Замаранные кровью бумаги

Замаранные кровью бумаги
Елизавета Поточкина

Открыв книги, герой вспоминает о страшном прошлом, полном открытий и знакомств.

Елизавета Поточкина

Замаранные кровью бумаги

Небогатая комнатка. По полу дует холодный ветерок из открытой форточки. За окном видны сугробы и белые деревья. Идёт снег. На одной из стен висит одна-единственная картина. В центре стоит деревянный стол с прохудившейся скатертью, а ровно над ним висит люстра с уже серым абажуром.

Тепло горит свет. Согревает язык горячий чай. Я и мои друзья сидим на табуретах, вспоминаем прошлое и дни, когда нам суждено было в первый раз встретиться. На столе лежит красные звезда, оранжево-черная лента с медалью и несколько книг. И в одной из них написаны строки:

«Я был зол как черт, как миллион чертей, мне хотелось ругаться последними словами, когда, подбежав, Фомченко и Лужнов уставились на его труп.

– Чего смотреть— холодный!»

Я вспоминаю. Когда-то давно, в далёком 1941-ом году, на войне мы встретились в первый раз.

Тогда началась жестокая война. Я пошёл на неё добровольцем, и меня отправили на Калининский фронт. Там мы с ним и познакомились.

Я, Борька и тогда ещё незнакомый мне человек сидели в окопе. Борька был моим давним знакомым, главным заводилой, весельчаком, затычкой в каждой бочке, а также хорошим другом незнакомца. Они сидели рядом и играли против меня в карты.

– Борька, ты меня уже третий раз в дураках оставляешь! Небось карты подмешал?