Кровавый Король

– Знаю, – ухмыляется Видар.

И ему хочется поделиться с другом о видениях, связанных с Эсфирь. Хочется узнать мнение. Но он молчит, принимая ещё одну сигарету. Знает, что мнение Себастьяна будет предвзятым. Знает, что сейчас, в период ослеплённости, он слишком много копается в мыслях, чувствах. Бесконечный самоанализ и самокопание Себастьяна иной раз доводили Видара до тупой ярости. В то время как закостенелость и бесчувственность короля напрочь выводили из себя генерала.

Видар ухмыляется.

«Вот же придумал! Связь родственных душ…»

Но, если она всё-таки есть, если Себастьян действительно прав, то где находится часть его души? Что делает? Чем дышит? Родилась ли вообще?

Впрочем, размышления об этом пусты и абстрактны. Не стоят и мизинца короля.

Он делает затяжку, запрокидывает голову и медленно выпускает дым…

ГЛАВА 12

Долина Слёз слыла одной из самых безупречных территорий Первой Тэрры, что принадлежала маркизу Иррингу Оттланду. Блестящий сердцеед, связываться с ним себе дороже: никто до последнего не мог разглядеть склизкую натуру за прекрасным лицом с тенью романтичной грусти.

Эсфирь было всё равно до него и его рассказов. Её больше поглощала природа владений. Дождь лил стеной. Из описаний маркиза – дождь здесь довольно частый гость, такова особенность территории. Король запрещал вмешиваться в естественный ход природы, а потому жители Долины предпочитали резиновые сапоги лёгким туфлям.

Поместье же было в несколько существенных раз меньше королевского, но, вместе с тем, это придавало уюта.

Возможно мнимый уют навевался непрекращающимся звуком дождя, что барабанил по асфальту, балюстрадам, витражным окнам. А может – Эсфирь просто нравился мрак, окутывающий каждый уголок Долины.

– Вы невероятно красивы, – восхищённо выдыхает Ирринг, когда Эсфирь замирает от вида деревьев: по резным листьям скатывались капли, одна за другой. Так и она: летела в неизвестную бездну с оглушающей скоростью, чтобы разбиться океаном, но превратиться в лужу – в лучшем случае, раствориться – в худшем. – А ещё Вы прекрасно держались, как с королём, так и со знатью Долины. Они будут без ума от Вас, я заверяю.

Аудиенция со знатью прошла более чем успешно: камнями её никто не закидал, но от взглядов кровоточила плоть.

– Благодарю! – Эсфирь оборачивается на него, посылая одурманивающий взгляд. – Без Вашей помощи вряд ли бы вышло.

Небольшая гостиная освещалась языками пламени камина и несколькими свечами. Точно такой же ненавистный огонь горел в глазах короля Первой Тэрры, когда тот с презрением провожал Эсфирь. Он наверняка думал о самых низменных желаниях ведьмы и был не прав, до тех пор, пока Эсфирь не прочла этого прямым текстом в его взгляде. Выводить короля из себя – единственная забава, на которую можно рассчитывать в остатке своей вечности, а потому… Подтверждать опасными выходками слухи – может не только повысить настроение, но и… принести удовольствие, как от гнева короля, так и от нежных рук казначея. Почему-то Эсфирь уверенна в их мягкости.

– Госпожа Эсфирь, могу я задать личный вопрос?

– Разумеется.

– Ваша спина… Вам кто-то причинил боль?

«Столько боли, что твоё сердце бы не выдержало», – усмехается она, совершенно не замечая физического дискомфорта.

– О, не стоит беспокойств, – смиренно произносит, чувствуя, как Ирринг подходит непозволительно близко. – Неудачная тренировка с моими воронами. Очень упрямы и своенравны, противятся Первой Тэрре. Должна признать, они не хотели причинять боль, сама полезла под когти.

– Вы очень сильны, госпожа… – он проводит костяшкой указательного пальца от плеча до шеи.

– Признайтесь честно, Ирринг, я здесь, чтобы пополнить Вашу коллекцию дам?

– Ну, что Вы, госпожа Верховная. Такими, как Вы разрешено лишь наслаждаться, а не пополнять что-то.

– Вы правы, – кивает головой она, шокируя Ирринга. – Вы до одури правы… – Взгляд мерцает хитростью.

– Вам нравится здесь?

– Здесь прекрасно. Вы – чуткий хозяин своей территории, я уверенна в этом.

– Не хотели бы задержаться здесь на пару недель? – Он медленно облизывает губы, жадно ловя каждый её взгляд. – Возможно, узнай Вы меня ближе, Вам бы не захотелось возвращаться к королю… А Советницей можно быть и будучи госпожой Долины Слёз…

Эсфирь усмехается. Брайтон все волосы выдерет из своей рыжеволосой головы, если узнает, что сестра выйдет замуж за альвийского маркиза.

Она получала сотни таких предложений. Были и более скорые, чем через несколько часов знакомств. Вряд ли Эсфирь сотрёт из памяти предложение от герцога-никса, когда тот спустя десять минут после представления, встал на колено. Все желали заполучить такую силу на свою сторону. Когда речь заходила о власти – ослеплённость, любовь и страсть уступали холодному расчёту. А к её партии власть прилагалась по умолчанию.

– Очень лестное предложение для моих ушей, но я не подходящая партия для брака. А вот для ночи – вполне.

– Не торопитесь с выводами, – обольстительно улыбается Ирринг.

– Какой резон Вам связать свою жизнь со мной?

Ответ всегда давали один и тот же, но Эсфирь продолжала задавать столь ненавистный вопрос.

– Я живу уже много столетий в богатстве и одиночестве. А такой ценный бриллиант, как Вы, способен мерцать только в качественной огранке. Глупо упускать Вас из виду.

Его дыхание обжигает шею.

– Всё, что Вы говорите – сплошная ложь, мой дорогой Ирринг. И будь я такой же, как все легкомысленные принцессы, герцогини, графини и так далее, я бы без раздумий бросилась в омут Ваших предложений.

– Так Вы из тех, кто отвергает?

– Я из тех, кто омуту предложений предпочитает омут желаний. Так, чего же Вы желаете?

– Вас!

Ирринг ловко оголяет плечо ведьмы, припадая к нему губами. Эсфирь блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как мягкие губы альва прокладывают мокрую дорожку до мочки уха.

– Видите, как легко, когда мы идём за своими желаниями, – обескураживающе улыбается Эсфирь.

Её голос, потрескиванием льда, шумит в голове ослеплённого маркиза. Он исступлённо исследует руками тонкую фигуру, удивляясь тому, как такая хрупкая плоть может быть наделена великой силой.

Одно лишь позволение касаться её – дурманит рассудок. Будто она околдовала его, вскружила все мысли одной стервозной улыбкой.

Камзол, а вслед за ним и рубашка, летят на пол. Чувствует холодные хрупкие пальцы на своём торсе.

– Ловлю себя на страшных мыслях, – ухмыляется он, когда избавляет Эсфирь от платья, поглощая невероятное тело глазами.

– Каких же, уважаемый господин? – нарочито томно шепчет она.

Ей хочется поскорее получить желаемое, разгрузиться, не думать о Первой Тэрре, Халльфэйре, предназначении, Ритуале Доверия, одиночестве и о долбанном альве. Только последний присутствовал болью в каждом движении.

– Желаю, чтобы нас увидели. Вдвоём. Тогда мне будет не сбежать от своего долга!

Маркиз Долины Слёз проводит двумя пальцами от шеи до низа живота. Бархатное напыление оседает на пальцах.