На кончиках танцев

Быстро переодевшись в трико, она фурией влетела в зал и встала у станка. Коллектив встретил её изумлённым молчанием, а пани Дворжак – подозрительным прищуром. Минута гнетущей тишины стоила Алисе невероятной силы воли, но она упорно смотрела в стену над зеркалами, изображая немое изваяние. Объяснения? Не дождутся. Пусть хоть лопнут от любопытства все разом.

– Начинаем, – пани Дворжак перестала буравить девушку взглядом и легонько шлёпнула указкой по ладони. – Плие![1 - Плие (фр. pliе, от гл. plier – «сгибать») – балетный термин, обозначающий сгибание одной либо обеих ног, приседание на двух либо на одной ноге. Является основным элементом хореографии.]

Затем были: батман тандю[2 - Батман тандю (от фр. battement tendu) – движение ноги, которая скользящим движением отводится на носок вперёд, назад или в сторону.] и батман тандю жете[3 - Батман тандю жете (от фр. battement tendu jete) – отличается от battement tendu активным выбрасыванием ноги в воздух на высоту.], а после бесчисленное количество ронд де жамб пар тер[4 - Ронд де жамб партер (от фр. rond de jambe par terre) – круговое движение носком по полу. Основная задача – развитие и укрепление тазобедренного сустава и необходимой «выворотности» ног.]. Недосып и боль сделали своё чёрное дело. Пот лился градом. Стекая по шее, в ложбинку на груди, он посылал по телу импульс, щекотал и отвлекал от простейшей разминки. Когда дело дошло до прыжков, Алиса чувствовала себя неповоротливым дирижаблем под прицелом испытующего взгляда хореографа.

– Алисия! – голос балетмейстера прогремел прямо над ухом.

Девушка остановилась и вопросительно посмотрела на пани Дворжак.

– Кабриоль[5 - Кабриоль (от фр. cabriole – «прыжок») – сложный прыжок, когда в воздухе одна нога подбивает другую снизу вверх один или несколько раз. Пример: «Лебединое озеро».]. Продемонстрируй, будь так любезна. Перед этим серию малых и больших жете[6 - Жете (от фр. Jete) – прыжок с ноги на ногу; прыжковое па, при котором тяжесть корпуса танцовщика переносится с одной ноги на другую. Жете выполняется при малом и при большом прыжках.].

Вот же ведьма… Она ведь заметила! Видела, что состояние оставляет желать лучшего, и специально попросила продемонстрировать достаточно сложный прыжок. Алиса готова была убивать, но послушно встала в стойку. Вдох. Руки красиво взметнулись вверх. Прыжок, снова прыжок и правая нога, поднятая на взлёте назад, стала продолжением стройного тела. Однако, внезапный приступ боли заставил девушку сделать неловкое движение и с грохотом приземлиться на колени. Да, так разбивается гордость. Не поднимая головы, Алиса медленно встала и постаралась выровнять дыхание.

– Как интересно, панна Гесс… Как интересно, – женщина злорадно хмыкнула и сделала небольшой круг почёта вокруг девушки. – Что же с вами такое приключилось вчера, что сегодня заставляет вас так искренне страдать на классической разминке? И это мы ещё не переходили к отработке новых деталей танца.

Алиса медленно подняла голову.

– Прошу прощения. Мне нездоровится.

– И что тебя беспокоит? – не унималась женщина.

– Желудок, – Алиса понимала, к чему клонит старая карга.

Вынуждает сознаться в срыве диеты. Ну что ж, врать девушка никогда не умела, да и смысл? Никто не застрахован от ошибки. Выводы она сделала, больше этот фокус не повторит.

– Вчера я была неосмотрительна и позволила себе поздний ужин…

– И это говорит солистка величайшего ансамбля! – пани Дворжак картинно воздела руки к небу.

– Я понимаю…

– Нет! Ты не понимаешь! Слишком много о себе возомнила, девочка! Кто ты без этих стен?!

Девушка скрипнула зубами. Её терпение медленно, но верно таяло, словно весенний снежок на солнце, а художественный руководитель продолжала распинаться, обесценивая всё то, чего Алиса много лет добивалась потом и кровью.

– Ты настолько непомерного о себе мнения, что позволила отступление от диеты в разгар сложнейших тренировок?! – кричала пани. – Да как ты посмела?! И это после того, как я фактически поставила тебя во главу нашего выступления! Ты думаешь, раз удалось поймать на удочку богатенького дурачка, то тебе всё сойдёт с рук? Думаешь, я оставлю лицом нашего коллектива отёкшую неповоротливую куклу с завышенным…

– Хватит, пани! – голос дрожал от натянутых нервов, усталость, боль и злость заливали глаза кровавой пеленой, и девушку уже было не остановить. – Я столько лет тружусь на благо нашего коллектива, хотя меня звали в Национальный театр и в студии, названия которых гремят по всему миру! Я тяну на себе весь этот балласт, а вы чихвостите меня за один единственный промах?! Кто ещё говорит о непомерном самомнении? Посмотрите на себя!

– Алисия, остановись, пока не поздно…

– Не я это начала, пани Дворжак. Посмотрите справедливости в лицо, с чем коллектив собрался выступать на конкурсе? Старая добрая классика? Нет. Из наших постановок давно ушла душа и характер, но вы же дальше своего носа ничего не видите! Мир поменялся, танцы поменялись, и ваша слава померкла! Вы латаете дыры в тусклом старье тем, что меняете местами позиции и связки! Вам чужда страсть и новизна, поэтому я вас и раздражаю! Не бойтесь это признать, вам станет легче!

– Алисия! – женщина явно не ожидала такого отпора.

– Что «Алисия»? – усмехнулась девушка. – Вы же специально сейчас дали серию прыжков! И специально вызвали меня! Но мне плевать! Я улыбнусь и пойду дальше, потому что для меня любой промах – это урок. Любая стена – трамплин, но вам этого не понять.

Она замолчала, тяжело дыша.

– Я отстраняю тебя от занятий на неделю! – отчеканила балетмейстер ледяным тоном. – Можешь даже на порог не появляться. А потом ты с тройной силой будешь отрабатывать программу.

– Нет… – едва слышно произнесла Алиса.

– Нет? – женщина опешила.

– Я уйду, но не на неделю, – девушка прямо посмотрела пани Дворжак в глаза. – Я уйду насовсем. И без вас буду участвовать в конкурсе. Уверена, что с блеском.

– Это смешно!

– Не смею вам мешать, смейтесь, – парировала Алиса. – Но не забывайте знаменитую поговорку: «Смеётся тот, кто смеётся последним».

– Алисия, ты переходишь всякие границы! – взвилась женщина. – Покинь класс! Когда через неделю ты решишь вернуться, не думай, что придёшь на те же позиции!

– Ну что вы, как можно! – девушка усмехнулась. – Желаю вам найти достойную солистку среди этих марионеток, которые и слово пикнуть боятся, не то, что проявить себя. Всего хорошего!

Алиса подхватила полотенце и вылетела из класса в пустой коридор. Гнев и обида комом подступили к горлу, в груди клокотало. Вся её многолетняя выдержка разлетелась в щепки, раскалывая мир на до и после. Мозг, за столько лет привыкший дисциплинированно подчиняться и терпеть критику, било мелкими камушками сомнений и страхов, но в душе она знала, что была права, несомненно, права. Пани Дворжак стала презирать её, как только в Алисе проявились лидерские качества, и ставила её в солистки только потому, что знала – с ней успех будет гарантирован. Но в рабочие будни девушке постоянно прилетало за любую осечку. Словно худрук так и ждала, когда же Алиса совершит промах. Её сегодняшний разнос не был первым, но нажал на все болевые точки разом и сорвал маску холодного безразличия. Назад пути нет. Пусть теперь сама выкручивается с конкурсом, хлебнёт, как следует, и со стороны посмотрит, как награждают победителей.

Алиса завернула за угол и плюхнулась на подоконник. Глубокий вдох. Задержка на четыре….

– Ну ты даёшь, – со спины раздался тихий голос, гулко ударяясь о стены коридора.

– Эрика? – Алиса мрачно взглянула на девушку и снова уставилась перед собой. – Позлорадствовать пришла? Приступай, мне не жалко.

– Может, напьёмся? – предложила Эрика, садясь рядом.

– Внезапно… – усмехнулась Алиса.

– Ты слишком серьёзно относишься к жизни. Танцы – это ещё не всё, – ответила ей девушка.

– Танцы – моя жизнь, – прошептала Алиса, упрямо уставившись в пол.

– Значит, ты ещё не начинала жить, – хмыкнула Эрика. – И раз уж ты напрочь растоптала репутацию холодной сучки, может, начнёшь? Классная музыка, толпа молодёжи и никаких рамок и запретов.

Алиса молчала, а в голове крутились шестерёнки. Она так устала и так ненавидела всё происходящее, что, наверное, хуже уже не будет… Что бы она ни сделала.

– Возможно, ты права… – грустно улыбнулась девушка. – Кажется, дно я пробила… Посмотрим, что там под ним.

Глава 4

Кто сказал, что хуже уже не будет, тот ничего не знает о балеринах, первый раз посетивших ночной клуб.

Алиса с трудом открыла один глаз, но луч солнца больно резанул по векам, заставив резко зажмуриться. В голове барабанила механическая обезьянка. Кажется, она же накидала в рот старых банановых шкурок, иначе откуда это противное ощущение? Кому-то пора было составлять свой чек-лист под названием «Никогда». Первый пункт: никогда не идти на поводу у сомнительных коллег по цеху с их великолепными идеями начать новую жизнь. Второй пункт: никогда не пить сомнительные напитки с сомнительными коллегами по цеху и ещё какими-то парнями… Какими-то парнями… Бо-о-оже… надо бы, ради приличия, вспомнить прошедшую ночь.

***

Вечер субботы.

А: «Где мы встречаемся?»