Козерог. Сердце ледяной принцессы

Вся жизнь «Звездочетов» была окружена таинственностью. Где звезды, там всегда тайна. Чтобы попасть на занятия, нужно было знать пароль, меняющийся каждый день. Пароль писался на листочках, спрятанных в разных углах школы. Чтобы найти их, нужно было отгадать несколько загадок, прочесать все этажи и решить чуть ли не весь учебник по физике. В начале занятий они давали клятву Нострадамуса, что не станут применять свои знания во вред людям и что если им вдруг откроется какой-нибудь страшно вредный для человечества секрет, то он уйдет вместе с ними в могилу. Покой человечества должен был оставаться незыблемым.

Чтобы стать звездочетом, надо было пройти сложный ритуал – огнем, водой и славой. Человек со свечкой должен был обойти вокруг стола, на котором лежала книга в черной обложке, потом на него брызгали водой, пытаясь загасить свечку. Если огонь сохранялся, то обряд считался завершенным. Глупо, но захватывает.

И не лень Виктории Борисовне было всем этим заниматься!

Открыв дверь, Звонилкин сразу прошел направо, в лаборантскую.

Судя по эсэмэскам, именно там на стеллаже что-то спрятано. Все ясно, как таблица Менделеева. Наверняка какая-нибудь записка, где указано, что они дальше будут делать.

Митька бодро огляделся. Но чем дальше его взгляд скользил по бесконечным полкам, тем быстрее из его души улетучивалась уверенность.

Везде что-то лежало, стояло и пылилось.

– М-да, – почесал он в затылке. – Работы здесь…

Он подошел к столу, шевельнул сложенные стопкой тетрадки, качнул шарики «вечного маятника».

Чтобы понять, что искать, надо разобраться в психологии таинственного автора эсэмэсок. Посылал в середине первого урока, значит, заранее знал, где будут получатели. Раз был урок, значит, рассчитывал на то, что текст посланий станет известен всем – не сообщить во всеуслышание о таком идиотизме просто невозможно. И наконец, четыре сообщения, в которых указывалось четыре кодовых слова. Физика. Лаборантская. Стеллаж…

Так, стоп, а где четвертое слово? Серега, Лиза, он… У кого же еще звонил телефон? Эх, дура-математичка у всех забрала трубки. Если бы только у тех, кто получил послания…

Вытегра!

Митька метнулся на выход. Надька могла еще быть в школе! Вдруг она все еще изучает пейзаж за окном. Только бы на улице произошло что-нибудь интересное! Только бы…

– Далеко бежишь?

Звонилкин отшатнулся, спиной налетая на полки. Испуганно дрогнули приборы на потревоженном стеллаже.

Лиза Токаева стояла в дверном проеме, по-деловому сложив руки на груди. В черном одеянии смотрелась она величественно.

– Хорош крушить округу. – Лиза сдвинулась с места. – Что у тебя там?

– Где? – от волнения в горле у Митьки пересохло, голос изменил ему, и он перешел на шепот.

– В Караганде! – фыркнула Лиза и откинула с плеч мешавшие волосы. – Тебя домкратом, что ли, стукнуло? Что ты тут забыл?

– Это ты чего здесь забыла? – набычился Звонилкин. – Чеши отсюда, а то все магазины позакрывают.

Лиза окинула взглядом захламленную лаборантскую и вдруг шагнула к окну.

– Вылезай! – скомандовала она шторе. – С твоей «Физикой» все понятно.

Штора шевельнулась и ответила Лизе голосом Тихомирова:

– Ты бы сюда еще весь класс привела!

– Достаточно одного Звонилкина, чтобы весть пошла по всей Руси великой, – лихо процитировала классика Токаева.

– Вы шумите больше меня, – возмутился Митька, наблюдая, как Тихомиров лезет через стол, стараясь не нарушить порядок расположения тетрадей и ручек. – Сами чего тут делаете?

– Нам эсэмэски пришли, – напомнила Лиза. – У кого-нибудь номер определился?

– Незнакомый какой-то, – качнул головой Звонилкин. – Пятьсот двадцать три. Дальше я не запомнил.

– Я удалил, – признался Тихомиров. – Чего мне всякую ерунду сохранять?

– А математичка куда-то к начальству отправилась, – задумчиво протянула Токаева, проявляя повышенную осведомленность в учительских делах. – Чего ищем-то?

– На стеллаже что-то, – Митька снова повернулся к полкам.

Серега с Лизой тоже посмотрели каждый на свою стену.

– Что здесь должно быть? Вроде ничего нового, все то же! – И Звонилкин стукнул эбонитовой палочкой по стеклянному шару. – Наверное, это очередной Викин прикол. Это она так своих собирает.

В классе грохнул стул, и все бросились к выходу.

– С чего вы взяли, что стеллаж обязательно должен быть в лаборатории? – Пашка Шангин стоял на столе и пытался дотянуться до видимой только ему цели над доской. – Стеллаж – это просто полка. А полок здесь до фига.

Он вытянулся, привстал на цыпочки, не удержался и рухнул на пол.

– Так, а ты что здесь делаешь? – Лиза недовольно уперла руки в бока. – Тебя не звали.

– А тебе, значит, именное приглашение прислали? – Пашка отряхнул колени и довольно огляделся. – Может, мне тоже пришла эсэмэска, только у меня телефона нет, чтобы ее прочитать.

– Понятно, – скривилась Токаева. – Версий никаких? Остальным, значит, ничего не пришло?

– Я же говорю – всем все пришло, читать некому, – начал Шангин, но Серега не дал ему договорить.

– Это засада! – выкрикнул он, бросаясь к выходу.

Дверь закрылась. Щелкнул, падая в паз, шпингалет.

Глава 2

Сила Камня

«Козероги упорны и трудолюбивы. Поставив перед собой цель, они не спеша идут к ней и всегда добиваются своего. Чаще всего дается им это нелегко. Ничто так не пугает Козерогов, как страх падения или неудачи. Они очень выносливы, готовы ради цели пожертвовать всем, поэтому часто остаются в одиночестве. Не любят сравнения, потому что считают себя лучше и достойнее всех. В детстве болезненны, но к юности здоровье укрепляется, и болеть они начинают гораздо реже».

На пороге стояла Надя. Спокойная, как броненосец «Потемкин» перед расстрелом. Она и по жизни отличалась какой-то странной отчужденностью, всегда имея такой вид, словно делает одолжение своим присутствием.

Митька восхитился способностью Вытегры эффектно появляться. Вот ее не было – и вот она уже есть. Супер! Он даже вдруг забыл, зачем они здесь собрались.

В руке у Вытегры был сотовый.

– Камень, – негромко произнесла она, глядя почему-то только на Лизу. – Надо искать камень.

Лиза вырвала у нее трубку и нажала на клавишу, заставляя экран ожить.