Честь – никому! Том 1. Багровый снег

Честь – никому! Том 1. Багровый снег
Елена Владимировна Семёнова

Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил. На страницах книги читатель встретится, как с реальными историческими деятелями, так и с героями вымышленными, судьбы которых выстраивают сюжетную многолинейность романа. В судьбах героев романа: мальчиков юнкеров и гимназистов, сестёр милосердия, офицеров, профессоров и юристов, солдат и крестьян – нашла отражение вся жизнь русского общества в тот трагический период во всей её многогранности и многострадальности.

Андрей Можаев. Хроника распавшегося времени (О романе «Честь – никому»)

Времена бедствий народных наступают тогда, когда распадается связь времён, по выражению Шекспира. А распадается эта связь в результате отступничества и тяжёлых преступлений носителей власти или против этих носителей и самой власти. Их тяжестью измеряется глубина падения народов, государств.

Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – эпический роман в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Сегодня издаётся достаточно много книг, восстанавливающих историческую справедливость и открывающих идейную правду оболганного Белого дела. И тем не менее, роман видится мне уникальным явлением в этом литературном потоке. Он отличается не просто глубоким изучением, знанием эпохи. Это знание-чувствование, переживание, умное знание. Может быть, это и называется чуткостью. К сказанному следует сразу отметить и образность книги. Прочитав, уже никогда не забудешь образ свиньи-эпохи, пожирающей посреди станичной улицы человеческие останки.

Прежде, чем развёрнуто характеризовать роман, необходимо представить автора. Елена Владимировна Семёнова человек также уникальный в самом лучшем смысле этого слова, как и её книга. Её следует назвать автором разносторонним, увлечённым и опытным. На её счету – несколько изданных книг и сборников. Она – и острый публицист, и поэтесса, и прозаик. А литературно-общественная деятельность её в интернете огромна! Елена Семёнова создала и ведёт целый ряд очень известных сайтов, где собраны важные и редкие материалы по трагической эпохе русской истории. Она же ведёт крупный портал «Архипелаг Святая Русь», литературно-общественный журнал «Голос эпохи» и является главным редактором печатной версии этого «толстого» журнала. Словом, работа колоссального объёма, и находящая горячий отклик у читателей! Ради чего этот труд автора? Ради восстановления нашего искалеченного исторического, культурного и народного самосознания, без которого не будет у нас достойного будущего, как нет настоящего.

В этом трудничестве автора роман «Честь – никому» занимает особенное, центральное место. Эта книга в самом полном значении – цель и смысл жизни писателя. Книга выстраданная, вобравшая в себя годы поисков, размышлений, затаённых от посторонних глаз переживаний. Этот роман не мог не быть написан. И вот он выходит в свет!

Итак, выше я сказал, что это произведение видится мне явлением уникальным. В чём же выражена эта уникальность? Во-первых – истинно эпический размах повествования и охват событий, продолжающий толстовскую традицию в русской литературе. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны. Мы превращаемся в очевидцев рождения Белой армии, её Кубанского Ледяного похода, боёв Каппеля за Поволжье, взятия и оставления генералом Врангелем Царицына, событий, связанных с деятельностью адмирала Колчака в Сибири, наступления на Москву сил генерала Деникина и его отступления, боёв в предгорьях Кавказа, в Малороссии, Великого Сибирского Ледяного похода, эвакуации из Новороссийска, создания в Крыму Русской армии генерала Врангеля, неравных по перевесу сил сражений за Каховку и Перекоп и Великого Исхода.

Автор Елена Семёнова не просто описывает исторические события, но раскрывает их в тех противоречиях, что препятствовали успеху Белой борьбы, отыскивает их причины и не скрывает просчётов, ошибок и пр. Особенно ярко и сложно эти противоречия эпохи, эти трагические обстоятельства раскрыты автором в их воздействии на характеры вождей Белого движения: Корнилова, Алексеева, Маркова, Краснова и других, уже упомянутых выше. Эти исторические портреты – особенная удача романиста. Семёновой удалось психологически правдиво и объёмно «вылепить» эти образы.

Особо нужно отметить, что авторский стиль, художественное воображение лишены псевдолитературного романтизма с его выспренностью, мифизацией, экзальтацией, лишены стилизаторства и вообще всякого внешнего украшательства. Автор сострадает происходящему, но и трезво его оценивает в ложных действиях, борьбе амбиций, имевших место. Тем самым книга обретает злободневность. Ведь и сегодня русский мир, общество расколоты, распылены на всё более мелкие фрагменты и, увы, малоспособны к единению на основе твёрдой общей веры и личной чести. И сегодня единству противостоит обольщение ложными идеями, надеждами на возможное прекрасное будущее вне исторического пути Отечества и традиций народной жизни. Противостоят ему также личные амбиции политиков, малодушие, боязнь лишения земных благ и многое другое из этого ряда.

Поэтому роман «Честь – никому» обращает мысль серьёзного читателя от минувшего к дню нынешнему, а от него – к размышлению над самим собой, к поверке собственной души в свете утверждённого уже в самом заглавии идеала. Эта книга не для слабодушного читателя.

Из всего вышесказанного читатель может сделать вывод, что повествование в романе ведётся целиком о событиях, о исторических личностях с попыткой автора по своему выразить их. Это лишь отчасти так. Потому, что главное внимание автор уделяет всё же не вождям, а персонажам, как выражаются, рядовым или обычным героям. Судьбы именно этих героев выстраивают сюжетную многолинейность романа. Здесь мы встретим и узнаем мальчиков юнкеров и гимназистов, сестёр милосердия, офицеров, профессоров и юристов, солдат и крестьян. Это позволяет широко раздвинуть рамки повествования о главных событиях и показать народную жизнь в её полифонии, в будничном повседневном трагизме эпохи. Но и в этом трагизме ослепительными искрами вспыхивают любовь и вера, братское самопожертвование, супружеская верность, религиозно-философские откровения людей, нацеленных на поиск идеала и многое другое. Я намеренно не привожу здесь цитат и выдержек из романа. Его нужно читать целиком, в потоке. И тогда каждый сам почувствует и переживёт то, о чём я здесь пишу.

С этим связано одно из важнейших достоинств романа. Автору замечательно удался художественный язык повествования. Елена Семёнова своим стилем возвращает нас и к живому, и к книжному языку тех времён. Это полнокровный и полноценный, струящийся и журчащий русский язык, который сегодня, увы, многим кажется непривычным, трудным своей полнотой, своим неспешным речестроем и развёрнутостью предложений, прописанностью мыслей и чувств. Язык захватывает и увлекает своей чистоструйностью, вводит в то время.

И последнее, о чём хочется сказать в предисловии к этой удивительной книге. Эпоха гражданской войны гораздо ближе к нам, чем это может показаться. Тогда начинался разгром традиционного уклада, уничтожение физическое, политическое и моральное лучшей части народа во всех его сословиях. Сегодня – продолжается и близится к завершению уже гораздо более изощрёнными средствами. На вопрос, как и чем этому противостоять, да и следует ли противостоять соблазнам пусть не в форме коммунистической утопии, а какой-нибудь «глобальной модернизации» ради всё того же скорого «рая земного», и пробует ответить роман «Честь – никому» Елены Владимировны Семёновой».

Андрей Можаев, литератор, сценарист, лауреат международных кинофествалей, доцент кафедры драматургии кино ВГИК.

От Автора

«…Подвиг, начатый «горсточкой», есть начало Священной Революции, высоко-духовной революции против тьмы. В ней бились и будут биться за ценности иные: за право оставаться человеком!.. Все, кто чувствует себя русским человеком, человеком, а не скотом, – все с нами, все – в неизвестное, где и смерть, и жизнь, но и смерть и жизнь – только по нашей воле, но и смерть и жизнь – во-имя! Ни классов, ни сословий, ни пола, ни возраста, ни языка, ни веры… – а все, Россия, – во имя святой свободы личной, во имя России общей…

…Ледяной поход – одна из светлейших, по чистоте духовной, одна из белейших страниц русской истории. Эта сверкающая снежная страница закрыла многие тёмные. И свет этот, хранимый здесь, на чужбине, в тоске по родине, хранимый и там, в России, в безмолвии и тоске, хранимый лучшими, будет сиять и греть. Из него разгорится пламя, не опаляющее, пламя святого Света.

Ледяной поход всё ещё продолжается там и здесь: продолжается чистыми. Он – вечен, как вечный Дух, неугасающая сила человека, человека-света. Вечная память павшим. Вечный завет – живым», – эти строки великого русского писателя Ивана Сергеевича Шмелёва являются, по существу, эпиграфом к представляемому вниманию Читателя роману. Эта книга не о Гражданской войне как таковой, не о противостоянии белых и красных, но стане белом, о Белой Борьбе, в истории которой отразились все вечные и проклятые русские вопросы, причины наших поражений и величие Духа, Подвига. Во имя России. Чести. Веры. Чтобы понять причины происходящего с нами сегодня, необходимо вернуться в те окаянные дни, понять их. Ибо и сегодня мы находимся в той же точке. Те же проблемы, задачи стоят перед нами. Те же вопросы тревожат умы и души. Те же силы руководят всем. Всё – то же. Характеры, процессы, споры… Только позади нас – страшный ХХ век, вымощенный невиданными потерями.

В этом романе мне хотелось объять все стороны Белой Борьбы. Все полюса. Москва, Петроград, Киев, Дон, Волга, Сибирь – вот, география данной книги. Наряду с героями вымышленными, чья история служит скрепляющей нитью всего произведения, важное место в романе занимают подлинные исторические фигуры: П.Н. Врангель, Л.Г. Корнилов, А.В. Колчак, С.Л. Марков, В.О. Каппель, Ф.А. Келлер, П.Д. Долгоруков, Л.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков и др.

Книга целиком и полностью основана на документах, художественный вымысел присутствует лишь в мере, не нарушающей исторической правды, не искажающей фактов. Кроме событий военных и политических в романе уделено внимание положению русского национального движения, искусства и другим аспектам, имеющим важность для исследуемой темы.

Задача данного произведения состояла не только в том, чтобы воспеть подвиг Белой Гвардии, внести лепту в восстановление памяти о нём, но и исследовать, понять причины произошедшей трагедии. Причины поражения Белого Движения. А вместе с тем и причины наших сегодняшних поражений. Ибо они имеют один корень. Насколько удалось справиться с этой задачей, Читатель рассудит сам.

Белая Борьба продолжается и сегодня. Она идёт в душах. И верю, что настанет день, когда Белая Идея одолеет смуту, царящую у нас и победит. Так, как писала об этом Марина Цветаева:

Белизна – угроза Черноте.

Белый храм грозит гробам и грому.

Бледный праведник грозит Содому

Не мечом – а лилией в щите!

Белизна! Нерукотворный круг!

Чан крестильный! Вещие седины!

Червь и чернь узнают Господина

По цветку, цветущему из рук.

Только агнца убоится – волк,

Только ангелу сдается крепость.

Торжество – в подвалах и в вертепах!

И взойдет в Столицу – Белый полк!

P.S. Выражаю огромную признательность Андрею Борисовичу Можаеву, чья поддержка и помощь имели для меня при работе над данной книгой неоценимую важность.

Том 1. БАГРОВЫЙ СНЕГ.

Глава 1. Кисмет

26 февраля 1918 года. Станица Ольгинская

Солнце вошло в станицу Ольгинскую, искря лучами по рыхлому снегу в чёрных проталинах, бестревожное, холодное и ясное. Даря свет всем людям, разделённым на непримиримые и жаждущие крови друг друга лагеря, не делая различий между ними, оно смотрело с неизменной приветливостью на всех, пробуждавшихся от его лучей: и на тех, кто встречал его улыбкой и прославлением Вседержителя, и на тех, чьи залитые ненавистью глаза уже разучились видеть красоту Божьего мира, и на тех, для кого это утро было всего лишь одним из чреды тысяч будущих в долгой жизни, и для тех, кто в последний раз видел его…

Четыре дня назад вереница людей, лишённых практически всего в этой жизни, кроме чести, сознания долга и остатков веры в свою поруганную Родину, вышла из Ростова. Офицеры и штатские, юнкера и студенты, женщины и старики – то была ещё не армия, но некий стихийный табор, в мареве беженства не успевший запастись в дорогу даже самым необходимым. И, вот, в ночном мраке, старый и больной генерал Алексеев, опираясь на палку, первым перешёл застывший зимний Дон, осторожно ступая по начинающему таять льду, вслушиваясь в его недовольный треск… Перейдя, не удержался, сказал Деникину с горечью:

– Не знаю, будем ли живы…

Мог ли думать ещё совсем недавно он, потомок крепостных, исключительно своим умом вышедший в профессоры и генералы от Инфантерии, начальник Штаба Верховного Главнокомандующего и правая рука Императора, которого Михаил Васильевич, попавшись на крючок столичных политиканов, так невознаградимо, так непростительно и непоправимо позволил лишить престола, он, привыкший командовать целыми армиями, что такими будут последние месяцы его жизни? И всё чаще вспоминался Государь, так доверявший ему… Во имя чего вытребовали это отречение? На что рассчитывали? Чего добивался он, Алексеев, позоря после многолетней беспорочной службы свои седины? Думалось, будет дворцовый переворот. Переворот, каких немало было в российской истории, и ведь к лучшему выходивших. Думалось, уйдёт Царь, исчерпавший народную веру, неудачливый и слабовольный, уйдёт вместе с ним его злой гений – жена, а на престоле утвердится новый Государь, и всё утрясётся, поправится. Но, знать, прошло время дворцовых переворотов, и, вот, итог: ни Царя, ни России… А какой-то невиданный доселе хаос и мрак, в котором только и остаётся, что вопреки всему затеплить слабый огонёк лампады, светоч, который, может быть, позовёт за собой русских людей, и молиться…

Накануне в Ольгинской прошёл смотр войск. На четырёхтысячный состав – сплошь офицеры, юнкера, кадеты, вчерашние студенты и гимназисты… Да и тех-то – мало… Всё затаилось на Дону, все ожидали, что будет, не желали будить лиха и лезть на рожон, словно не понимая, что лихо давным-давно разбужено и не пощадит никого. Как призывал недавно убитый герой Чернецов офицеров встать на защиту Родины, и лишь двадцать семь человек откликнулись на призыв! «Когда большевики займут Новочеркасск и будут вешать офицеров, я буду знать, за что повесят меня, а вы – нет!» – сказал отважный партизан и ушёл на борьбу со своими орлятами – юнкерами и кадетами – и ведь даже ничтожной силой сумел нагнать страху на большевиков. Но нет теперь Чернецова, предательски выданного врагам в своей же родной станице… И многих нет уже, и скольких не будет! И, в первую очередь, не будет этих юных прекрасных героев, некоторым из которых едва исполнилось пятнадцать. Детей на смерть посылать – добро ли?.. Для них вся эта война ещё похожа на игру, их досрочно производят в офицеры, и это важнее всех будущих и бывших страхов. А каково матерям их? Некоторые из этих матерей ещё в Новочеркасске приходили к Михаилу Васильевичу, со слезами умоляя вернуть их детей. Шли за каким-нибудь жаждущим подвига четырнадцатилетним кадетом в казармы, а он, едва завидев мать и понимая цель её прихода, он, не боявшийся пуль, нырял под кровать – лишь бы не возвращаться домой, когда старшие друзья и братья встали на дело спасения Родины. Плакала мать, упрашивала сына пожалеть её, да и уходила ни с чем… Орлята гибли, а орлы выжидали… На смотре молодцеватый, энергичный, совсем молодой ещё Марков в серой тужурке и белой папахе, обозрел свой Офицерский полк, похлопывая плетью о ладонь, сказал громким, немного резковатым голосом:

– Немного же вас здесь, господа! По правде говоря, я ожидал из трёхсоттысячного офицерского корпуса увидеть больше… – и ободрил тотчас, блеснув крупными глазами, в которых, несмотря на его генеральский чин, солидный послужной список и преподавательский опыт, сквозило ещё молодое озорство: – Но не огорчайтесь! Я глубоко убеждён, что даже с такими малыми силами мы совершим большие дела. Не спрашивайте меня, куда и зачем мы идём. Идём мы к чёрту на рога за «синей птицей»! Теперь скажу вам только, что приказом Верховного Главнокомандующего, я назначен командиром Офицерского полка. Командиры батальонов переходят на положение ротных, ротные командиры – взводных и так далее. Но и тут вы, господа офицеры, тоже не огорчайтесь: ведь и я с должности начальника штаба фронта перешёл на батальон. Вижу, что у многих нет погон. Завтра чтоб имели… – и усмехнувшись лукаво: – Сделайте хотя бы из юбок ваших квартирохозяек!

Одобрительный хохот грохотнул в ответ. Умел, умел Сергей Леонидович найти нужное словцо. Язык его столь же остёр, сколь клинок…

«Из трёхсоттысячного корпуса…» Беда с выжидальщиками! Верно говорят, что, пока гром не грянет… А разве же не грянул? Или нужно, чтобы гром этот непосредственно в темечко каждому саданул, и тогда лишь очнутся? Выжидают казаки. Вот и здесь, в Ольгинской, хоть и не гонят, а смотрят недовольно, исподлобья. Пообещали старики Африкану Петровичу Богаевскому сотню пеших да полсотни конников дать, собралось в назначенный час на площади «воинство» – двадцать подростков четырнадцати-пятнадцати лет.

– Кого ждёте, молодцы?

– Какого-сь генерала Бугаевского…

– Я генерал Богаевский.