Призраки прошлого

– Общество Элеоноры тебе наскучило? – заправляя завитую прядку жене за ушко, шепнул Том.

– Ваше мне интересно куда больше, – захмелев от нежных рук мужа, ответила так же тихо миссис Баршеп. Тихий смех разлился дрожью по её телу. Томас оставил поцелуй на оголённом плече и медленно стал подступать к её губам.

Элизабет млела, в его поцелуях не было страсти, животности, они были медленны и нежны, пропитаны чувственностью.

За окнами лил дождь, стуча каплями по стёклам и крыше. Раз, два, три – вода была столь же быстрой, как и стук сердца Елизаветы. Раз, два, три – кропотливые вдохи и выдохи, под стать поцелуям мужа. Раз, два, три – мир замер, оставляя лишь тихий звон в ушах и огни перед глазами. Раз – Томас дышал глубоко и шумно. Два – Элизабет сжимала его плечи сквозь ткань рубахи. Три – она всецело принадлежала ему.

Вопросы были отложены на неопределённый срок, сейчас Леди была слишком счастлива для того, чтобы копаться в чужом несчастье.

Осенью в Англии ливни прекращались к концу сентября и солнце в кои то веке выходило из-за туч. Внимания на погоду Елизавета не обращала, сейчас ей казалось, что она была по настоящему счастлива, особенно когда просыпалась в объятьях мужа, чувствуя, что теперь – она полностью его частичка, а он – её жизнь. Сидя перед зеркалом и поправляя наконец сделанную причёску, девушка улыбнулась своему отражению. Ещё будучи молодой княжной, в которой только начинала цвести юность, Елизавета считала себя красивой, порой даже краше некоторых других девиц, а сейчас, когда она стала не просто княжной Ветринской, а миссис Баршеп, женой Баронета, чей лик не сравнится даже с красотой Аполлона, ей казалось, что её наполняет чистый свет и она прекрасна, как закат, окрасивший небо в невообразимой прелести цвета.

– Мисс Элизабет, вам письмо, – вошла в комнату Глэдис с кувшином воды для полива цветов и слегка помятым конвертом.

– Должно быть, это от Петруши, – засияла девушка, аккуратно взяв бумагу и сделав небольшой надрез ножницами.

«Дорогая сестра!

Прошу прощения, что не писал так долго, после вашего с Томом уезда в доме стало слишком тихо и я искал утешения на приёмах, где познакомился с очаровательной особой, должно быть, ты её знаешь – княжна Бродская Софья Максимовна. Я повстречал её у князя Шаткого и её миловидность поразила меня. Я не способен отпустить её образ и уповаю, что совсем скоро мне станет не так одиноко.

В Империи происходят чудные вещи, но когда их не было, скажешь ты, милая сестрица. Раньше я и представить не мог такой тоски по твоему обществу, ведь мы и так виделись редко, но сейчас я боюсь, что на твоей свадьбе я увидел тебя последний раз. Полагаю, следующим летом я найду возможность посетить, пусть и отталкивающую Англию.

С любовью, твой брат, Пётр.»

Елизавета прижала письмо к груди и улыбнулась. Этих слов она ждала, казалось, всю жизнь, простое «С любовью, твой брат». Петруша никогда не говорил о нежных чувствах к ней, пусть и показывал это действиями, но всем порой хочется услышать слов, а не строить догадки по поступкам.

Пройдясь ещё раз взглядом по слегка кривоватым, скачущим буквам, миссис Баршеп остановила свой взор на имени. Княжна Бродская Софья Максимовна. Она знала её, пару раз даже общалась, та казалось весьма милой, хохотливой особой, пусть и полноватой и совсем уж низенькой. Элизабет улыбнулась представшей перед её глазами картиной: Пётр и Софья вместе, это казалось таким правильным, что отзывалось в сердце теплотой и Елизавета кивнула самой себе, словно благославляя этот союз. Достав из ящика лист бумаги, бывшая княжна оглядела комнату, с плотно закрытой ушедшей Глэдис, дверью. Строки, выходившие из-под пера, лились словно сами по себе.