А я заставлю!

– И что? Разве ты не откладывала деньги?

– Откладывала. Но мы только вчера закупили часть новогодних украшений для детского дома. Я добавила ребятам, и так вышло, что как на зло именно сегодня осталась почти без ничего.

– Пф, о детях она думает. А о тебе кто подумает?

– А о них кто?

– Пусть домой приезжает. Нечего деньги наши тратить, – слышу жующего Игоря.

– Слышала? Домой езжай, – вторит ему сестра.

– Домой – далеко, – тут же отнекиваюсь, – А я с чемоданом. Карин, я верну. У меня несколько праздников на следующей неделе. Я заработаю и сразу же…

– Нет денег, – сестра прерывает меня категорично. – Зарплату задерживают. Не хочешь домой, значит ищи к кому можно поехать.

– Да не к кому, в том – то и дело! Если бы хоть родственники какие были, – размышляю, но так выходит, что вслух.

– Да какие у нас с тобой родственники, – отмахивается с ходу, а потом запинается. – Хотя нет, один родственник все же есть. Лев, помнишь его?

Хмурюсь, копаясь на полочках своей памяти, а потом вспоминаю.

– Сын твоего бывшего мужа?

– Точно.

– А разве это не он послал нас с тобой на… – вспоминаю, как двенадцатилетняя я обалдела, когда услышала красноречивое слово из трех букв, на которое мы с Кариной были посланы, после того, как его покойный отец оставил ей часть своего состояния, – в общем, далеко и надолго?

– Так это когда было? Мы после этого уже общались. Я позвоню ему, а тебе сейчас пришлю адрес. Он в центре живёт, доберёшься как—нибудь на метро.

Скептически морщусь, сцарапывая краску на стареньком поручне.

– А это удобно?

Перспектива еще раз быть посланной меня не слишком радует. Сегодня день и так не задался.

– Удобнее, чем ночевать на улице. Да он тебя и не заметит в своих хоромах. Там заблудиться можно обычному человеку. Всё, отправляю адрес.

Карина сбрасывает звонок, а через секунду мне на телефон падает сообщение с обещанным адресом.

Открываю его и удивляюсь.

Надо же. Живёт этот Лев не далеко.

Можно и пешком добраться. Главное, не замерзнуть по пути в снегопад.

Но где наша не пропадала!

Накинув на голову капюшон, натягиваю перчатки и выхожу из подъезда. В лицо тут же устремляются снежинки, ветер ожесточенно треплет волосы, выглядывающие из—под шапки.

Едва делаю первые шаги, как колесики чемодана увязают в снегу.

Это уже знак свыше, или еще нет?

Пока я пытаюсь высвободить их, и не опуститься до уровня Льва в сквернословии, из проезжающей мимо машины весело вопит «А этот год Новый, тот был старый, тот был ху**ый, этот будет пиз***ый, тот был не твой, этот будет наш…».

(Трек – Vesna 305 – Новогодняя)

Будет, конечно будет!

Мама всегда говорила, что отчаиваться – это худшее, что может сделать человек. Всегда нужно верить, что после трудностей нас ждет что—то очень хорошее. Я помню ее слова и живу этим принципом.

Поэтому, стараясь не думать о том, что этот Лев мне может быть совсем не рад, с усилием возвращаю чемодан на более—менее протоптанную дорожку.

Вот, уже лучше. Смахиваю прилипающие к лицу волосы и уверенно сжимаю ручку чемодана. Я смогу!

Я вообще всё могу, главное, чтобы мой верный четырехколесный друг пережил эту прогулку в несколько кварталов!

Глава

2. Неотесанный грубиян

Не пережил.

Уже на подходе к дому, указанному в адресе, два колесика потерпели крушение в очередном сугробе и отвалились.

Уставшая, красная от ветра и холода, обхватываю чемодан руками и как любимого ребенка несу к подъезду.

Мне очень тяжело, глаза слезятся от ветра, но мысль о том, что еще немного и я окажусь в тепле, заставляет идти вперёд.

Чувствую себя Олафом, которого вот—вот собьет с ног и закрутит в вихре, и отвечаю себе его же словами «Не останавливайся, Злата. Главное, не останавливайся».

Судя по многоэтажкам, и машинам, припаркованным вокруг них, жилой комплекс, в котором живёт Лев, из элитных. Да это и не удивительно. Семья Вольских еще восемь лет назад не бедствовала, когда Карина чудом очаровала дядю Пашу. Он, позабыв о собственной жене и сыне, бросился в её объятия, а спустя год умер.

Сестра горевала не долго, особенно когда узнала, что щедрый Павел Вольский оставил ей энную сумму, дабы скрасить её потерю.

Вот только семья не оценила жеста сородича. На Карину и меня посыпались проклятия. Её обвиняли в том, что она окрутила его и нечестным путем получила деньги, которые ей не принадлежат. Но завещание есть завещание. Как его не пытались оспаривать, сестра получила заветные тысячи и … не заметила, как растратила их. Сначала купила машину, обновила гардероб, мне тоже новой одежды перепало. Она хотела, чтобы я не портила её образ богатой женщины, поэтому так уж вышло, что на меня тоже пришлось потратиться. Хотя меня и моя старая одежда вполне устраивала.

Когда я доросла до пятнадцати от оставленных денег не осталось и следа. Не зря говорят, что человек, которому блага упали с неба, быстро их потеряет. Уметь управлять финансами – большой труд. А моя сестра трудиться любит меньше всего.

Позже Карина связалась со своим Игорем, превратила нашу квартиру в место, в которое мне не хотелось больше возвращаться, и живёт теперь так, как получается. Работает продавщицей в местном супермаркете.

Она вроде как счастлива с Игорем.

Я к ним не лезу. Вот только до сегодняшнего дня я понятия не имела, что сестра поддерживает общение с единственным наследником дяди Паши.

Интересно, каким это образом? Он нас люто ненавидел в мою с ним последнюю встречу. По взгляду стальных, как ртуть, глаз помню, что мне от страха убежать хотелось куда подальше. За всю совместную жизнь сестры с дядей Пашей я видела его всего два раза и оба раза мне не понравились.

Мы для него были как тараканы, поселившиеся в чужом доме без приглашения. И хоть мы жили в отдельной квартире его отца, мне кажется, он бы вытравил нас даже оттуда, если бы не слепая любовь его отца к Карине.