Серебряные крылья любви

Андрей поперхнулся и слегка закашлялся.

– Не говори ерунды. Какая ещё жена? – он поморщился и вытер губы салфеткой.

– Ну, а что я такого сказала? Ты ведь всё равно женишься, рано или поздно. Кстати, не понимаю, почему ты тянешь? Тебе уже двадцать пять. Ты нравился многим девчонкам из моего института. Моя подруга Вероника Соболева, между прочим, сохнет по тебе уже полгода. Она даже хотела, ради тебя, оставить экипаж отца, и перейти в твою авиакомпанию.

Андрей внимательно посмотрел на неё, и коснулся рукой её пальцев, лежащих на столе.

– Я бы предпочёл, чтобы я нравился только тебе…

Алина подняла голову, посмотрела ему в глаза, и стремительно убрала свою руку из его ладони.

– Андрей, мы с тобой уже не раз говорили об этом. Мы просто друзья, ну или если хочешь…

– Не продолжай. Мы с тобой не брат и сестра. Никогда ими не были и не будем, и ты прекрасно об этом знаешь. Мой дядя и твоя мама просто связали свои судьбы в одну общую жизнь, и от этого, мы родственниками не стали. Мы с детства вместе, но детство осталось далеко в прошлом, а сейчас, я хотел сказать тебе, что я…

– Андрей, не надо. Иначе, мы с тобой, опять поругаемся. А я этого не хочу.

Одонецкий опустил голову и, поднявшись со стула, отошёл к окну.

Спустя мгновение, Алина подошла ближе и, обняв его за плечи, прижалась к нему.

– Андрюш, прости меня, пожалуйста. Ты хороший, очень хороший. Ты заботливый, умный, красивый, целеустремлённый, но я не могу ответить на твои чувства. Но поверь мне, ты встретишь хорошую девушку, которая полюбит тебя, и сможет оценить твою любовь. Ну, а я сейчас, могу думать только о работе. Сегодня у меня собеседование в авиакомпании отца, и если я его пройду, то смогу летать с ним вместе. Я ведь мечтала об этом так долго.

Он ответил, продолжая смотреть в окно:

– Твоя мечта несерьёзна. Ты отличный художник. Тебе нужно было доучиться, а уже потом думать о полётах, раз уж ты так этого хочешь. Хотя подозреваю, что твоё поспешное решение изменить в корне свои жизненные планы, произошло по причине, увещеваний твоей разлюбезной подружки Вероники. Сама бросила институт в своё время, и тебя сбила с толку.

Алина повернула его к себе, и внимательно посмотрела в его глаза.

– Причём тут Вероника? Нельзя, понимаешь ты, нельзя быть плохим художником. Это тебе нравятся мои картины, и вообще нравится всё, что я делаю. А я, реально оцениваю и понимаю свой уровень. Два месяца назад, когда мы ездили всей семьёй в Италию, я в очередной раз навестила Джианни Нери. Вот воистину великий мастер и великий художник. Он сейчас уже стар и сильно болен. Но когда он работает, и я смотрю на него. Мне кажется, что в этот момент, само божественное вдохновение нисходит на него, и он просто светится изнутри. Я могу часами, просто сидеть рядом и неотрывно смотреть на его талантливые руки. Руки, по-настоящему воплощающие чудо на холсте.

– Но ведь именно Джианни, впервые открыл в тебе одарённого человека в области живописи четырнадцать лет назад, когда ты была в Италии и познакомилась с ним. Он, увидел в тебе это зерно и задатки будущего мастера. Он хвалил твои работы.

– Вот поэтому, будет лучше, если он никогда не узнает, что я бросила учёбу. Надеюсь, ты понимаешь меня? И когда в очередной раз, отправишься туда в бизнес рейс, и будешь у него проездом, надеюсь, ты не проговоришься и не сообщишь ему новость, которая его просто убьёт.

Андрей промолчал.

– Ладно, я пошла одеваться. Отец через сорок минут будет в аэропорту, а нам туда ещё добраться нужно, – она поправила рукой серебряный кулон, в виде маленького самолётика на своей шее.

Андрей коснулся его пальцами.

– Всё ещё, носишь его?

Она слегка ударила его по руке.

– Не трогай! Конечно, ношу. После того, как отец подарил мне его четырнадцать лет назад – это мой талисман. Спасибо ещё раз, за завтрак! – она поцеловала его в щёку и вышла из кухни.

****

Ярослав Одонецкий мерил шагами асфальт, перед входом в здание аэровокзала, и беспрестанно набирал телефон дочери. Наконец, подняв глаза, он увидел её и Андрея, которые пробираясь сквозь толпу, и извиняясь перед многочисленными людьми, наводнившими территорию аэропорта, поспешно направлялись к нему. Он заулыбался.

Алина смотрела на него как всегда восторженными глазами. Он был для неё, и навсегда останется самым родным человеком. Её родной отец пятнадцать лет назад оставил их с мамой, хотя после переезда в Петербург она довольно часто виделась с ним. Егор Беркутов закончил танцевальную карьеру и теперь уже сам, в качестве тренера готовил будущих чемпионов спортивного бального танца. Но он никогда не слышал от неё этого заветного слова: – Папа! Его был удостоен только Ярослав Одонецкий. Абсолютно чужой человек по крови, но который наполнил её жизнь ощущением полной и безграничной отеческой любовью. И пятнадцать лет назад, появившись случайно, в жизни её и мамы, он полностью изменил всю их дальнейшую судьбу.

Он был по-прежнему необыкновенно красивым и стройным, с его неизменной ослепительной и согревающей сердце улыбкой и щедрой душой, открытой всегда и для каждого. Именно ему, она всегда доверяла все свои секреты, только с ним была откровенна и не могла обманывать. Иногда ловила себя на мысли, что была с ним душевно ближе, чем с мамой. И эту её безумную идею, о прекращении учёбы в институте и получении профессии стюардессы, опять же без особой радости, но принял именно он, её отец. Потому, что всегда позволял, самой принимать все решения в своей жизни, ничего не запрещал и давал право выбора, потому что был уверен, каждый человек должен сам строить свою судьбу и проживать, свою непохожую на других жизнь.

Она подошла к нему ближе, и когда он склонился, крепко, как в детстве обняла его за шею и повисла на нём, отрывая ноги от земли.

– Папочка, здравствуй, дорогой! Как дела? Как здоровье? – спросила Алина, пристально вглядываясь в его глаза.

– Здравствуй, моё солнышко! – Ярослав поцеловал её в щёку. – У меня всё в порядке. Вы чего так долго? Проспали что ли? – он внимательно посмотрел на дочь и племянника.

– Проспала, я. Андрей, тут ни при чём, – тихо ответила она.

Ярослав посмотрел на молодого человека, и протянул ему руку для приветствия.

– Привет! Я думал ты не приедешь. Разве, у тебя сегодня не ночной рейс? Когда будешь спать?

Андрей протянул свою руку в ответ и обнял дядю за плечи.

– Сейчас вас провожу, и поеду отсыпаться.

– Когда планируешь приехать домой к родителям?

– Послезавтра, если всё будет нормально.

– Давай, мать там с ума сходит. Сетует, что ты уже скоро три месяца, как дома не был. Всё Алинку опекаешь? – Ярослав заулыбался.

Андрей подошёл к дяде ближе и, посмотрев на Алину, спросил:

– Полина Владимировна, знает, что Алина бросила институт?

Ярослав серьёзно посмотрел в лицо племянника.

– Нет. Не знает. Сегодня будем сдаваться. И уже точно знаю, что мне предстоит от неё выслушать.

– Ну и правильно. Я тоже не хочу, чтобы она летала. Она прекрасный художник. Это всё, Вероника Соболева виновата, сбила её с толку, – он покосился в сторону, где как раз обозначился объект, поминаемый в разговоре.

Красивая, высокая, стройная брюнетка в ярко-синем форменном юбочном костюме, стояла у дверей аэропорта. Она нервно теребила пальчиками, свою тёмно-синюю в крупный белый горох косыночку на шее, и с интересом посматривала в сторону Андрея.

– А ты, между прочим, ей нравишься. Знаешь, как она обрадовалась, узнав новость, о твоём возможном переходе в мой экипаж.

Андрей смерил Веронику пренебрежительным взглядом.

– Не понимаю, отчего бы ей радоваться. Кстати, о переходе в твой экипаж. Когда уходит Иван?

– Он уже получил приглашение из Аэрофлота, и если всё пройдёт гладко, то через две недели, Андрей Дмитриевич, вы сможете влиться в наш слаженный маленький коллектив.

Глаза Андрея засияли.