Колдовская любовь

– А то! Видела!

Бабулька полола в огороде грядки, я полезла ей помогать, но бабка замахала руками:

– Поди, я уж кончила все, скоро обедать будем. Дай вон Принцессе моей водицы, жарко, пить хочет.

Принцессой бабка зовет козу. Я напоила животину, подоила и отвела в тенек. В избе было прохладно, пахло травами и немного мышами, видно, кошка не очень справлялась. Бабка руки мыла, когда я спросила у нее, знает ли она, что Галочка приехала. По тому, как напряглась сутулая бабкина спина, поняла, что знает. Ближе к вечеру опять прибежала Симка.

– Тоньк, пойдешь на танцы? У меня платье новое, кра-а-сивое! Пойдем, а?

Я рассердилась: и чего пристает, ведь знает же, что не пойду. Раньше ходила, а как мне отчим ногу сломал, то и не хожу.

– На танцы не пойду, и не проси даже!

Симка вздохнула:

– Ну хоть в кино-то пойдешь со мной?

– А что за картина?

– Не помню, название какое-то длинное, старое, что ль, но про любовь. Пойдешь?

– Пойду. Ты чего, ты ж в платье хотела вроде?

– Ну хотела, да перехотела.

Народу на фильм пришло не так много, и все больше мальчишки. Я нахмурилась:

– Ты ж говорила, что про любовь?

Симка закраснелась слегка:

– Не знаю. И что ты ко мне сегодня цепляешься?

Где-то на десятой минуте фильма как начали палить, чувствую, надо уходить. Тут Симка меня толкает и шепчет:

– Я говорила, любовь будет.

Я мигом раскрыла глаза. На экране пышногрудая блондинка с каким-то небритым мужиком такую любовь изображали, что меня замутило. Глянула на Симку, а та сидит открыв рот, таращится на экран, видно, что нравится ей все это. Я стала пробираться к выходу, подружка не заметила даже, так увлеклась. Совсем не стало в последнее время фильмов хороших, одни страсти-мордасти показывают. Иду я, бормочу себе под нос, вдруг слышу, что вроде гукает кто-то. Чудится, что ли? Клуб-то наш на отшибе стоит, а вдоль тропинки посадки густые. Симка вечером одна здесь ходить боится, да и другие девчата тоже. Ну, кто бы ты ни был, но не на такую напал, подобрала с тропинки ветку хорошую, иду себе. Дошла до места опасного, с одной стороны кустов нет, а есть ямища здоровая. Песок здесь раньше был хороший, вот и брали его, яма почти у самой тропинки и всегда теперь водой залита. Когда земля сырая, ноги так и норовят съехать в эту лужу. Я с умыслом остановилась здесь, пусть, думаю, покажется. А он еще погукал, да и вышел. Темно было, но я сразу узнала Семку Банникова, паршивого мужичишку. С какой стороны ни посмотри, а все неказистый, малый да щуплый, голова здоровая и руки длинные, аж ниже колен. То-то его ребятишки Марсианином зовут. Характер у него паскудный, как выпьет, так начинает колобродить, по деревне шатается, под окнами кричит, в собак камнями кидается, его уж учили мужики уму-разуму, да сколько такого ни бей, умнее не станет.

– Тебе чего надо, Семка? – спрашиваю.

– Тебя мне надо, больно долго в девках ходишь, помочь хочу.

– Помочь? Это ты хорошо придумал, ну так иди сюда, чего встал?

Он сильно удивился, чего это я не визжу и не убегаю, а палку в руке у меня не видит. А все же трусит. Потом решился, сделал шажок и сразу руки протянул, лапать вздумал. Ну я ему и лапнула! Так палкой шарахнула, что он в лужу улетел. И тут что-то сделалось, лужа вздыбилась вся и завизжала. Луна выкатилась из-за облака, стало понятно: по тропинке впереди меня, верхом на громадной свинье, скачет Семка, держится за грязные бока своего скакуна и подвывает со страху, а свинья летит не знаю куда. Когда я пришла в деревню, там уже никто не спал, люди повыскакивали из домов, собаки заходились от лая. Я увидела механика нашего. В трусах, майке, но отчего-то в валенках, он держал в руках здоровый топор и нервно озирался по сторонам.

– Тонь, ты никого здесь не видела? – спросил меня неуверенно, когда я поздоровалась с ним. Видимо, сам не знал, на кого охотится с топором.

– Видела, – ответила я спокойно. – Семка Банников свинью оседлал и катается на ней.

– Тьфу ты, паралик его расшиби! Я уж думал, и правда чего случилось. Чтоб этот гад себе шею сломал! – С этим миролюбивым пожеланием механик ушел к себе.

Но народ еще долго не мог успокоиться.

Я вернулась домой, книжки расставила, осталось лишь подмести (сегодня ребятишки заходили, а после них всегда много сора), как дверь со скрипом отворилась и в нее просунулась голова Симки.

– Тонь, ну ты чего? Я тебя жду, жду, – обидчиво протянула она.

Я удивилась:

– А чего ты меня ждешь?

– У тебя память отшибло? Мы же договаривались с тобой в пещеры идти.

– Разве на сегодня уговор был? – засомневалась я.

– Да какая разница, сегодня или нет, ведь уговаривались же?

– Да ладно, чего ты кипятишься?

На другую сторону нас Марюткин переправил, у него покос на той стороне. Перед лазом я чего-то запнулась, Симка хихикнула и полезла вперед. Первая пещера оказалась маленькой и неинтересной, лаз во вторую – узким и страшно неудобным, но мы пролезли. Свет туда совсем не доставал, поэтому я зажгла огарок и подала его Симке.

– На, убогая ты моя, а то еще шею ненароком свернешь!

– Не дождешься! – клацнула она зубами.

– Подожди, давай уйдем, а? Глядеть тут нечего, не по нутру мне тут. – Я прислушалась, не то где-то что-то капало, не то шуршало. – Может, уж или змея?

Она взвизгнула и ломанулась бежать. Я – за ней следом. Как и надо было ожидать, в узкой щели она застряла и смешно задрыгала ногами. Я стала пропихивать ее, и тут до меня дошло, что лезем мы совсем в другую сторону.

– Симка! – ахнула я. – Погоди дрыгаться-то, сейчас…

Но договорить я не успела, подружка заорала благим матом и исчезла. И что странно, больше не орала, только сопение слышалось и топтание. Может, зверь какой? – со страхом подумала я, вздохнула и тоже полезла. То ли нога подвела меня, но была я настолько неуклюжа, что упала головой вниз.

Когда я разлепила глаза, рядом со мной на травке лежала Симка, глаза у нее были крепко сожмурены, она стонала и скребла по траве руками, словно хотела собрать ее под себя побольше. Я пихнула подружку в бок.

– Домой пойдем?

– Тоньк, ты это? А медведь где?

– Вот горе-то горькое, совсем сдурела? Какой тебе медведь?

– А где мы?

– На речке, загораем, – уверенно ответила я, но тут же меня сомнение взяло, Симка была полностью одета, пошарив по себе рукой, я определила, что тоже не в купальнике. – Странно, – протянула я. – А ты не помнишь ничего?

– Медведя помню, сожрать меня хотел.