Пепелище противоречий

– Нет. А вы? Были замужем?

– Нет.

– Почему?

Мина посмотрела ему в глаза.

– Разве вы не знаете историю моей жизни? Разве вы не выяснили обо мне всё?!

– Выяснил, в деталях!

Силен не смутился.

Ей это понравилось. У него крепкие нервы.

– У вас крепкие нервы, сеньор Верано.

Он посмотрел на неё с удивлением.

– А у вас нет?

– Когда-то были!

Силен взял свой бокал с шампанским, отпил.

– У нас у всех всё когда-то было… куда всё уходит?!

Мина отпила холодного грейпфрутового сока.

– Как в сказке; в звёздную бесконечность!

Он усмехнулся.

– Вы так говорите, словно не верите в это!

– Никто в это не верит!

Она мрачно улыбнулась.

Они посмотрели друг на друга, мужчина в чёрном, и… сестра в голубом.

– Можно неловкий вопрос? – Спросил он.

– «Неловкий»? Можно.

Мина посмотрела ему в глаза.

– Мне сказали, что вы сестра, а не монахиня… в чём разница?

– В обетах, сестра скорее светский человек, а монахиня… служивый, если так можно выразиться.

– «Служивый»? – Заинтересовался Силен.

– Монахини в моём монастыре, как правило, дали обет молчания, они ни с кем не общаются и никого не принимают.

– Вы тоже хотите стать монахиней?

– Нет.

Он удивился.

– Почему?

– Я не готова.

Силен Верано вновь взял свой бокал с шампанским – он не снял перчатки, – он был в них в монастыре, он оставался в них в самолёте.

– Пью за «не готова»!

Мина удивлённо посмотрела на него.

– За то, что вы поняли это вовремя – за доброту к себе!

Силен поднял бокал.

– Чин-чин!

Он заглянул ей в глаза.

– Китайские моряки привезли это выражение в Европу – оно значит «за добро».

Он отпил шампанского.

– За доброту, Мина!

Ей захотелось сказать ему:

– Я не пила пятнадцать лет!

– Не жалейте, – Весело сказал ей Силен. – Вы всегда можете начать!

Мина улыбнулась, он вызывал симпатию черноволосый загорелый испанец. Он был холёным и мужественным, в нём чувствовалась жизненная сила.

Она вновь обратила внимание на его руки. Он болен? Прихоть?

– Вам интересны мои руки? – Лукаво спросил её Силен Верано.

И весело добавил: