Улиткин Дол

– Я же тебе тогда сказал, есть метод: думай о мечтах, и это в другом измерении сознания создаётся. А потом ты туда попадаешь…

Коля слушал напряжённо-внимательно и почти сразу ушёл.

И вот, наконец-то Яша переехал в Пещоры. Следом за ним новоселье праздновала Лапка. За стол был приглашён весь высший свет: Людвиг Иванович с «царём», Готик, Барсук и даже сердитая соседка Нина Матвеевна. Царь Николай Николаевич сразу же положил на неё глаз, что сделало грозную тётю тихой и красной. Она хмуро отказывалась от кусков торта или фруктов, которые влюбившийся царь предлагал ей без перерыва. К тому же он, похоже, вознамерился пересказать ей все семь томов книги о Гарри Потере, своём любимом герое. Ну а ей от этого тем более кусок в горло не шёл.

Лапка веселилась страшно. Она поминутно вставала и пела, лазила под стол к Ежевике и раз пять объявляла начало эпохи любви к ближнему, но Яша заметил, что её деятельность никого не напрягала и никому не мешала отдыхать.

– Какое у вас странное имя – Леопарда, – сказала соседка, чтобы отвлечься от ухаживаний царя и эпопеи про мир волшебников.

– А вы знаете, – поддержала разговор бабушка, – сейчас много интересных имён. Одна моя знакомая, к примеру, назвала дочку Расой.

Яшина чашка с чаем сделала сальто у него над головой и в целости и сохранности приземлилась в точности на блюдце.

– Раса?.. Дочка? А кто эта твоя знакомая?

Бабушка спокойно поправила прядь волос:

– Твоя классная руководительница, Регина Романовна, а что?

– А возраст… Сколько ей лет, Расе?

– По-моему, твоя ровесница, – Клавдия Михайловна растерянно посмотрела на Барсука, но тот в этот момент распутывал Ежевичку из мотка проволоки, в который она попала, носясь по двору. Лапка возле них пела «Марсельезу».

Яша быстрее фокусника вытащил мобильник и набрал Серого.

Потом события закрутились очень быстро. Серый разыскал Расу сразу же, но когда он приехал навестить Яшу, он был какой-то странный, уронил стул. После долгих дружеских пыток, он рассказал следующее:

– Я приехал к ним, к училке твоей, с приветом от тебя и прочее… И сразу её увидел за стеклянной дверью, А училка, мать, то есть Регина Романовна, она не хотела её показывать, но я вошёл в комнату быстро, она и не успела… Яшка, Раса – аут.

– Чего?

– Слыхал про аутистов? – глаза Серого заблестели спрятанной слезой. – Она сидит у окна и смотрит на цветок.

Серый долго говорил, рассказывал, тёр свой ежик на голове, потом полез в сумку. Он показал Яше наброски карандашом: Раса у окна, Раса у стены…

– Я тут выпросил у её матери, приходить рисовать её, она меня пустила, потому что Раса ни на кого не смотрит обычно, а на меня вдруг смотрела долго, как на свой цветок! Не знаешь, может, она узнала меня?

– Давай спросим у Барсука.

– Стой, да, спросим, но вот ещё, обалдеешь: пришёл я второй раз, а она меня взяла за мизинец! И Регина тоже обалдела! Я теперь её красками рисую. Ты понял теперь, почему твой Барсук не хотел, чтобы мы её на Доске искали?

– Серый, Барсук придёт, и мы спросим, он наверняка нам поможет. Ты сядь.

Серый присел на край стула и пересказал историю Расы – со слов Регины Романовны.

– Короче, её родители учились вместе, как и твои, только они физики. У папаши фамилия Гендлер. Ну, закончили они свой физмат и поженились, родилась Раса и они уехали в Англию – Гендлеру дали там работу. Но Регина вернулась с Расой в Россию.

– Почему?

– Не ясно. Лечить-то лучше там.

– Лечить? – Яша попытался сесть. – Ты что, не слыхал про медицину на Доске?

– Ладно, короче, так они и живут. Папаша Гендлер, вроде, переживает за дочку, приезжал даже, но в основном просит, чтобы они приезжали туда. Прислал ей платье серенькое, вышитое цветами, помнишь в Доле? Она теперь его не снимает даже в другом измерении. Выходит, ауты всё понимают, понимаешь? И даже больше, чем мы, в сто раз!

– Вроде того… ну и что? – Яша серьёзно смотрел на друга. – Что вообще в этой истории плохого? Чего ты так…

Яша осёкся. Он-то сам может с Махой на Доске поговорить, а Серый не сможет. Только в Доле. Но Серый согласился и даже улыбнулся.

– Да нет, я счастлив, ты что. А ты … был в Долине Замков?

– Ты что, тоже там намечтал быть? – Яшины глаза загорелись, и он вспомнил свой и Махи маленький дворец и чуть не подавился воздухом.

– Я? Там, да, – Серый впервые за этот разговор улыбнулся. – Но я пока там один. Замок похож на арку, наверху мастерская, под аркой – ручей прозрачный. Большие окна до пола, кисточки, тушь, краски, бумага, холсты, – фантастика. Но Расы там нет… пока. Лук, ну помнишь, гном? Он дал мне горшок с лилией, я его там в замке на окно поставил. Буду ждать её. Лук сказал, как лилия распустится, она придёт… Знаешь, кто её Проводник? Светящийся шарик, вроде орба.

– Значит, соседи по замкам? – Яша хотел подбодрить друга. – А с какой стороны озера?

– До озера мы не дошли. После ущелья УС Дара свернула налево и вверх по тропе. Моя корова Афродита меня поджидала, – Серый опять засиял улыбкой. – Она такая мягкая и умная! Представь, когда Раса придёт, её шарик будет вокруг коровы летать. Раса зовёт его Медоном.

« Светящийся шарик по имени Медон, корова Афродита возле замка с мастерской, живые марлы, говорящие собаки, Венеция 5, – думал Яша, – наверное, бабушка бы насторожилась, если бы я рассказал. Эх!»

– Регина рассказала, что Расины пушистые волосы – от папы Гендлера, – говорил Серый, что-то рисуя в блокноте, – а серёжки крошечные, – помнишь, у неё есть? – это от прапрабабушки. Она была медсестрой в Первую Мировую, в гражданскую и во Вторую Мировую, прикинь? Потом её, уже немолодую, сослали в лагерь за фамилию, а она и там лечила. А серьги успела завернуть в тряпочку и закопать на Страстном бульваре. Вернулась из лагеря, откопала… Знаешь, что мне Дарка сказала? Что Раса не только первый уровень Пятого в Доле видит, но второй тоже. Ты про семь уровней слышал?

Яша смотрел в окно и представлял себе маленькую хрупкую женщину, похожую на Расу, медсестру трёх войн и лагерей, которая каким-то чудом сохранила крошечные золотые серёжки, которые теперь носит её праправнучка, сияя ими, в том числе, и в Школе Пятого Мира.

– Серый, а аутизм лечится?

– А что такое? – Серый закрыл блокнот и убрал его в сумку. – Почему я должен как все бояться какого-то аутизма? Я люблю Расу, её мир. Я его не воспринимаю, как проблему. Я пойду.

Яша успел схватить его за рукав.

– Мне Туз сказал, что сила мечты – материализация – распространяется и на Доску. А Маха сказала, что мечта сильнее всего выражается в молитве.

– Да знаю я, – сказал Серый и сел. – Знаешь, только сейчас на Доске стал чувствовать счастье… или как там лучше, – покой, комфорт, гармонию. Мне стала нравиться любая погода, и моя семья меня не раздражает. Сашка, моя сеструха, заметила, что я улыбаюсь всё время, – спрашивала, даже волновалась. А Регина… я вдруг её почувствовал, как мать. Она меня как-то в классе на уроке по голове погладила, так я чуть не подавился слезами.

– Небось, в прошлой жизни твоей матерью была, – сказал Яша, похлопывая Серого по колену, – такое не забывается… Передай ей привет от меня, как увидишь.

Но Регину Романовну больше никто не увидел. Когда Серый возвращался на электричке из Пещор, ему позвонил друг Регины, Станислав, художник, как он представился, и сказал, что она пришла в школу на занятия, села за свой стол в учительской и умерла – инфаркт. Ещё этот Станислав добавил:

– Мне позвонила из школы её подруга, школьная медсестра. Я приехал сразу к Расе, а она молча показала мне в мобильнике твой телефон, я вот и звоню. Короче, давай приезжай к Расе, я тут тебя жду. Ну и она тоже, видимо, – показывает на твои рисунки.

Выяснилось, что кроме папаши Гендлера, у Расы никого нет. Гендлеру позвонили в Лондон, и он прилетел. После похорон он опять улетел что-то оформлять: выяснилось, что они с Региной не были расписаны. Раса сидела по-прежнему у окна совершенно спокойная.

Серый перестал ходить в школу, и целыми днями был около Расы – бегал за продуктами, мыл полы, поливал цветы. Яша мог только звонить ему. Клавдия Михайловна тоже как-то приехала, чтобы поговорить со Станиславом. По возвращению в Пещоры, она сказала Яше и Барсуку:

– Ваш Серый – необыкновенный человек, – она сидела в сумерках на веранде, выпрямив спину и не сняв плащ. – Гендлер оформляет опеку и Расу заберёт, конечно. А вот ваш друг не сможет так жить.

Яша сидел, не двигаясь, и словно онемел весь.