Серебряные крылья любви

– Понятно. Так вот с чьей подачи всё это случилось. Сначала отстоял её при поступлении в институт живописи, теперь в лётное дело. Всегда тайны и доверительные беседы между вами в обход меня, с самого детства. Послушай, Одонецкий, а ты на минуту, хотя бы раз задумался, каково мне тянуть дом и завод на себе все эти годы. Я думала, что она вырастет и станет моим помощником на заводе. И что теперь? Опять небо? Ну, твоё серьёзное занятие этим делом мне понятно. И я всегда радовалась, что ты на своём месте. Но её бредовая идея стать стюардессой, мне непонятна, и я её не принимаю. Потому что, это блажь любой красивой девчонки, стать бортпроводником и красоваться на борту самолёта. Ведь ты когда-то мне сам говорил о том, что моё занятие танцами – это несерьёзная профессия, а быть стюардессой, по-твоему, серьёзная? Она что, будет летать до пенсии? Сомневаюсь. И с чем она останется после того, как её спишут по состоянию здоровья? А личная жизнь? Ты же знаешь статистику лучше, чем я. Большинство стюардесс, женщины одинокие с неустроенной судьбой и бездетные. Ты хочешь всего этого, для моей дочери?

– Полина, во-первых, она и моя дочь тоже, и я со всей ответственностью принимаю её выбор. Потому что она должна сама его сделать в жизни. О какой семье и детях ты говоришь? Ей всего двадцать. Пусть попробует, полетает. Возможно, она разочаруется в свой первый же полет, и уйдёт в другое дело, которое станет её настоящим на всю жизнь. Но она должна сама совершать ошибки и исправлять их, пойми, наконец! Ты же в своё время их тоже делала.

– Да, в моей жизни была только одна серьёзная ошибка, принять безропотно ваше решение относительно поступления в ВУЗ живописи и уехать в Петербург. Заговорщики! Ты сказал, пусть полетает? Ты что, уже нашла работу? – она снова обратилась к дочери.

– Да, я сегодня прошла собеседование в авиакомпании, где работает папа.

– Только не говори мне, что ты и отец будете летать…

– Да, в одном экипаже.

Полина откинулась на спинку стула и посмотрела на мужа.

– Я думал, тебе так будет спокойнее, если дочь будет летать со мной.

– Спокойнее? Ты видимо шутишь…

– Полина, перестань, прошу тебя. Я не вижу ничего страшного в том, что происходит, и того, ради чего тебе сейчас нужно пребывать в таком нервном состоянии.

Женщина обвела взглядом мужа и дочь.

– Одонецкие, как же вы меня достали за всю мою жизнь своим небом, а на земле работать, кто будет? Я вчера встретила Любу в городе. Тоже жаловалась, что Андрей дорогу домой забыл. Хватает все рейсы подряд, а про родителей и не вспоминает.

– Кстати, Андрей тоже скоро перейдёт ко мне на место второго пилота. Иван уходит в Аэрофлот, – тихо произнёс Ярослав.

– Слушайте, это какое-то массовое вирусное поражение. А может вам тогда и на борту сделать надпись «Одонецкие», чтобы все знали о вашем семейном подряде. Столько родственников и все на одном самолёте.

– Мамочка, ну прости, меня, пожалуйста, – Алина поднялась и подошла к матери, обнимая её руками за шею. – Прости, что не оправдала твоих ожиданий. Но, я очень постараюсь на этом месте, быть полезной людям и выполнять свою работу добросовестно.

– А как же отсутствие образования? Ты хочешь, как я? Учиться потом в будущем, заочно, разрываясь между мужем и детьми?

Алина промолчала, а Полина тяжело вздохнула.

– Поступай, как считаешь нужным. Я устала с вами бороться, – она строго взглянула на мужа. – Я знаю точно, только одно, это твоя безграничная любовь к небу, заразила нашу дочь и твоего племянника.

Ярослав лишь улыбнулся.

– Ладно, иди спать, – обратилась Полина к дочери. – А мне ещё полы мыть на кухне.

– Может, я помогу тебе?

– Давай, давай, ступай спать. День был у тебя сегодня сложный. Иди, отдыхай.

Алина поцеловала обоих родителей и вышла из кухни.

Полина снова вернулась к столешнице и, взяв полотенце в руки, продолжила вытирать стеклянные бокалы.

Ярослав поднялся и медленно подошёл к ней.

– Полин, ну чего ты так расстроилась? – он коснулся её руки.

– Отстань. Я не хочу с тобой разговаривать. Всё от меня скрывал. Ведь наверняка знал, что она пошла, учиться в школу бортпроводников.

– Знал. Ты же знаешь, она от меня никогда и ничего не скрывала.

– Вот именно от тебя. А я её мать, и обо всём, всегда, узнаю последней.

– Полина, я понимаю, тебе тяжело одной, и дома и на работе. Но я хочу, чтобы дети были оба устроены в профессии, раз уж они сделали выбор в пользу неба. И пока я ещё летаю, и у меня есть такая возможность, я всё для этого сделаю. Ты же понимаешь, ещё несколько месяцев, и я уйду из авиации. Я не хочу дожидаться приговора врачебной комиссии о списании. Уйду сам, вместе займёмся заводом, будем работать, и помогать детям, растить внуков.

– О каких внуках ты говоришь? Я ещё слишком молода для этого. Кстати, надеюсь Андрей и Алина не…

Ярослав отрицательно покачал головой.

– Нет. Они не встречаются. Андрей влюблён в неё, только безответно.

– Значит, на неё чары Одонецких не подействовали… – Полина улыбнулась.

– В отличие от тебя… Ты ведь меня полюбила с первого взгляда, – Ярослав забрал из её рук полотенце и, прижимая её к столешнице, стремительно прильнул к её губам в настойчивом поцелуе.

Полина крепко обхватила его руками за шею, прижимаясь к нему всем телом.

– Пап, я хотела спросить… – Алина замерла на месте в дверном проёме кухни, не успев договорить, и невольно улыбнулась, увидев целующихся родителей. Тихо извинившись, она аккуратно прикрыла за собой дверь, и по-прежнему улыбаясь, вернулась в свою комнату.

****

Вероника стояла в центре гостиной дома Одонецких и осматривалась по сторонам.

Алина набросила на плечо лямку пляжной сумки, быстро спустилась по ступенькам на первый этаж, и подошла к подруге.

– Что, нравится? – спросила она с улыбкой у девушки, заметив её сосредоточенное лицо.

– У вас очень красивый дом! Сколько здесь бываю, не перестаю удивляться. Всё сделано с таким вкусом.

– Это всё мама. Она у нас главный генератор всех идей.

– Очень красиво! А вот у меня, никогда не было такого дома. Однокомнатная квартира родителей и нас трое. Поэтому с восемнадцати лет я живу одна. Конечно, своего жилья у меня пока нет, приходится снимать квартиру, но что поделаешь.

Алина улыбнулась.

– Твоей квартире, я не завидую. Мне нравится жить с родителями. А вот твоей машине, я завидую белой завистью. Но мама сказала, что баловать меня она не собирается, и пока я обойдусь без машины.

– Ничего, полетаешь немного и купишь сама, как я в кредит. Ну что, пошли на пляж?

– Пошли. Хочется отдохнуть. Я так волнуюсь перед первым полётом. Как подумаю, что это будет уже завтра, руки трясутся.

– Чего волноваться? Всё будет хорошо. Завтра короткий рейс в Москву и обратно.

Они вышли за калитку и, спустившись с пригорка, остановились на берегу.