Утро с любовницей

– Милорд, вы напрасно беспокоитесь обо мне. Я совершенно уверена, что смогу представить замену себе, которая изумит и порадует гостей леди Ратледж.

Как такое возможно? Ее твердая уверенность поставила Себастьяна в тупик, потому что, насколько ему было известно, мисс Уилмонт никогда не выезжала в свет. А теперь она бросает вызов одной из самых знаменитых хозяек лондонских салонов? Нет, она или сумасшедшая, или, как сказала бы его няня-ирландка, чокнутая.

– Лорд Трент? Лорд Трент! – тянула его за рукав Лавиния. – Милорд, вы меня слушаете?

– Да, мисс Берк? – Себастьян со вздохом посмотрел на девушку.

– Я хотела бы вернуться домой. – Лавиния слегка вскинула голову. – Прямо сейчас. Я начинаю чувствовать солнце.

– Сначала мы должны проводить домой моих сестер, – сказал он, покачав головой. – И мисс Уилмонт тоже, потому что мой негодный брат окончательно пропал. – Он кивком указал на пустое место; где недавно стояли Гриффин и Кенделл.

– Это совершенно неприемлемо, – недовольно возразила она.

– Тогда поезжайте со мной, мисс Берк, – предложила леди Ратледж. – Вы со своими подругами можете составить мне компанию в ландо Рокхеста. А вы вместе с этим чудовищем, – обратилась она к графу, – думаю, сможете сами о себе позаботиться.

– Как всегда, – отозвался граф, отвесив тетушке изысканный поклон.

Она отвернулась, держа в руке палку и надменно вскинув голову.

– Мисс Берк, вы с друзьями навестите меня. Я хочу больше узнать об этой оде браку.

Никто не осмеливался перечить леди Ратледж, когда она что-то предлагала, и мисс Берк, исключительно старательная (и благодарная) дебютантка, улыбнулась.

– Для нас это будет огромная честь, миледи, – сказала она, но брошенный на Себастьяна выразительный взгляд был предвестником назревающей ссоры.

В этот день у Себастьяна все шло кувырком. Сначала он пропустил завтрак в саду, потом, приехав извиниться, не обратил внимания на новую шляпу Лавинии. В его оправдание можно сказать, что у нее каждый раз была новая шляпа, так на что обращать внимание?

Очень вероятно, что ему придется забрать у матери все остальные оранжевые цветы и дать обещание сопровождать мисс Берк с сестрами Дьюмонт каждый день всю неделю в их походах по магазинам, чтобы вернуть себе ее расположение.

И как Роуэн на поводке, Себастьян начал чувствовать недовольство требованиями своей почти невесты. До сих пор он старался добиться руки девушки только потому, что ее отец хотел видеть их соседние имения объединенными и, кроме того, мечтал присоединить к недавно полученному титулу барона (который перейдет к Лавинии) старинный титул графа Уолбрук.

О, вероятно, нашелся бы другой, более достойный, более подходящий претендент на руку Лавинии, но у лорда Берка была одна очень веская причина остановить свой выбор на Себастьяне. Долги Марлоу, которые барон оплатил бы после свадьбы дочери, на всю оставшуюся жизнь давали ему власть над более знатным зятем.

И его дочь, очевидно, тоже все прекрасно понимала.

Как только экипаж Рокхеста отъехал, Себастьян обратил свое раздражение на сестер – и на мисс Уилмонт.

– Мы идем домой, – объявил он. – Рокхест. – Он коротко кивнул графу, надеясь, что тот поймет намек и уйдет.

– К сожалению, я не могу пойти с вами, – заявила мисс Уилмонт. – Мне нужно закончить одно дело. – Она взглянула через плечо Себастьяна на парк у него за спиной. – Я надеялась, что ваш брат сможет оказать мне помощь. Если не возражаете, я подожду здесь его возвращения.

Подождет? Одна? Или, еще хуже, с Рокхестом и его собакой размером с шотландского пони, которая привлекает больше внимания, чем цыганский табор?

И затем еще одна сторона ее отказа кольнула гордость Себастьяна: чем сам он не подходит для того, чтобы попросить его помощи? Но Себастьян взял себя в руки и постарался не обращать внимания на свою пострадавшую гордость.

– Быть может, я смогу оказать вам помощь? – Какую угодно, только бы положить конец этой сцене и увести всех из парка подальше от любопытных взглядов, бросаемых в их сторону.

– О, если бы вы смогли, это было бы чудесно. – Мисс Уилмонт взглянула на него из-под своей ужасающей шляпки, и искорки в ее светло-голубых глазах разбили ему сердце.

Господи, с каких это пор старые девы флиртуют, как куртизанки?

Мисс Уилмонт послала ему еще одну преднамеренно лукавую улыбку, а потом открыла сумку, немного порылась внутри и достала оттуда совершенно необыкновенную вещь – бриллиантовое ожерелье неимоверной стоимости.

– Вот это да! – едва не задохнулась Гермиона. – О, Шарлотта! Они просто потрясающие!

Не было никакого сомнения в том, что бриллианты настоящие, потому что они сияли даже в неярком солнечном свете. Но вместо того чтобы поразиться их блеску, как все остальные, Себастьян отступил на шаг назад. Его внезапно охватила жгучая, слепая ревность, которая не имела ни объяснения, ни причины. Как и все остальное в этом странно запутанном дне, вид мисс Уилмонт с этими бриллиантами насторожил его.

– Боже правый! – воскликнул Рокхест. – Откуда у вас это?

– От ее тети, – сообщила всем Гермиона. – Шарлотта получила их как часть наследства. – Она с самодовольной улыбкой посмотрела на Себастьяна. – Как я и говорила тебе вчера, Шарлотта теперь важная персона.

– Не думаю... – начала Шарлотта.

– Их нельзя продавать! – выпалил Себастьян, несмотря на то что ему меньше всего хотелось бы видеть это пленительное украшение у нее на шее.

– Почему? – Замолчав, Шарлотта слегка подняла тонкую бровь.

– Ну, леди не пристало продавать свои драгоценности. – Нервничая из-за того, что с ним не соглашаются, Себастьян попался на ее удочку. – Это совершенно недопустимо. – Она просила его совета и получила его, и Себастьян скрестил руки на груди, считая дело закрытым, но ему следовало бы догадаться, что вопрос не исчерпан.

– Они мои, лорд Трент, и мне решать, продавать их или нет. – Шарлотта убрала ожерелье обратно в сумку. – И если вы мне не хотите помочь, я...

– Вы посоветовались со своей матерью? – перебил ее Себастьян и по упрямо выставленному вперед подбородку уже понял ответ. – Во всяком случае, ваш семейный поверенный должен был бы...

– Лорд Трент, – в свою очередь, перебила его Шарлотта, – а вы советуетесь с матерью по поводу каждой деловой операции?

Виола тихо присвистнула и попятилась, Гермиона последовала ее примеру, казалось, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но Себастьян не стал обращать на них внимания, как и на ухмылку Рокхеста. Граф по-прежнему стоял рядом в развязной позе и смотрел на мисс Уилмонт с восхищением, граничившим с преклонением.

– Советуюсь с матерью? Полнейшее безумие, мадам.

– Замечу, сэр, – леди улыбнулась ему, – что мне двадцать шесть и у меня есть свое мнение. По-моему, несправедливо, из-за того что я отношусь к слабому полу, полагать, что я неспособна разобраться в собственных делах. Или вы считаете меня слабоумной?

Себастьян был совершенно уверен, что в этот момент леди абсолютно не интересовало его мнение о ней.

– Она загнала в угол мою тетю и вашу мисс Берк. – Рокхест слегка похлопал его тростью. – Так что предлагаю спасаться, пока она не побежала в парламент и не устроила цирк из всего, что нам дорого.

Но Себастьян не собирался отступать. Этой дерзкой девице доставляло удовольствие дразнить его, но он этого не потерпит.

– Мисс Уилмонт, вы имеете представление о том, сколько они стоят?

– Полторы тысячи фунтов, – ответила она, туго затягивая шнур сумки, и посмотрела на него так, словно для двадцатишестилетней девушки было естественным разгуливать по Гайд-парку с баснословно дорогими камнями, и Себастьян едва не задохнулся.

– Могу я узнать, для чего вам нужна такая сумма?

– Сначала, – ответила Шарлотта, спокойно глядя на него, – я хочу купить платье.

О, все верно, леди просто ненормальная. Ему придется поговорить с матерью о дальнейшей дружбе Гермионы и Виолы с этой мисс Уилмонт.

– Голубое, – добавила она и этим только еще сильнее вывела его из себя.