Кричи громче

– Я же объясняла, люди злятся, потому что у них понос. Нужно им просто посочувствовать.

– У Бобби понос! – сестра рассмеялась. – Какается под себя! Воняет!

– Замолчи, дура! Нет у меня поноса! – взревел я и запустил в нее пюре из ложки. Недолго думая, она ответила тем же. За столом начался хаос: мы закидывали друг друга едой, и бабушка не могла остановить этот полет валькирий. Теперь уже все смеялись, надрывая животы, пока случайная куриная ножка не попала в тарелку к деду и ошметки еды не забрызгали его одежду. Он яростно взвыл, и игре пришел конец. Меня и Робин поставили в угол и неумытых и грязных продержали там до полуночи. Бабушка и словом не обмолвилась, она никогда не мешала деду наказывать нас, а мы гордо выстояли наказание, не жалуясь. Я ненавидел старика и рад был хотя бы слегка досадить ему, а вид его испачканной рожи позволил мне продержаться до конца наказания. Думаю, что Робин разделяла мои чувства. Как я уже говорил: мы его ненавидели.

А после бабушка принесла нам печенье с молоком в комнату, чтобы мы могли утолить голод и не ложились спать с пустыми животами. Так закончился мой бойкот, о котором никто и не подозревал.

Этой ночью я проснулся около трех часов от дурного сна. Мне нужно было в туалет, поэтому в полной темноте я спустился вниз, стараясь никого не разбудить, так как в комнате стояло ведро, и полагалось пользоваться им, чтобы не шляться ночью по улице. Но то, что мне хотелось сделать, никак не уложилось бы в ведро… И вот тихо завершив свое дело, я вошел в дом через заднюю дверь, когда внезапно услышал какие-то звуки на кухне. Это странно, учитывая, что свет не горит, вероятно, в доме чужак, заключил я. Вот он – шанс вернуть себе достоинство и проявить мужество. Половицы слегка поскрипывали под маленькими ножками, но все же я пробирался к двери, как шпион, рискуя быть обнаруженным. Сердце словно маршировало в груди, заглушая все внешние звуки. Мне нужно только подглядеть, проверить, кто там. Страх сковывал каждое движение, руки дрожали, юное тельце пошатывало из стороны в сторону. Казалось, что я не справлюсь, брошусь прочь в надежде убежать от монстра, который притаился и ждет удобного момента, чтобы наброситься.

Я услышал шепот. И всхлипывания. Это придало сил поддаться вперед и приоткрыть дверь… Огромная фигура сидит в темноте в позе готовности, чтобы кинуться на свою жертву. Не беги! Стой спокойно. Медленное, размеренное дыхание. Помни: чудовища питаются нашими страхами, так пусть они сдохнут от голода! С такими мыслями я немного успокоился и присмотрелся: дед сидит на стуле и что-то держит в руках. Это что-то издает плачущие звуки.

– Сиди неподвижно, – говорит старик, и тело замирает.

– Ну-ну, все хорошо, не плачь.

Но я узнаю эти всхлипы. Робин! Что она делает здесь среди ночи? В сумраке прорисовывается маленький силуэт сестренки: ее стеснительно сложенные ручки, скрещенные ножки, пижамные маечка с трусиками. Знаю, что вы подумали, но в ту ночь дед просто держал Робин на коленях, как куклу, и утешительно обнимал. Я решил, что сестре приснился кошмар и старик лишь успокаивает ее. Я убежден, что и в последующие разы он не позволял себе большего. Но было нечто противоестественное в том, как они сидят на темной кухне, и в слезах Робин, очевидно не нуждавшейся в его утешениях. Тогда я этого не понял. Увиденное показалось мне странным, накатило ощущение, что я наблюдаю за чем-то нехорошим, что мне тут вообще не место. И я ушел и вскоре уснул. Не знаю, во сколько сестра вернулась в кровать, но на следующий день она была тише обычного.

Я не любил, когда Робин помалкивала, мне привычней ее весёлость и жизнерадостность, поэтому я старался как-то расшевелить сестру, чтобы поднять ей настроение, но результатов это не приносило, она только отмахивалась, приговаривая:

– Уходи, Бобби, ты злой.

Полдень прошел в мертвой тишине, только кукушка пела за окном. Мне снова стало одиноко. Не умея сдерживать гнев, я вновь обозлился на Робин, будто она была виновата во всем на свете. Однако в этот день я одержал свою первую маленькую победу над ним. Гневом, в смысле. Вместо того чтобы издеваться над сестрой, я предпринял еще один шаг к примирению. Достал старый велосипед и прикрутил к нему заднее сидение. После обеда я шепнул сестре:

– Хочешь отправиться в путешествие? – она меня не поняла.

– Я покатаю тебя на велосипеде, а то ходишь хмурая и раздражаешь.

Ее глаза засияли.

– Что, правда?!

– Не кричи.

– Ба-Ма не пустит.

– Эй, вы там, больше двух – говорят вслух! – дед сверлил нас недовольным взглядом, словно беспокоился о чем-то. Шептаться сегодня тоже было под запретом.

– Обиженно убеги наверх и жди там, – сказал я еще тише, а вслух добавил громко: – Ну ты и дура, птица – не животное!

Робин отличалась потрясающей сообразительностью… ну, когда ей это было нужно. Я выждал несколько минут и пошел следом. Она сидела на кровати, а завидев меня, резко вскочила,

– Скажи бабе, что уморилась и пойдешь в кровать на пару часиков. Я буду ждать под окном внизу.

– А как я спущусь?

– Есть у меня одна идея, но она очень рисковая… На это могут пойти только самые смелые… пойти супергерои… А ты всего лишь девчонка… не уверен даже, стоит ли говорить…

– Я смелая!

– Да конечно. Ты боишься пчел, трусишка.

– Ты тоже боишься!

– Неправда. Я их избегаю. Это осторожность, а не трусость, – заключил я. – Но может, ты справишься, не знаю. Я вот сто раз так делал.

– Ну! – нетерпеливо вскрикнула она.

– Да, думаю, это будет твоим первым испытанием. Если сможешь, пройдешь дальше.

– Испытание на что?

– Чтобы вступить в клан крутых ребят, конечно же.

– Пфффф, – не поверила Робин, – Нет такого клана, ты его выдумал!

– Есть!

– И кто же в него входит?

– Я, разумеется. Еще… еще Тимми. И даже Мишель. Ну там еще пара ребят…

– Каких? – не унималась она.

– Ты их не знаешь, они из школы.

– Я всех знаю!

– Ты хочешь в клан или нет?!

– Хочу!

– Тогда не спорь. Делай, что говорю. Хватай простынь.

– Зачем?

– Повторяй за мной.

– Бобби… Что такое клан?

– Ну это типа несколько человек… которые вместе играют.

– ААА, круто!

Я показал, как плести узлы из простынь из пододеяльников. Робин успешно справлялась, а я затягивал посильнее. Когда мы закончили, получилось даже длиннее, чем нужно.

– Отгадай загадку, Робин, – игриво начал я. – Наш корабль… встанет прямо… если бросил… в море…

– Якорь! – тут же ответила она.