На любовное житьё
Со словенами. «Быльё
Наросло уже на горы![151 - Быльё – сухая трава; быльём поросло – давно забыто]
Стародавних уговоров
Вышли сроки и пора
Наступила топора!»
Но Алдогьи старый ярл
Быстро молодость унял:
«Велика словенов крепость.
Скудоумная нелепость
Думать будто словены
Все отвыкли от войны.
На высоких Града стенах
Два драккара[152 - Драккар – гребное парусное судно скандинавов для морских походов.] храбрых свенов,
Что идут к нам из-за моря,
Словенов лишь раззадорят.»
И напомнил старый ярл,
Как словен ему не дал
Помереть в сурову зиму.
Что мечом соседа в спину
Недостойно ударять.
«Мы не станем помогать
Новым приблудам-берсеркам.[153 - Берсерк – древнескандинавсикй воин, посвятивший жизнь Одину. Перед боем берсерки приводили себя в состояние неистовства специальной настойкой и ритуалами.]
Каждому его же меркой
Пусть отмеряются сроки.
Лучше обновим волоки,[154 - Волок – участок сухого пути из одной водной системы в другую через перевал, на котором ладьи приходилось волочь с помощью системы канатов и бревенчатых мостков]
В Пермь[155 - Пермь – древняя территория в бассейне реки Кама, на которой жили племена предположительно уральской языковой группы] пойдём или на Волгу,
В этом будет больше толку.
К князю мы пошлём гонцов,
Повинимся за гребцов».
Тако победила мудрость
Молодеческую глупость.
Осерчали[156 - Осерчать – рассердиться] молодые,
Но склонили свои выи[157 - Выя – шея]
Перед ярла гневным оком,
Ведь истечь кровавым соком
Даром никому не пало.
Вмиг на тинге тихо стало.
8
В Град посланцы прибывают.
Буривой уж поджидает:
Дверь в воротах приоткрылась,
Стража копьям ощерилась.
Исподлобья и недобро
Смотрят люди, так, что в рёбрах
У посланцев засвербело.
Мало слов да много дела
Обещают эти взгляды,
Будто напилися яду.
А гонцы несут подарки –