Расплескавшийся виски

– Следовательно, Джону Робертсону смерть вашего отца была совершенно не выгодна и крайне нежелательна. Ведь он понимал, что новому хозяину поместья его услуги могут не понадобиться.

– Джон спрашивал меня после похорон отца, что я решил в отношении работников дома. Я честно ответил, что мне нужно время для раздумий. Пока все остаются на местах и продолжают исполнять свои обязанности. Во всяком случае, если я буду увольнять персонал, то должен сообщить им об этом за два месяца до увольнения.

– У дворецкого хорошая зарплата?

– Вполне приличная. И несмотря на то, что сейчас у Джона меньше обязанностей (секретарь мне не нужен, как вы понимаете), он остался работать на тех же условиях.

– И еще вопрос. Джон живет здесь, в поместье?

– Да. У него своя комната в доме.

– А как же семья?

– Он одинок.

– Никогда не был женат?

– Был, почему же… И даже имеет дочь. Но его жена сбежала с каким-то актером из провинциального театра. Забрала с собой ребенка. Это давняя история. Прошло пятнадцать лет. Жена работала здесь экономкой. Скорее, просто работницей на кухне. Она хорошо готовила. Пожалуй, это и все ее достоинства. Довольно неприятная особа, насколько я помню.

– А что известно о его дочери?

– Ничего не знаю. Поначалу девочка приезжала сюда на каникулы. Но уже лет пять я ничего о ней не слышал. Я Джона не расспрашивал.

– Как вы считаете, я могу поговорить с ним о его близких?

– Э-э… если честно, это не принято. Интерес к чужой жизни не поощряется. Но в сложившейся ситуации… Я поговорю со всеми работниками, чтобы они были максимально откровенны с вами. И объясню, что ваше внимание к их личной жизни вызвано лишь профессиональным интересом – расследованием смерти отца. Но они вправе не отвечать на ваши вопросы.

– Значит, все работники в курсе, что я веду расследование?

– Работники пока не знают. Сегодня я всем сообщу. А близкие – да, знают все.

– И как ваши родственники восприняли ваше решение нанять детектива?

– Как пустую трату времени и денег.

– То есть ваша затея им не понравилась? – засмеялся Макс.

– Они просто недоумевают, как такая идея могла прийти в мою голову. Тем более они не понимают, почему я нанял какого-то русского сыщика! – Арчи, наконец, тоже рассмеялся. Расслабился.

– А я их понимаю. – Макс продолжал веселиться. – Что ж, самое время перейти к родственникам. Если вы еще не устали от моих расспросов, конечно.

– Немного устал. Но раз надо – значит, надо. Итак, моя семья: жена Виктория, дочь Эмили, сын Александр. Дочери двадцать один год, сыну тридцать. Сын женился год назад (невестку зовут Инес), скоро у меня появится внук или внучка. Об этом мы тоже хотели сообщить папе, но не успели. Он всегда говорил, что хочет дождаться правнуков, а потом, мол, уже можно встречаться с Машей. Это еще один аргумент, пусть небольшой, в пользу того, что он не собирался уходить в иной мир по своей воле.

– Чем занимается жена и дети? И где они были в день смерти вашего отца?

– Сразу сообщаю вам, что у всех членов семьи есть алиби на момент совершения… э-э… смерти отца. Что касается жены, она была в салоне, наводила красоту. У нее есть небольшой бизнес – салон красоты. Но она собирается его продавать, ищет покупателя. Дочь в это время была в Лондоне. Она студентка. Сын с невесткой живут в Эдинбурге. Думаю, в это время они тоже были далеко от Хилхаузи.

Макс отметил это «думаю». Значит, Арчи точно не знает, где были в день смерти деда Александр и его жена. Он отметил, да, но не переспросил. Надеялся прояснить этот вопрос у самого Кэмпбелла-младшего в пятницу. И сделать это очень деликатно. Макс уловил и еле заметное напряжение в поведении Арчи, когда тот стал говорить о сыне. Пожалуй, расспросы о детях лучше не продолжать.

– Хорошо. Расскажите немного о семье брата и сестры.

– Брат Максвелл, его жена Кристин, сын Ирвин, дочь Алиса.

– Уф… Сложно запомнить.

– Вы со всеми познакомитесь. Как я уже сказал, все соберутся в Хилхаузи в пятницу.

– Вы говорили, что брат был в экспедиции. Чем он занимается?

– Максвелл – ученый-географ. В день смерти отца он находился в Патагонии. Его интересуют вековые льды.

– Ого! Далеко… Значит, он не приезжал на похороны?

– Нет. Он вернулся из экспедиции лишь неделю назад. Мы связывались с ним. Максвелл согласился, чтобы похороны прошли без него. Долететь из Южной Америки не так-то просто. К тому же он находился далеко от города, где есть аэропорт. На похоронах были племянники и жена брата. Кристин, жена, также занимается научными изысканиями. Она преподает в Эдинбургской высшей историко-географической школе. Дети студенты. Племянница заканчивает университет по курсу права. Отец был рад, что внучка выбрала семейное дело. А племянник… Он, знаете, парень хороший, – Арчи тщательно подыскивал слова, рассказывая о детях брата, – хотя дважды оставался на второй год в школе. Но все же закончил школу, правда, потом еще год бездельничал. Да, доставил он Максвеллу хлопот. Но в прошлом году Ирвин взялся за ум, поступил в высший колледж, начал серьезно заниматься программированием. Он учится в Лондоне.

– У всех есть алиби?

– Я вам оставлю полицейские протоколы. Когда у полиции появились результаты вскрытия, формальное расследование они все же провели: опросили родственников на предмет алиби. Сделано это было чисто символически. Как у вас говорят: для галочки. Насколько я знаю, да, у всех есть алиби. В то утро все находились в другом месте, далеко от Хилхаузи.

Арчи на несколько секунд задумался. Макс не прерывал его.

– Сестра Джесси… – продолжил он после паузы. – О ней мы с вами уже говорили. Она юрист, закончила Эдинбургский университет, факультет права. У нее есть дочь. Девочка не совсем обычная… – он снова задумался, искал слова. – Ионе двенадцать лет. Она фантазерка и… как бы это сказать… – он по-доброму улыбнулся, – творческая натура.

– Что-то со здоровьем? С психикой?

– Нет-нет. Все нормально. Вы сами увидите.

Макс понял, что Арчибальд устал. Видимо, пора заканчивать «интервью». Он лишь уточнил, есть ли другие работники в доме, кроме миссис Стюарт и Джона. Оказалось, что по понедельникам и четвергам в Хилхаузи приходит убирать Ева Колесник.

– Русская? – удивился Макс. – Украинка?

– Нет, полька.

– И как давно она работает?

– Года четыре. Ее тоже нанимала мама.

Перед самым отъездом, около семи, Арчи попросил всех работников собраться в центральном холле. Когда Макс спустился в холл (или, вернее, поднялся… тьфу ты, не разобрался пока с этими лабиринтами и этажами), кроме Джона и миссис Стюарт, здесь уже находились садовник Томас и его отец Питер. Макс отметил, что Томас хорош собой: голубоглазый, хорошо сложенный молодой человек (такие нравятся девушкам!). Соломенные волосы свободно спадали на плечи, а открытый, чуть насмешливый взгляд привлекал внимание. Парень не так прост, каким находит его Арчи. Надо к нему присмотреться.