно долгих минут под противным моросящим дождём, он всё же решил, что будет разумнее подняться и вернуться в машину. Как-никак внутри было куда теплее, чем здесь, на улице. Мокрое пальто неприятно липло к телу, ботинки насквозь пропитались водой.

Он поднялся с асфальта и забрался в открытую всё это время машину, с трудом запихал подушку безопасности туда, откуда она выскочила и так удачно разбила ему лицо, затем проверил работоспособность «Шеви» после удара и облегчённо выдохнул, когда машина почти без перебоев заработала. Конечно, бампер безнадёжно испорчен, капот искривлён, но старушка ведь на ходу, значит проблем возникнуть не должно.

– Проблем вообще не должно быть сегодня… – Прохрипел мужчина, утыкаясь лбом в руль.

Что-то в глубине души неприятно сжалось. Он почувствовал, как к горлу подступает ком, сдавливая изнутри, не позволяя дышать. Слёзы скопились в уголках глаз и медленно покатились по небритым щекам, оставляя после себя влажные солёные дорожки, после которых обязательно начнёт чесаться кожа. Брендон приподнял голову, чтобы снова упасть лбом на руль, больно ударяясь. Подсохшая небольшая рана на коже вздулась и лопнула от удара, кровь скупо размазалась по лбу.

– Я просто хочу, чтобы ты вернулась, Сара. Я хочу тебя, Сара, я хочу тебя, слышишь? Вернись, Сара. Я скучаю, Сара, я скучаю, – исступленно бормотал он, при каждом слове снова и снова опускаясь головой на ребро руля, оставляя на коже синяки от ударов. – Сара, Сара, Сара, Сара, Сара. Са-ра. С.а.р. а. Господи, да что она тебе сделала, твою мать…

Слова становились неразборчивыми и беспорядочными. Со стороны казалось, будто бы капитан Брендон Стивен Уинтер окончательно сошёл с ума от наркотиков, алкоголя и потери самого дорогого ему человека. Возможно, в какой-то мере так оно и было. Но суть его слёз скрывалась даже не за смертью любимой.

Его слёзы превращались в огненную смесь ярости и разочарования. Боль утраты медленно переросла в нечто большее, в гнев и злобу, в ярость и желание всё изменить.

Он повернул ключ зажигания, резко надавил на педаль газа и довольно торопливо, хотя и с небольшим трудом, выехал из своей своеобразной ловушки обратно на трассу. За то время, что капитан Уинтер провёл на асфальте обочины, на шоссе появились машины и довольно много. Пока он вёл свою «Шеви» по мокрой от дождя дороге, Брендон иногда успевал смотреть по сторонам, взглядом вылавливая то одного, то другого прохожего, запоминая огни большого города, удивляясь, как это пару часов назад он не заметил, что этот район, сам этот город так оживлён, так огромен и ярок.

Машина петляла между домами квартала Марри-Хилл, Брендон не запомнил, как свернул с трассы на пересечение именно этих улиц. Осматривая высотные здания, наблюдавшие за ним своими огромными светящимися глазами, он невольно сжался, втягивая голову в высоко поднятый воротник пальто.

«Нужно вернуться на Карнеги-Хилл[1 - Престижный район Манхэттена],» – подумал капитан, нервно покусывая губу.

Его как будто что-то жгло, не давало покоя. Брендон отчаянно пытался как-то притушить этот странный огонь внутри себя, ему хотелось отвлечься от мыслей, от жены, от дома, но сейчас именно дом, где жили они с Сарой вместе, мог быть ему защитой и опорой. Как сложно порой найти защитника там, где будет лишь боль, как тебе кажется.

Он вцепился одной рукой в руль, другой вытащил из кармана телефон, который в любой другой день обычно забывал дома, и набрал номер. Потом поднёс к уху, слушая долгие печальные гудки вызова.

– Сержант Джефферсон, второе отделение. Слушаю.

– Джефферсон, это Уинтер, – слабо прохрипел капитан, уставившись на дорогу немигающим взглядом. Сержант издал странный сдавленный звук, и Брендон буквально видел, как тот выпрямляется в струнку. – Ты что, только что отдал мне честь?

– Э-э, так точно, сэр!

– Отставить, чёрт возьми. Ты уже знаешь, что произошло?

– Да, сэр. Мои соболез…

– Просто заткнись и слушай внимательно. Тело доставили в морг?

– Только отправили, сэр. Через час должны привезти, там уже всё готово для вскрытия.

– Не сметь её вскрывать, – он испугался своего изменившегося голоса. Эти слова произнёс совершенно другой человек, злобный и разбитый. – Сейчас я еду домой, а утром отправлюсь в отделение. У тебя есть какая-то важная работа в перспективе?

– Нет, сэр, этим делом будет заниматься пятый отдел. У меня только мелкая кража со взломом.

– Прекрасно. В девять утра будь любезен приехать в морг.

– Сэр?

– Да засунь ты себе в жопу это грёбаное «сэр», Джефферсон! – Заорал он в трубку, до побеления пальцев сжимая телефон, скалясь, как дикий зверь. Сержант послушно замолчал, связь начали прорезать едва слышные помехи. – Прости, тяжёлый день. Слушай, О’Брайан должен составить протокол, но это займёт какое-то время. Я не хочу, чтобы моя ж… пострадавшая тухла в морге. Ты понимаешь, о чём я толкую, Джефферсон?

– Да, сэр… э-э, капитан.

– Отлично. Утром ты поедешь в морг и перетрёшь с тамошними, чтобы подготовили тело. У меня есть кое-какие знакомые, так что проблем возникнуть не должно. Тебя там знают?

– Нет, я был у них всего раз и то случайно.

Брендон на секунду отпустил руль и потёр пальцами вспухшие веки. Ему нужен отдых, чёрт возьми, иначе это дерьмо сведёт его с ума раньше, чем хотелось бы. Сержант терпеливо ждал. После нескольких минут напряжённого молчания капитан заговорил снова:

– Попроси, чтобы пострадавшую подготовили к моему приезду. В десять я заберу её.

– Но, капитан…

– Вы меня поняли, сержант Джефферсон?

– Да, сэр.

Брендон нажал на кнопку, сбрасывая вызов. Впереди замаячил красный глаз светофора, пришлось остановить автомобиль. Поток машин был не таким плотным, как в центре, но даже он создавал некоторые проблемы. Уинтер набрал следующий номер. Через пять гудков раздался писклявый женский голос, неприятный, раздражающий. Брендон сморщился, скривив губы.