Улиткин Дол

– Массовое сознание уверено, что оно изучает науки глубоко, на самом деле изучение наук жёстко дозируется и контролируется. Потому что как вы знаете, настоящие знания дают инструменты свободы, а тогда человек выходит из Матрицы. Ей это не нужно, она собирает урожай энергий для себя и каплей не поделится. Она создаёт целые институты, вырабатывающие массовое мнение по поводу инакомыслия, целых областей наук и разных понятий, знаний. Мнение это, как вы понимаете, часто являет собой просто осуждение, категорию ненаучную…

– Осуждают, кроют, ясное дело. Не все же учёные такие, это ясно тоже… Так другие учёные – в другой группе… Есть же полно народа, которые изучают то, что общая масса называет мистикой, и среди них физики, биологи… и археологи… – галдели ребята.

– Я так понял, что большинство под-матричного народа составляют в основном обычные люди? – поднял ладошку Петя-Итальянец.

Ему ответил Антон:

– Да, брат, обычные типа граждане. Просто едят-спят, смотрят телевизор, стараются жить семьями, выживают, как могут. Как правило, книг не читают совсем или что-нибудь легко-развлекательное. Они не идут за бандитами и фанатиками, ежедневно смотрят всё подряд в телевизоре, стройными рядами ходят в церковь, только чтобы быть как все… Так?

Сол, глядя на гобелен-шпалеру на стене, изображавшую сцены средневековой сельской жизни, вспоминая о чём-то своём, давно прожитом, кивнул и ответил:

– Да. Знания обычных людей об устройстве жизни ничтожны, и у них нет привычки в чём-то разобраться поглубже. Обычно они подбирают к случаю народную пословицу, и на этом дело заканчивается. Они пока не пришли к нормальному подходу решения проблем: сознательно измениться самому. А уж стремиться к совершенству души или действительно – поговорить со своим Высшим Я… Хотя у некоторых это неосознанно получается.

– Но ведь в храме люди обращаются к святым? – спросила Оля.

– Обращаются, только когда беда нагрянет, – хмыкнул Серый.

– Святой, конечно, отвечает, но его не слышат, – заметила Маха.

– Именно, – подхватил Учитель. – Эти люди не знают, что с Богом или святыми они могут говорить в любую минуту жизни и… обязательно получить ответ! Но ведь они всё-таки обращаются к святыне и это уже хорошо. Но вы знаете, что помощь приходит, если они готовы принять её. Только в пустой сосуд можно налить свежую воду.

Матрица гуляет по спинам этих людей «на полную катушку». В их сознании крепко посажено чувство собственной ничтожности, которое и обеспечивает им их уровень жизни как следствие: низкая зарплата, низкопробные развлечения, отравленная пища и вода.

– А почему среди них так много алкоголиков? – спросила за Олю Джамиля.

– Хороший вопрос, – подхватил Сол, поглаживая Сиро, который пролез под столом к нему и подставил свою спинку. – Их много, но… это хорошо.

– Ничего себе, – удивился Антон, – как это?

– А вы не заметили, что среди «пьющих» много творческих натур? Поэтов, художников, писателей? Есть, конечно, люди других профессий. Пьющие люди, а особенно пьющие во времена Перехода – это те, что почуяли нечто, другое, другую жизнь, перемены!

– Точно! – понял Антон, – они вечно горюют, что им что-то не хватает, что им тесно, что они хотят вырваться и… не могут. Потому и пьют.

– Учитель, некоторые пьют банально, от зависти к тем, у кого зарплата и блага повыше, и от собственного бессилия, конечно, – вставил Петя, а Оля молча кивнула.

– Может, ближе к общей теме? – робко предложила Джамиля, подняв ладошку.

Сиро под столом подошёл к ней. Сол опять слегка кивнул.

– На занятиях в Доме Красной Герани мы всё время говорим об измерения или уровнях сознания, но помните, что чётких границ измерений нигде и никогда не существует, всё перетекает, развивается, двигается каждый миг, деградирует или эволюционирует с каждым поступком или мыслью.

– А если так: сегодня хорош-молодец, а назавтра напился, – ляпнул Антон.

– Но ведь всё это большинство «верю – не верю» топчутся на месте, а это может длиться много-много жизней подряд, – строго заметила Эльвира.

– Вот кстати, – блеснул улыбкой Сол. – Очень строго скрывается истина, что человеческое сознание живёт вечно. Матрица внушает на каждом углу, что человек живёт один раз, потому что ей это выгодно. Почему? Потому что вечное – это постулат свободы, а на неё у Матрицы – табу. Она может предоставить только иллюзии свободы, чтобы «больно умные» успокоились, попавшись в эту ловушку.

Но есть пытливые и они идут дальше, потому что их начинает раздражать жизнь «как у всех» или «как положено». Эти люди больше наблюдают, читают, размышляют, ищут, задумываются, изучают, переживают тоньше. Даже организовывают лаборатории для изучения разных вопросов, ставят опыты, пишут книги, снимают кино…

– Но? – спросил кто-то.

– Но это только начало выхода из Матрицы. Видите ли, когда выходишь из толпы, появляется ощущение боли. Это и одиночество, и поиск смысла жизни, и желание для себя и близких чего-то иного, иные краски приобретает любовь, я бы сказал, более божественные.

– А большинство..? – спросил Глеб почти с ужасом, и Сиро теперь ему подставил свою спинку.

– Большинство, увы, живёт страстями и рефлексами. А это воронки, которые требуют постоянного «корма» и обеспечивают его себе с помощью разноцветных каруселей: потока дешёвых фильмов и бульварных страстей или книжек про преступников, извращений, чёрных фантазий про тотальную власть зла. В отдельной семье или в целом государстве или по всей планете.

– Шарманка, каруселька! – покрутил пальцами воздух Антон.

– А могут они пожалеть или спасти животное? – спросил Глеб, не отрывая взгляд от глаз-маслин Сиро.

– Конечно, могут, могут и спасти! Но создают приюты, лечат, продвигают законы о защите животных уже люди, продвинувшиеся на шаг вперёд от собственного эго, – ответил Сол, и вдруг из воздуха над столиком соткался светящийся всей радугой шарик.

Сиро в ответ начал бешено носиться кругами по комнате. Ребята хохотали, потому что оленёк развивал скорость. Когда, наконец, Сиро пулей вылетел через дверь в сад, приступ колик от хохота достиг девятого вала.

После передышки все повернулись к столику и заметили, что радужный шарик разделился на двенадцать шариков, и каждый из них подплыл по воздуху к каждому из ребят. Сол поправил свой пояс с драгоценными камнями – это означало итог лекции.

– Так не забудем людей, сделавших первых шаг-полушаг из толпы, из собственного эго, из Матрицы… Они посвятили себя альтруизму в высшем смысле, самоотверженном, то есть отвергшем эго, и те, что начали подниматься выше общественных установок, морали и догм. Не обязательно напоказ.

– А всё-таки, – прищурившись сказал Петя, – про большинство можно ведь сказать, что в их жизни есть если не гармония, то некий баланс, а?

Сол всегда озарялся улыбкой, когда слышал от ребят глубокие мысли.

– Молодец. Да, это – тоже тип баланса. Только с балансом высших измерений есть принципиальная разница: отсутствие свободы. Итак, друзья, куда же движется Корабль Человечества? К Полимиру.

Тут вскочила Раса и повторила по слогам:

– По-ли-мир! Небо и земля вместе! Слепить вместе!

– Вот оно, чудо рядом, – с особой нежностью произнёс Сол и подтолкнул радужный шарик Расы к её лбу. Шарик стукнулся об лоб Расы, отскочил, заплясал и стал сиять золотом. Раса звонко рассмеялась и Серый тоже – эхом.

Тут же в гостиную опять вбежал Сиро и, не раздумывая, ткнулся носом Расе в колени.

– Да, дорогие мои, – продолжил с чувством Учитель, – за десятки тысяч лет появилась возможность привнести в сознание земной жизни… Пятое измерение. Дверка, чтобы начать его пускать на Землю, это вы уже поняли. А какова цель?

– Неужели из Четвёртого сделать Пятое? – недоумённо спросил Михайло. – А Четвёртое куда денется? Это же испытательный полигон!

– Вот молодец, а? – хлопнул в ладоши Сол и даже подпрыгнул. – Разумеется, измерения по порядку никто не отменит, но!

– Я, я, я! – Маха трясла поднятой ладонью, и всех это рассмешило, – как в первом классе!

Палец Учителя показал на неё.

– Туда-сюда будем ходить? – выпалила Маха, сияя чайными глазами.

– В точку!.. – завопил бывший король французов. – Что за день!.. Это и есть суть Полимира, друзья!

– Стоп, тогда мы – его первопроходцы, что ли? – задал Петя вопрос всем.