Кошка и котята

Кошка и котята
Елизавета Николаевна Водовозова

«У Александры, служившей кухаркою в одном семействе, была любимая кошка, Машка. Какое бы кушанье кухарка ни приготовляла, она всё давала отведывать своей кошке: дичь жареную и сырую, домашних птиц под сладким соусом, рыбу во всех видах, – всё ела кошка с удовольствием, только не терпела приправ, которые Александра клала в суп: моркови, петрушки и различных трав. Прежде, когда еще Машка была маленьким котенком, этой женщине приходилось из-за неё выносить много неприятностей от хозяйки, у которой она служила. Машка то выпьет сливки, то разобьет посуду, то испачкает комнату грязными лапами. Но понемногу Александра приучила ее к порядку. На столе, уставленном посудой, кошка проходила так, что её не было слышно, стащит же съестное разве уже совсем голодная…»

Елизавета Водовозова

Кошка и котята

У Александры, служившей кухаркою в одном семействе, была любимая кошка, Машка. Какое бы кушанье кухарка ни приготовляла, она всё давала отведывать своей кошке: дичь жареную и сырую, домашних птиц под сладким соусом, рыбу во всех видах, – всё ела кошка с удовольствием, только не терпела приправ, которые Александра клала в суп: моркови, петрушки и различных трав. Прежде, когда еще Машка была маленьким котенком, этой женщине приходилось из-за неё выносить много неприятностей от хозяйки, у которой она служила. Машка то выпьет сливки, то разобьет посуду, то испачкает комнату грязными лапами. Но понемногу Александра приучила ее к порядку. На столе, уставленном посудой, кошка проходила так, что её не было слышно, стащит же съестное разве уже совсем голодная.

Александра ушла со двора, не накормив кошки, и уходя забыла подальше припрятать кушанье. Запах жаркого раздражает Машку; она долго противится искушению: закрывает глаза, отворачивает голову. Но вдруг сильнее послышался запах соблазнительного кушанья, и в минуту она забыла всё: и уроки своей хозяйки, и её строгие наказания за прежние преступления. Машка, как стрела, бросается на цыпленка, выпрыгивает с добычею в окно, в несколько прыжков достигает чердака и ест украденное. После таких проказ, которые, впрочем, случались очень редко, она обыкновенно пропадала на несколько дней и, возвращаясь домой, как ни в чем не бывало, подходила к кухарке и начинала ласкаться. Та, однако, никогда не забывала её вины. Каждый раз совьет из платка толстый жгут и пребольно ее отколотит. Машка не была похожа на свою хозяйку и недолго помнила зло. Просидит, бывало, час-другой под кроватью, а вылезет оттуда, прямо бежит к хозяйке, вскакивает к ней на колени, лижет её руки, лицо.

Действительно, Машка была чрезвычайно привязана к Александре. Идет она в рынок покупать провизию, – та следом за ней, остановится поболтать со знакомыми кухарками и лавочниками, и Машка тут же ложится на землю, потягивается и, греясь на солнышке, дожидается. Она и зимою всюду ее провожала, с тою только разницею, что в снегу она не любила валяться, а когда Александра останавливалась, кошка вспрыгивала к ней на плечо.

Наконец, Машка и детками обзавелась. Первые 9-ть дней котята были слепые, ничего не видели, и, когда мать уходила от них, они начинали беспокоиться и мяукать. Вытягивая однажды свои головки и лапки, они все повыпали из корзинки и расползлись по полу. Котята ничего не видали и ползли, куда попало. Александра нагнулась-было подобрать их, чтобы положить в гнездо, но тут в отворенное окно, с сверкающими глазами, впрыгнула Машка, злобно заворчала на хозяйку и бросилась сама подбирать своих детей. Сначала протянула она свои губы к одному из них, нежно и осторожно взяла его за кожу на затылке и перенесла в корзинку, потом то же сделала и со всеми остальными. После этого она вскочила к ним в корзинку, и котята стали ее сосать. Когда они насытились, матка вылизала каждого из них своим языком, гладила, ласкала их, наконец, легла на них и замурлыкала.

Как только у котят открылись глаза, они стали везде ползать. И какие они были забавные! Александра, бывало, смотрит на них, и не налюбуется. Вот, она сидит и вяжет чулок, клубок ниток упал на пол, и котята тотчас бросаются, перевертывают его лапками; он катится дальше, они бегут за ним, возятся с ним, прыгают. Машка, мурлыча, созывает их к себе. Они бросаются к ней, окружают ее; а она растянется на полу и помахивает своим хвостом. Самый маленький, серенький котенок, с природным ошейником из черной шерсти вокруг шеи и с пушистым черным хвостом, поймал хвост матери и держит его во рту; матка тихонько лапкою отталкивает его, опять виляет хвостом, и тоже самое повторяется со всеми.

Котята долго дичились кухарки. Принесет она молоко и начнет их созывать, а они разбегутся по углам и забьются под шкафы и подойдут к тарелке только тогда, когда их покличет мать. Она высунет и покажет им язык, и они делают то же; приложит язык к молоку, они и в этом ей подражают; матка втянет окунутый язык в рот, и дети не отстают от неё: так учились они есть.

Вскоре котята уже одни выбегали на двор и являлись к хозяйке по первому её зову.

Раз Александра шла по улице и увидала одну из своих молодых кошек подле какого-то развалившегося строения. Кошечка сидела так неподвижно, что даже кончик её хвоста не шевелился, голову свою она наклонила к земле и чутко к чему-то прислушивалась. Вдруг из щели выбежала мышка; кошка быстро прыгнула, вонзила в нее свои когти, схватила в зубы, отбежала с нею в сторону и опять выпустила. Мышка обрадовалась и быстро побежала прочь; но кошка одним прыжком уже была подле неё и опять схватила ее в зубы. Так возилась она с нею до тех пор, пока та не в силах была двигаться; тогда захрустели мышкины косточки в зубах у кошки.