История Карлини

Карлини быстро шел по улице, кутаясь в свое пончо и стараясь согреться. Холодный ветер пронизывал его тело насквозь, а измученная мыслями голова гудела от боли.

«Мы ведь одной крови, – думал Карлини. – Чем я хуже других? Все это несправедливо».

Он трогал себя за шею, надеясь, что с каждым касанием синяки станут меньше. Но этого не происходило. Карлини остановился у фонтана и взглянул на свое отражение в воде. На щеке красовались яркие царапины от когтей. Волосы торчали в разные стороны, пряди непослушно спадали на лоб. Шея была украшена ожерельем из темных следов от пальцев Ньяр.

Карлини ощущал себя униженным, но при этом он испытывал к девушке сильные чувства. Его к ней влекло. Все это сводило его с ума. Это походило на нездоровую зависимость. Ему казалось, будто он пчела, увлекшаяся ядовитым цветком, который вот-вот может сомкнуть свою пасть и переварить его заживо.

«Я запутался, я потерялся», – Карлини схватился за голову и опустился на колени перед фонтаном.

Он зачерпнул воды и умылся . Царапины сильно защипало. Только сейчас Карлини в полной мере ощутил, как у него болит все тело после их акта любви. Из его рта исходил пар. Ночь проглатывала тихие стоны Карлини, оставляя его чувства в секрете.

Глава третья. Не хуже тех, кто наверху

Карлини издали увидел своего брата. Он качался на качелях, прислонившись головой к веревке и водя пальцами ног по поверхности большой лужи.

Вечер выдался прохладным. С севера дул холодный ветер. Он трепал знамена, развешенные на улицах, внушая в сердце небольшую тревогу и мысли о наступающих холодах.

– Эй, братец, как ты? – спросил Карлини, подходя к нему.

Каури оживился и поднял голову. Под одним глазом у красовался здоровенный фингал, а сам глаз сильно покраснел. Каури смущенно поднялся с качелей и подошел ближе к Карлини.

– Выглядишь ужасно, – произнес Карлини.

– Ты не лучше, – ответил ему Каури.

– Что случилось? – Карлини потрепал брата по макушке.

– Я с Арни подрался, – пробормотал себе под нос мальчишка. – Он подошел ко мне и плюнул в мой свиток, над которым я очень долго работал. Я встал и врезал ему. Он ответил мне вот этим, – Каури указал на свой глаз.

– Надеюсь, этим все закончилось? – спросил Карлини.

– Как же! – проговорил Каури, остановив Карлини за плечо. – Смотри, что теперь могу.

Он повернул руку ладонью вверх и согнул пальцы. Внезапно его когти выдвинулись, как у кошки. В свете фонаря сверкнули острые концы. Редко у кого из морфов содержится в крови достаточно металла, чтобы с детства сформировать такие когти. Обычно их отращивают при помощи специальных сплавов, которые примешиваются в кровь при помощи магии во время посвящения.

– Я превратил его лицо в кровавое месиво, – сказал Каури, улыбаясь.

Карлини схватил его за руку, пряча от взглядов прохожих дар брата.

– Ты что сделал? Ты же понимаешь, что не стоит привлекать к себе внимание? А что, если бы он оказался сильнее тебя, и даже твои когти тебя бы не спасли?

– Я отбился от хулигана, Карлини! – громко произнес Каури. – Я показал ему, где его место и что жители Нижнего Драулиса стоят не меньше, чем те, кто живет наверху. Он не имел права называть меня бродягой, ясно!?

Последние слова Каури прозвучали так громко, что казалось, будто стекла на окнах соседних домов задребезжали.

– Мне очень жаль, что тебе приходится терпеть это, – произнес тише Карлини, боясь снова шуметь. – Скоро все закончится. Но пожалуйста, до тех пор, пока мы не уедем, держи себя в руках.

– И терпеть на себе издевки, как ты?

Карлини замолчал. Ему было нечего сказать или было слишком много, а потому не было понятно, с чего начать.

Старые качели тихо раскачивались на ветру, скрипя промокшими насквозь веревками. Воздушные потоки завывали в крышах, напевая тихую и протяжную мелодию.

– Пойдем, – произнес наконец Карлини.

До дома они дошли в полной тишине, слушая, как постепенно город укладывается спать. На улицах становилось все меньше морфов. Ставни во многих домах уже были закрыты. Лишь сквозь щели пробивался рыжий свет домашних очагов. Ночной сумрак накрывал город мягкой черной пеленой. Холодный ветер с севера сильно взбудоражил Вечно Бушующий океан. От этого безумная вода стала шипеть пронзительнее и агрессивнее. Все чаще слышался отдаленный рокот срывающихся в пучину гигантских валунов.

Со стороны святилища послышался бой барабанов.

Карлини поднял взгляд к скале, на которой располагалось священное место его народа. Из пещерной пасти и маленьких окошек-арок, вырубленных в темном камне скалы, в ночь проливался янтарный свет лавы-реки. С рокотом барабанов смешивались крики свободы, которые издавали новопосвященные морфы-ниары. Они прыгали с края скалы в объятья безумной воды, в которой растворялась магия впадающего в океан первозданного огня.

Карлини не заметил, как они пришли к дому. К его удивлению, в окнах горел свет. Юноша насторожился. Он удивленно переглянулся с братом.

– Думаешь, это он пришел? – спросил Каури подрагивающим голосом.

– Слишком поздно для его визита, – ответил Карлини, подходя ближе к двери. – Я первым пойду. Если махну рукой, беги что есть силы на наше место, туда, где ты спрятал удочку. Понял меня?

Мальчик кивнул.

Карлини осторожно приподнял дверь и с громким скрипом отворил ее. В камине горел огонь. На столе стояла большая кастрюля, наполненная дивно пахнущим рагу. Карлини сделал шаг внутрь и в этот момент столкнулся с мамой. Она вышла из соседнего коридора и сама явно испугалась не меньше.

– О Дор, мама! – воскликнул Карлини, хватаясь за сердце. – Каури, заходи.

Мальчик облегченно вздохнул и, проворно взобравшись по ступенькам, вошел в дом.

– Ты сегодня рано? – спросил Карлини у матери, которая уже во всю изучала его исцарапанное лицо.

– Юноша, это что такое? – ахнула мама, увидев огромный фингал под глазом у Каури. – Мальчики, вы как будто с побоища вернулись.

– Каури подрался с задирой, – ответил за него Карлини, закрывая дверь на замок.

Мать глубоко вздохнула, смерив младшего сына проницательным взглядом алых глаз. Каури сделал обиженный вид, демонстрируя Карлини, что все еще злится на него, и помчался к себе переодеваться.

Старший сын принялся помогать матери накрывать на стол.

– Так, что случилось? Сегодня у нас такой ужин, и ты сегодня вечером дома. Что произошло? – он принялся раскладывать ложки.

– Сегодня мы отдали большую партию шинелей, и хозяйка на радостях раньше выдала выручку, – произнесла мама, разливая рагу по тарелкам.

Она лгала. Карлини сразу это понял, ведь когда мама говорила неправду, она всегда щурилась, будто плохо видела. Он не подал виду, чтобы не портить этот вечер. Карлини вдохнул пряный аромат всеми легкими. Он хотел запомнить этот запах на подольше. Мама всегда потрясающе готовила. Она знала, какие специи положить, сколько готовить по времени, чтобы структура блюда была приятной языку. Ее блюда, хоть и простые, были для юноши самыми желанными.

– Ты лучше расскажи мне, что с тобой случилось? – спросила она, откидывая назад серебристую косу, которая мешалась ей на плече.

Когда рагу было разложено по тарелкам, она вытерла руки о фартук и налила в маленький котелок воды.

Карлини отметил для себя, что несмотря на усталость, мама было энергичной женщиной. В свете камина ее лицо не казалось таким бледным, а глаза стали задорно мерцать алым светом, словно мама только что побывала в святилище. Карлини даже показалось, что в ее поведении есть что-то нервное, словно она была в ожидании или предвкушении чего-то. На это указывало то, что мама все время закусывала нижнюю губу и как-то странно потирала руки.

– Ну так, – спросила она, бросая в котелок несколько корней плачущей травы. – Ты снова был с той девушкой, Ньяр, кажется?