Утро с любовницей

Ведь оно просто разрывалось сейчас, когда она не смела броситься в объятия Себастьяна, не могла целовать его, когда ее одежда была совершенно пристойной и в полном порядке...

О, это была настоящая мука!

Вздрогнув, Шарлотта взглянула на него и вспомнила то время, когда он был таким страстным, ненасытным и так близко к ней – когда он обижался, ревновал и сердился на нее.

Да, все это было! Ей нужно разжечь в нем возбуждение – почему ей прежде не пришло это в голову?

– Честно говоря, не могу понять, почему мисс Берк все время говорит «нет», – торопливо добавила Шарлотта. – Вы, несомненно, сделали правильный выбор.

– Что вы хотите этим сказать? – Себастьян нахмурился.

– О, ничего. – Не обращая внимания на его подозрительный тон, Шарлотта подошла к большому креслу у камина и в совсем не подобающей леди манере уселась на подлокотник. – Она очень симпатичная.

Если змею в муслине кто-то может назвать таковой.

– Совершенно верно, – согласился он, – мисс Берк – леди, и она никогда не станет перечить...

– Конечно, нет, – снова перебила его Шарлотта, не обращая на Себастьяна особого внимания, а пристально разглядывая свои ногти, и тоскливо вздохнула. – Она исключительно достойная и положительная, должна это признать. Некоторые могут назвать такого образцового человека ужасным занудой, но, я думаю, вас вполне удовлетворяет отсутствие в ней страсти. – Она дала время этим словам проникнуть ему в сознание, а потом взглянула на Себастьяна, немного изменила позу, как могла бы сделать Лотти, слегка подняв грудь, чтобы натянуть лиф платья, и приподняла уголки губ в дерзкой, загадочной улыбке, – Но то ли это, чего вы хотите на самом деле, лорд Трент? Вы, кто тайком читает Кольриджа?

Она бросила ему тот самый взгляд, который, по утверждению Арбакла, делал совершенством его Елену Троянскую на портрете, – один из тех манящих взоров, которые могут соблазнить мужчину бросить дом и семью, собрать тысячу кораблей, преодолеть сотню препятствий, чтобы завоевать ее сердце. Назвать ее своей.

Должно быть, он ей великолепно удался, потому что Себастьян с выражением полного шока разинул рот.

– Лотти, я...

Услышать из его уст свое имя было опьяняюще приятно. Шарлотта выпрямилась, а потом встала и сделала несколько несмелых шагов к нему.

Но это был совсем не тот безрассудный человек, который показал ей, что такое любовь... во всяком случае, пока еще не тот, рассудила Шарлотта, придумывая, как лучше всего его разбудить. Возбудить.

На нее нахлынули воспоминания: Себастьян врывается в дом на Литл-Тичфилд-стрит, мечтая о ее поцелуе; он, восхитительно нагой, требует по ночам своего. Она позволила страсти закипеть внутри и из-под полуопущенных ресниц бросила Себастьяну взгляд, обещавший восторг и наслаждение.

Себастьян отступил назад, наткнулся на дверь и закрыл ее, так что они оказались запертыми вдвоем в уютной комнате.

– Простите меня, – запинаясь, пробормотал он. – Не знаю, почему я все время так называю вас. Это в высшей степени неприлично.

И хотя он, возможно, нервничал и был готов убежать, Шарлотта достаточно хорошо знала этого мужчину, чтобы понять: он поддался искушению. Несмотря на внутреннее благородство и полную неуместность этой сцены, Себастьян Марлоу считал Шарлотту соблазнительной.

А это все, что ей было необходимо.

– Думаю, да. – Увидев, что он потянулся к ручке двери, она сделала еще несколько шагов к нему. – Но что в этом плохого, если я не возражаю? – Шарлотта улыбнулась и подошла еще ближе, с каждой секундой все больше ощущая себя своим безнравственным двойником.

– Лотти, – повторил он. – Не знаю почему, но это имя подходит вам. – Он стоял неподвижно, напрягшись всем телом. Неловкость между ними и все те эфемерные воспоминания приковали их обоих к месту...

– Нам не следует оставаться здесь вдвоем, – наконец сказал Себастьян, словно предупреждая ее. – Это неприлично. Недопустимо. Могут подумать, что я... ну, что я пытался...

– Пытались обесчестить меня? – Шарлотта улыбнулась. – Вы обесчестите меня, лорд Трент?

Себастьян мысленно повторил вопрос мисс Уилмонт.

Его взгляд быстро сместился от выпуклости груди и изгиба шеи к нежным губам, сжатым и ждущим, чтобы на них набросились.

Откуда, черт побери, взялась эта девушка? Куда девалась робкая подруга Гермионы, которая, казалось, имела больше общего с драпировками, чем с мужскими статуями его отца?

«Вы обесчестите меня, лорд Трент?»

Ее вопрос продолжал звучать в голове Себастьяна, пока ему на ум не пришло нечто совсем другое, более волнующее.

Что, если ее слова были не вопросом, а предложением?

– Ч-что? – наконец заикаясь выдавил он, словно был совершенно неопытным юнцом.

– Вы меня слышали. – Шарлотта еще приблизилась, двигаясь по комнате, как похотливая кошка. – Вы меня обесчестите?

Так как Себастьян не мог найти слов, он заставил себя просто отрицательно покачать головой.

«Никогда, – подумал он, пытаясь представить себе бесцветную старую деву, имени которой он никогда не мог вспомнить. – Во всяком случае, не собираюсь вас обесчестить», – уточнил он, когда Шарлотта подошла ближе и он чуть не потянулся, чтобы пальцем обвести линию выреза платья, выпуклость ее груди.

О чем он, в конце концов, думает? Это ведь мисс Шарлотта Уилмонт, добропорядочная леди.

– Мисс Уилмонт, – удалось ему произнести.

– Лотти, – поправила она его. – Лотти. – Это имя, скатившееся с ее губ мягким мурлыканьем, снова эхом повторилось в его неконтролируемом сознании.

«Лотти, моя любовь, иди ко мне».

Себастьян встретился с Шарлоттой взглядом, не зная, произнес ли он вслух эти слова или просто подумал.

По блеску у нее в глазах он мог предположить, что громко высказал их или что она знает все его мысли. Женщина, последний раз смотревшая на него вот так, была его... любовницей.

– Мисс Уилмонт, – покачал он головой, – думаю, вам следует... то есть я хочу сказать, мы должны...

Она вскинула бровь и с понимающей улыбкой на губах, слегка наклонив набок голову, двинулась к нему, медленно и соблазняюще, покачивая бедрами и вызывающе играя всем телом.

О, дьявол, где это старая дева выучилась двигаться подобным образом?

А этот свет... О, черт бы побрал это сияние у нее в глазах... Оно манило, как призрачный огонь в бушующем море – не обещающий ни покоя, ни безопасности.

Проклятие, он сойдет с ума.

Шарлотта сделала еще один завлекающий шаг к нему, и тогда Себастьян почувствовал аромат – благоухание фиалок, нежное и притягательное.

«Обесчестите меня».

О, теперь не оставалось ни малейшего сомнения – ее слова не были вопросом.

– Мисс Уилмонт, вы приличная женщина. – Даже для его собственных ушей это заявление прозвучало так, словно он заботился больше о себе, чем о ней.

– Но не леди?