Лишняя принцесса. Право первой ночи

Наверное, Миранда была ужасной девочкой, раз не могла этого понять и смириться, как это делали Ленора, Серена, Мелора и другие девочки вокруг.

– Если ты будешь такой дерзкой, ты и до совершеннолетия не доживешь… Ах, какая же ты глупая! – сокрушалась Ленора.

– Если я такая ужасная, то чего ты тут делаешь? – всхлипнула Миранда.

– Урок кончился, и я пошла тебя искать. Я знаю, что ты вечно сюда ходишь и уж наверняка спрячешься тут.

– Ну, так иди и расскажи всем! – буркнула Миранда.

– Нужно мне рассказывать! – обиделась Ленора. – Сама вылезешь. Тебя все равно без ужина оставят, а завтра публично накажут.

– А я не вылезу. Я убегу! – заявила лишняя принцесса, хлюпая носом.

– И вовсе никуда ты не убежишь, – рассудительно заявила старшая. – Думаешь, это так просто? Вокруг дворца высокие стены, и часовые стоят, что и мышь не проскользнет. Посидишь тут до ночи, проголодаешься и пойдешь сдаваться, – подытожила девушка, вздохнув.

Резон в словах сестры был, и Миранда это прекрасно понимала. Конечно, существуют стены и охрана, чтобы такие, как она, нарушительницы не могли избегнуть своей участи. Принцессу всегда уверяли, что женская участь – счастливая, но к чему тогда такие предосторожности? Разве люди бегут от счастья? Наставницы уверяли, что да, еще как бегут. Женщины настолько глупы по своей природе, что не могут уразуметь, что для них хорошо и полезно, а что плохо…

Глава 2. Уроки послушания

Воскресенья Миранда ненавидела больше остальных дней недели, потому что по воскресеньям проводились особые занятия – так называемые уроки послушания. Это была суровая подготовка к будущей замужней жизни. Жена должна быть приветливой и покладистой, уметь развлечь усталого от мужских забот и хлопот супруга, рассеять его печали и утолить голод.

Девочки должны были переодеться в кружевные короткие топы и нарядные струящиеся юбочки, особым образом уложить волосы, накрасить губы и нанести за уши и между еще детскими крошечными грудками немного душистой эссенции – каждая свой аромат.

После этого, грациозно ступая ножками, обутыми в шелковые домашние туфельки, девочки вереницей следовали в залу, где для обучения их послушанию уже сидели специально приглашенные мальчишки – сыновья вельмож и принцы.

Точнее, мальчики не сидели, а уже успевали в ожидании вдоволь отлупить друг друга подушками, опрокинуть вазу с цветами и вообще перевернуть с ног на голову все в комнате. Но если любую из девочек наставницы ругали за малейший беспорядок, то здесь госпожа Арима только приторно улыбалась своими коричневыми губами.

Мальчикам было можно все…

После ласковых уговоров Аримы озорники изволили рассесться и развалиться на подушках, бросая презрительные взгляды на девчонок, словно те были бессловесными рабынями. Миранде казалось, что вместо посулов и увещеваний наставница могла бы быстрее призвать к порядку, прибегнув к подзатыльникам, но о таком и мечтать-то было страшновато. За крамольные мысли боги Империи обрушивали на голову провинившейся страшные кары.

Затем каждый из парнишек выбирал себе пару, и девочка должна была в течение целого часа всячески угождать своему “господину”. Наливать ему чай из пузатого, с длинным тонким носиком чайника и выслушивать оскорбления, что напиток слишком или, наоборот, недостаточно горяч, что в нем чересчур мало мяты или много кардамона. Подавать ему сладости с поклоном. Массировать пятки. Услаждать слух пением или рассказами. Ребята постарше украдкой щипали своих “послушниц” за бок или шлепали по попе и в этот момент казались себе страшно взрослыми, зрелыми мужчинами.

Оценка зависела от этих капризных созданий, причем все их слова не оспаривались. Ах, если бы девочкам можно было хотя бы выбирать себе “господина”! Миранда предпочла бы флегматичного толстого Орика, потому что угодить тому было легко. Там, где иной мальчишка капризно указывал на пролитые капли чая или показавшийся ему недостаточно привлекательным наряд, Орик всегда ставил отметку “доволен”. Даже Арима пыталась осторожно намекнуть ему, что молодой господин слишком милостив к недостойным послушницам, но оспаривать вердикт мальчика не было дозволено даже ей.

Когда товарищи пытались подсмеиваться над его обыкновением не мучить девчонок, когда не грех и придраться, Орик обыкновенно жал плечами и говорил:

– А чего мне выдрючиваться? Жрать дают от пуза – вкусно. Поют, плечи растирают, обхаживают… Чего еще надо-то?

– Это же весело, придурок! – как маленькому, снисходительно пояснял Кейран.

А вот Кейрана Миранда ненавидела и каждый раз умоляла богов, чтобы он не выбрал ее. Тут боги были к ней милостивы – Кейрану нравились девочки постарше, которые уже могли похвастаться женственными округлостями. В последнее время от него доставалось Леноре.

– Фу, от нее слишком пахнет розой, – морщил он нос, и Ленора получала выговор от Аримы. От самого Кейрана, по мнению Миранды, несло лошадиным потом, но кого интересует мнение девочки…

– Мне не нравятся ее розовые бантики на туфлях, они слишком безвкусные, – придирался он, а на следующий раз уверял, что туфли без бантиков выглядят простовато.

– Она чересчур качает бедрами, это отвлекает, – высокомерно говорил Кейран, хотя только и делал, что пялился на круглый задик девушки. Или:

– У нее походка, как у мужика, надо быть грациозней!

Ленора терпеливо сносила наказания госпожи Аримы, которая даже не думала усомниться, нет ли в постоянных придирках Кейрана корыстных мотивов. Миранда же сначала недоумевала: зачем же этот придира постоянно выбирает ее сестру, если она его так раздражает. Только потом до лишней принцессы стало доходить, что Кейрану просто нравится мучить девушку.

Между тем наставница Арима ужесточила наказания над бедной Ленорой, поскольку именно девушка считалась виноватой, если не может выслужить себе оценку “доволен”.

Ленора, как подобает послушной золотианке, повторяла попытку за попыткой – наносила другие духи, меняла прически и наряды, становилась еще более мила и предупредительна, готовила восхитительно ароматный чай. Даже некоторые мальчишки стали с недоумением посматривать на эту забаву Кейрана, но тот не уставал упиваться своей безграничной властью.

После урока послушания наставница Арима собрала всех девочек на урок женственности. Наказанную и голодную Миранду она поместила перед собой. К несчастьям лишней принцессы добавилось еще и то, что пустой желудок предательски заурчал, когда она подавала еду “господину”, и оценка “доволен” не была получена…

– Прежде, чем мы приступим к теме сегодняшнего урока, класс, – коричневые губы презрительно поджались, – мы с вами осудим одну из учениц, лишнюю принцессу Миранду. Встань и выйди в центр комнаты, Миранда! Только без глупостей на этот раз!

Нехотя подчинившись, девочка заняла требуемое положение и опустила взор, как подобает, даже не пытаясь искоса понаблюдать за тем, как хихикают и шушукаются соученицы. Так можно снова остаться без еды, а у принцессы уже дрожали ноги от голода.

– Вы знаете, девочки, что наш пол по своей природе не обладает логикой и разумом, именно поэтому мы должны благодарить мужчин за то, что мы живем в праздности, избавленные от мучительных забот. Они – наши защитники! Страшно представить, какие расправы чинили бы над нами разбойники и варвары, если бы не наши смелые, сильные мужчины…

Девочки склонили головы, словно признавая правоту наставницы. У Миранды внутри кипело множество вопросов, которые нельзя было произносить вслух, если хочешь получить еды. Похвальное слово благодетелям-мужчинам продолжалось еще несколько минут, и затем госпожа Арима приступила собственно к осуждению:

– Эта девочка покушается на священные мужские права. Она позволила себе заурчать животом, подавая пищу господину! Она не считает нужным ходить, как положено девочкам, а дерзко бегает по коридорам! Она осмелилась возразить господину Марику и испортить свою кожу синяками! Позор!

– Позор! Позор! Позор! – слаженно прокричали все. Трудно сказать, осуждали ли девушки на самом деле: в их голосах не звучало злорадного торжества, только привычка – подобные “осуждения” давно стали практически традицией, менялись лишь “героини дня”, которых не то чтобы всерьез презирали, но и не жалели. Это просто обычная подготовка к семейной жизни, можно подумать, что муж не будет учить супругу уму-разуму…

– …принцессе Миранде предстоит через несколько дней отправиться в дипломатическую поездку в Зеленое княжество, а она позорит само гордое звание женщины! Или ты считаешь себя равной мужчине, Миранда?

Вкрадчивый, провоцирующий тон Аримы вырвал лишнюю принцессу из собственных дум. Поездка? Ее раньше никуда не брали, ведь в каждую союзную страну ездила та династическая принцесса, что была предназначена для политического брака. И что это за княжество такое?

Класс затих, и Миранда с ужасом поняла, что от нее ждут ответа. Собрав все свои силы и хитрость, девочка покорно промямлила:

– Госпожа Арима, я не смею даже помыслить о таком! Прошу вас, простите мою дерзость и непослушание!

– Хм… – Наставница с сомнением пожевала нижнюю губу. Она ожидала непокорного возражения, дерзкого молчания, но чтобы Миранда согласилась с ней… Или это какая-то хитрость, или до гадкой девчонки наконец дошло, как права ее наставница.

Однако, помолчав, Арима склонилась ко второму варианту. Она считала себя отличной воспитательницей, способной обломать любую гордячку и вразумить дурочку, поэтому Арима торжественно объявила, что готова выслушать извинения от нарушительницы и милостиво простить ее на сегодня.

После унизительной процедуры покаяния и целования руки наставницы, урок все же начался, и Миранда на нетвердых ногах села на свое место. Она не в силах была сосредоточиться на разглагольствованиях Аримы, и лишь мысль о предстоящей поездке грела ее и отвлекала от сосущего чувства голода.

Дипломатический визит – это было ново и неожиданно. После урока наставница Арима оставила Миранду и дала ей несколько указаний. В основном, они сводились к тому, чтобы не позорить Империю перед иностранной державой, а при общении с княжичами вести себя, как на уроках послушания.

Это несколько убавило радость Миранды: не все ли равно, кому подносить чай и растирать жесткие от тренировок мышцы; но все же принцесса надеялась, что в другой стране она увидит какие-нибудь диковины, которых не бывает в Золотой империи. К тому же это означало, что несколько дней для нее не будет уроков!

Наконец-то поужинав, хоть и не слишком сытно (девочек кормили на ужин только легким салатиком, политым йогуртом, заботясь о стройности их фигур), Миранда возвращалась в свои крошечные покои, которые она делила с тремя девочками постарше – Ленорой, Мелорой и Сереной. Эти трое были приятельницами, а Миранда, как недостаточно “взрослая” – она была тремя годами их младше, – не допускалась к их секретам.

Внезапно внимание лишней принцессы привлекли странные звуки – знакомый юношеский голос и какая-то возня. Девочка обомлела: мальчикам было запрещено приближаться к женским спальням.

– Я не могу, Кейран, пусти меня, – тихим умоляющим голосом говорила Ленора.

– Ну что значит – не можешь? Тебе что, сложно немного поработать своим соблазнительным ротиком? Я свое слово держу: ублажишь меня – получишь свою оценку на уроке послушания, – хмыкнул Кейран. Он тоже говорил тихо.

– Мне больно… – прошептала девушка. Парень тискал ее за грудь и пытался забраться под юбку.