Давай останемся никем

– Что у нас тут? – со смешком Сандерс начинает копаться в его подносе прямо на глазах у всех учащихся.

Толпа замолкает.

Дэвид делает шаг влево, чтобы избежать очередной стычки, но ему преграждают дорогу другие футболисты.

– Макароны. Капуста. Ооо, кого-то будет пучить. Народ, не подходите близко, унесет.

Зал взрывается смехом, а я морщусь от отвращения.

Чувствую, как Рой берет меня за руку и сплетает пальцы. Опускаю взгляд на наши руки.

– А это что? Сок? Не-не, погоди. Ты его неправильно пьешь. Надо так, – вскидываю голову как раз, когда Сандерс выливает целый стакан сока на голову Дэвиду.

Сжимаю зубы.

– Как же они бесят, – говорю Таре.

Несколько парней хмыкают, и я тут же вспоминаю, что мы с ней не одни. Сердце дергается, ударяясь о ребра. С опаской смотрю на них, но они, вероятно, не воспринимают мои слова серьезно. Продолжают откровенно ржать над разворачивающейся ситуацией.

– Они просто прикалываются, – говорит Рой, – парнишке нужно быть смелее и однажды надрать Сандерсу зад. Тогда его никто цеплять не будет.

– Ага, только потом вы все вместе надерете зад ему, – фыркает Тара, отталкивая от себя пустой поднос.

– Мы команда. Здесь каждый стоит друг за друга, – поясняет Рой, беспечно пожимая плечами.

– Эй, придурки, – выкрикивает вдруг подруга, поднимаясь со своего места.

Что она творит?

В ужасе смотрю на то, как парни оборачиваются на нее, а она, бесстрашно закинув сумку на плечо, направляется к ним.

Внутри все холодеет.

– Ты нам, детка?

– Детка у тебя в штанах, – отвечает дерзко.

Глубоко внутри я восхищена ею, но страх оказывается сильнее. Он подавляет мое отчаянное желание встать и вступиться за нее. Они же ее изведут. А потом и меня. Сотрут в порошок, как стирают каждого, кто смеет хотя бы слово против сказать.

– Ты что сказала? – рявкает Сандерс, забывая о Дэвиде, который, уловив момент, быстро испаряется, выбегая из столовой.

– Говорю хватит выезжать на других. Не трогай Дэвида.

Парни, еще пару минут назад отвешивавшие Таре комплименты, сидя за одним столом, начинают противно хохотать, обступая ее со всех сторон.

– А то что? Будешь защищать его?

– Да. Буду. И тебе это не понравится.

– А может, наоборот понравится? – Сандерс похабно обсматривает ее, а потом вдруг хватает за волосы.

Я резко встаю с места, а Рой в этот момент свистит.

– Э, Сандерс. Руки отобью. Сюда дуй, – а потом тянет меня на место. – Они не тронут ее, не беспокойся.

Парни без особого желания отступают, а Сандерс еще несколько секунд сверлит Тару взглядом. Она со всей силы толкает его в грудь, и тот наконец разжимает кулак, давая ей возможность отступить. Я облегченно выдыхаю. Оказывается, я не дышала все это время.

– Вали, птичка. И больше не испытывай мое терпение, – бросает он ей перед тем, как развернуться и направиться сюда.

Я отсюда ощущаю, как она зла. Снова встаю и собираюсь пойти к ней, но Рой не отпускает мою руку.

– С ней всё будет в порядке. Они же ничего ей не сделали. – Говорит, пока я смотрю прямо на нее.

Тара встречается со мной глазами и, подняв подбородок, выходит из зала.

Меня внутри на части разрывает от ненависти.

Я оборачиваюсь на Роя, но вместо него цепляюсь взглядом за Скайлера. Меня словно к стене пришибает и дробит на мелкие осколки от того, с какой яростью он на меня смотрит. Четвертует на крошечные части, и я буквально чувствую, как он болезненно проникает в кожу и вспарывает её.

Да что с ним такое вообще? То помогает, то смотрит так, словно в случившемся я виновата.

Отворачиваюсь и забираю сумку.

– Я уже пообедала, – говорю Рою.

– Ладно. Но вечером все остается в силе?

Всё еще крепко удерживая мою руку, он вопросительно вскидывает бровь.

Вечером? Ах, да.

– Да. Заедешь за мной?

– Обязательно.

Я ухожу как раз в тот момент, когда придурки возвращаются за стол. Ненавижу их. Каждого, а в особенности Сандерса. И почему только никому действительно не хватает смелости надрать ему зад, как сказал Рой? Всем стало бы гораздо легче дышать.

Тару я нахожу на улице, сидящей на ступенях. Она причесывается, потому что ее хвост сильно съехал вниз, когда этот кретин схватил ее.

– Ты как? – обеспокоено опускаюсь рядом.

Подруга фыркает.

– Я? Отлично, – бросив расческу в сумку, она стягивает волосы на затылке и поворачивается ко мне всем туловищем. Вижу, что собирается что-то сказать, и внутренне вся подбираюсь. – Лив, я знаю, что ты долго этого ждала. Правда. И всё понимаю. Но надеюсь, и ты меня поймешь, когда я скажу, что не хочу иметь с этими уродами ничего общего. И есть за их столом тоже не буду.

– Я понимаю, – киваю, потому что и сама не имею особого желания обедать в их компании.

– Это хорошо. Потому что тебя я люблю. А их и знать не хочу. Мне их дебильные разговоры – вот где сидят, – она проводит ребром ладони по горлу, но уже спустя несколько мгновений отпускает ситуацию. Это одна из ее сильных сторон – не держать долго зла и обиду. Переступать через случившееся и идти дальше. – Вечером сходим куда-нибудь? Не хочу сидеть дома.