Письма к тебе

– Я?! За ним?! – девушка возмущённо вскочила со стула и рванула с плиты чайник. – Вы меня с кем-то путаете, наверное. Я бы точно запомнила такого хама.

– Да ты же крошкой совсем была, года три, – усмехнулась миссис Стивенс. – Так что вы сейчас не поделили?

– Он возомнил себя невесть знает кем, – Чарли разлила кипяток по чашкам. – И сказал, что не даст мне продать дом! Представляете? Сказал, что я, видите ли, навариться решила! А я… я просто не знаю, что тут делать… – она села и на минуту замолчала, печально ссутулив острые плечи. – Мне так больно…

Миссис Стивенс мягко сжала руку девушки и сочувственно покачала головой.

– Понимаю, дорогая… Очень тебя понимаю… Ты держись. Поступай, как чувствуешь. А Нэйт… – женщина улыбнулась. – Он хороший парень. Вспыльчивый, но хороший. Ты уж прости его. Он был очень привязан к твоему отцу. Постоянно находился рядом, а за полгода до его смерти уехал обучаться столярному делу. С подачи Генри, между прочим. И видишь, не успел.

– Я тоже не успела, – упрямо проговорила Чарли. – Не успела почувствовать, что такое отец. Училась жить сама, как могла, а у него, оказывается, был тут приёмный сын и куча обид внутри… Можно было мне сказать! Можно было позвонить!

Она сморгнула набежавшие слёзы и отвернулась к окну.

– Шарлотта…

– Я тоже хороша… Что уж…

– Ну, в этом вы с Генри похожи. Каждый варится в своём соку и никого не подпускает. Такая уж у Стормов семейная черта, – миссис Стивенс выложила на блюдце ситечко и придвинула к девушке кружку с горячим напитком. – Давай-ка, выпей чая и не грусти. Пусть всё идёт своим чередом.

– Вы ведь хорошо знали мою мать? – Чарли обхватила кружку руками и посмотрела на женщину.

– Агнесс? Да… Красавица была, талантливая невероятно. Ей прочили большое музыкальное будущее.

– И что? Она стала знаменита? Не зря бросила семью? – девушка вопросительно изогнула бровь. – Я нашла письма отца… Тонны писем…

– Всё не так просто, Шарлотта… – миссис Стивенс грустно посмотрела на дно кружки, потёрла большим пальцем блестящую керамическую ручку и вздохнула. – Оба они были хороши… Слишком мало слышали друг друга, слишком остро всё воспринимали.

– Не понимаю… – Чарли покачала головой.

– Когда-нибудь ты всё поймёшь, поверь, – миссис Стивенс встала и погладила девушку по голове. – Ну, я пойду. Если нужна будет помощь, говори. Хоть найду повод убежать от моих дармоедов.

– Спасибо вам…

– А с Нэйтаном всё же подружись. Он парень красивый, весёлый, рукастый.

– Миссис Стивенс! – вспыхнула Чарли. – Ну о чём вы говорите!

– Ну-ну, не кипятись, – засмеялась женщина, выходя с кухни.

– Старая сводница, – шепнула девушка, качая головой.

***

– Договорились, Мэт! До встречи! – крикнул Нэйтан, выходя за дверь.

Стоя на крыльце небольшого строительного магазинчика, он довольно потянулся. Переговоры не прошли даром, и, возможно, вскоре ему удастся открыть небольшой столярный цех и школу для начинающих мастеров.

Сколько себя помнил, Нэйтан жил в Стратфорде и очень любил этот крохотный городок, заполнявшийся в туристический сезон толпами любителей английской литературы и драматургии. Он видел, как молодёжь покидает Стратфорд в погоне за образованием и престижной работой, и если против первого не имел ничего против, то по поводу работы всегда вступал в дебаты. Нэйт искренне считал, что их город прекрасен не только своей историей. Красивый, уютный, с неплохой инфраструктурой. Так почему же не наполнить его специалистами разных направлений? Зачем искать лучшей жизни, когда лучшую жизнь можно создать самостоятельно, своими руками прямо здесь?

И Нэйтан работал в этом направлении. Учился, постоянно совершенствовал свои навыки и старался брать от жизни по максимуму. Возможно, он давно бы стал ведущим мастером на каком-то крупном предприятии, возможно, уехал бы за границу, но между ним и высшим образованием, обязательным для высоких должностей, всегда стоял пьющий отец, являвшийся его единственным родителем. Поэтому Нэйтан давно перестал мечтать, он просто ставил себе реальные цели и шёл к ним.

Нэйту было восемь, когда, спасая свою шею от разъярённого родителя, он забежал в соседнюю калитку и наткнулся на мистера Генри Сторма, задумчиво глядевшего вдаль. Увидев беглеца, тот кивнул в сторону дома и спросил:

– Опять воюет?

– Не то слово, – отозвался Нэйт.

– Пойдём… попьём чаю, и поможешь мне.

Он потушил сигарету и двинулся вглубь сада, где в небольшом деревянном сарае горел свет. Генри поставил чайник на небольшую электрическую плитку и вышел на улицу, а Нэйтан с восторгом разглядывал ряды диковинных инструментов, баночек с блестящими гвоздями и саморезами, бутылочек с маслами и смазками. С тех пор он был частым гостем в доме Генри, а когда достаточно подрос, стал помогать, перенимая опыт и знания этого потрясающего человека.

С его подачи Нэйтан поехал обучаться столярному делу на профессиональной основе.

– У тебя золотые руки, сынок, – часто говорил Генри, наблюдая, как Нэйтан оглаживает очередное массивное топорище. – Не зарывай талант.

И Нэйтан поехал. Поехал, зная, что старик, заменивший ему отца и учителя, слабеет с каждым днём. Поехал и не успел всего на несколько дней.

Стоя у могилы, он впервые в жизни рыдал, не пытаясь сдерживаться, а когда начал заливать горе в пабе, услышал от знакомых, что на похоронах появилась-таки Шарлотта Сторм, уже год не показывавшая в родных краях своего красивого носика. Она и до этого приезжала исключительно к Рождественскому столу, поэтому никогда не пересекалась с Нэйтом, ежегодно посещавшим городские гулянья. Когда он приходил поздравить Генри, девушка уже спала, а рано утром прыгала в поезд и возвращалась к красивой жизни Бирмингема. Теперь же она не просто появилась на похоронах, а намерена была продать дом отца и укатить обратно.

Ярость затопила всё существо мужчины. Не помня себя, он рванул к знакомой калитке и наткнулся на маленького зарёванного эльфа с большими серыми глазами. Столько боли было в её голосе, когда она била своим острым пальчикам в его грудь, обвиняя в бездействии и лицемерии, столько решительности, что Нэйт попросту растерялся. Буркнул нелепую угрозу и сбежал.

Ещё несколько дней он наблюдал, как Шарлотта неутомимо приводит дом и сад в порядок. Как пыхтит, словно маленький ёжик, когда сильно сосредоточена, и улыбается, довольная результатом своих стараний. Она не замечала, насколько привязана к этому месту, а вот Нэйтан всё видел. Красивая, как Агнесс Сторм с выцветшей фотокарточки в доме Генри. Упорная, как отец… Загадочная Шарлотта Сторм, свято верящая, что её в Стратфорде ничего не держит.

– Много ты понимаешь, мелкая зазнайка, – Нэйтан улыбнулся. – Много ты понимаешь…

Уже подходя к своему дому, он услышал шум со стороны забора. Подойдя ближе, Нэйтан пригляделся и остолбенел. Шарлотта забралась на самый верх покосившейся беседки и упорно пыталась что-то там сделать.

– Совсем рехнулась…

Не думая ни секунды, Нэйтан ринулся к ней, и вовремя. Беседка покачнулась, от испуга девушка отпустила руку, державшуюся за шпиль, и кубарем покатилась вниз, сбив мужчину с ног. Единственное, что он успел перед тем, как хорошенько приложился лопатками о землю – крепко обхватить руками хрупкую талию. Шарлотта пискнула и застыла, а секунду спустя, медленно подняла глаза.

Глава 8

29 июня 1997 г.

Здравствуй, Агнесс!

Я так и не дошёл до почты. Точнее, дошёл и повернул обратно к дому. Не знаю почему. Птичка принесла на хвосте, что ты благополучно добралась до Лондона и поступила в театральную студию. Твои доброжелатели даже вручили мне клочок бумаги с твоим адресом… А я не смог. И вот сейчас потянуло в мастерскую, за стол. Идиот я, да?

Мы с Чарли потихоньку привыкаем друг к другу. Сегодня она впервые не выплюнула мне в лицо яблочное пюре и вообще вела себя как примерная маленькая леди. Очень серьёзная маленькая леди.

Миссис Фокс всё также помогает нам время от времени. Сил у неё тоже не так чтобы много. Сама понимаешь, возраст…

Рид разрешил мне выходить в ночь. Теперь я могу совмещать с «материнством» ещё и работу. Хорош, да? Смотри, а то влюбишься ещё и бросишь свой путь к славе. Ха… Я шучу, хотя ты никогда не понимала моих шуток…

Ладно, Несс, пора мне возвращаться к делам семейным. Может, это письмо всё-таки отправлю. Сейчас я уже не так зол на тебя и на те обстоятельства, в которых оказался.

***