Внутренний голос сказал ему, – Объясни! Поговори! Скажи, что с тобой – что это не из-за неё…
Джеррелл вспомнил «– Прости! За то, что я, есть, а её – нет!».
– Нечего прощать, – Подумал он. – Ты ни в чём не виновата!
Он ощутил, что даже он сам не виноват – ни в чём, просто так получилось… нельзя было спасти, невозможно! Судьба? Да, а ещё – проклятие!
Если бы сейчас его спросили, какое из земных проклятий самое страшное, он бы ответил: сожаление, вечное сожаление!
Джеррелл закурил, опустил поля стетсона[1 - Шляпа (ковбойская шляпа)] ниже, чтобы скрыть глаза.
Сожаление. До слёз – сожаление! Не боль уже даже – Элен утешила его сердце, – сожаление!
Он вспомнил, как Мортен Харкет[2 - Фронтмен группы a-ha] поёт «Прикоснись ко мне.
Как же так вышло?
Поверь мне:
По телевизору всегда светит солнце,
Прижми меня
Поближе к сердцу.
Прикоснись ко мне.
И подари мне всю свою любовь,
Мне…»[3 - Песня «The Sun Always Shines on T.V.»]
– Да, – Подумал Джеррелл. – Как же так вышло – даже не заплакать, слёз нет!
Глава 6
«Ты плачешь? Ответь мне, о мой принц Холодных снегов и Жемчужных туманов. Хоть на твоём лице, прекрасном, как цветущий кактус, нет слёз и сухи, как дно пересохшего озера, твои веки, но в глубине твоих глаз я вижу чан, наполненный кипящей кровью, а в нём – твоя невинность, и в горло ей вцепился ядовитый скорпион»
Она ушла, – вышла из дома Даны и Джона, чужое счастье… Чужое счастье давило. Элен поняла Джеррелла: одиночка, как персонажи Ремарка – неприкаянный принц! Паломник «чьих рук никому не согреть»!
Элен вспомнила, как читала Мельмоту-Агасферу:
Надену кожу вторую —
Чёрный вдовий платок!
Черную тень
Тень Тебя
Тень себя
Вот губы мои
Уставшие губы
Не забывшие, вкус твоих поцелуев…
Смерти мне, смерти! Избавленья мне!
Не плачется больше
Пойду на могилу твою,
уберу опавшие листья
Снег уберу, а потом весеннюю грязь
Вот платок, вот губы мои
Гостью страшную жду вся седая.
– Хорошие стихи!
– Тебе нравится?
– Да, – они о сожалении…
– Тебе грустно!?
– Я постарел, Элен, – мне страшно!
– Почему?
Они, странно – понизили голоса почти до шёпота, как умирающие, или влюблённые.
– Ничего не вернуть!
– Ты говоришь о Сандре!?
– Я всегда говорю о ней, – я как Серафимы[4 - Община выживших], говорю о том, во что верю!
Элен поняла:
– О любви!?
– «О какой-то жизни в себе»!
Элен смутилась и задумалась.