Улиткин Дол

Веки смыкались .Часы пробили полночь. Пришёл март. Яша пошевелил потихоньку оживающей ногой, намереваясь попасть во сне в Дол: «На Тукре покататься».

Часть 3. Весна

Разум – это лестница, которая                                                 ступенька за ступенькой приближается                                     к пониманию Божественности Бытия

Глава 20. Весеннее равноденствие

Оказалось, что Лапка опекает в мегаполисе заветные уголки природы. Об этом Яше сообщил Готик. Она, кроме сбора мусора в этих местах, совершает также прогулки с разговорами.

– То есть она ходит туда-сюда, например, по парку, – рассказывал Готик, – и беседует с деревьями, цветами и травкой. Если есть пруд, то болтает с водой и утками, с разными птицами, поёт им песенки. Сразу сочиняет. Я тоже научился. Мы теперь вместе так делаем.

Яша с улыбкой представил эту картину глазами посетителей парка. А потом подумал, что Природа – полностью создание божественное – как раз и обладает состоянием радостного покоя и гармонии, то есть более высокой фазой того, что тут все ищут – счастья.

– А собаки бездомные как же? Тоже? – спросил Яша, подавая Готику из вазы со столика у кровати большой персик.

– А они тоже не бедненькие, – приняв персик, сообщал Готик. – У них настроение только весёлое. Пока их не обидели. Поместили на нашу планету разных животных со всей Вселенной, как в библиотеку. Это такие же мальчики и девочки, просто с других планет. Ну вот. А люди этих животных или обдирают, или жарят, или отгоняют. Но некоторые любят.

– И вот ещё что я хотел тебе сказать, – деловито продолжал Готик, вытирая пальцы и щёки салфеткой. – Запомни, заповедей не десять, а одна: делай другим то, что себе бы делал. Это мне в Школе сказали.

Яша вдруг подскочил: а ведь Готик учится в Улиткином Доле! И тут на Доске всё помнит?

– Слушай, брат, – Яша пытался сесть, готовясь к вопросу – а скажи, в Доле… ты видел там аэрокросов?

– Ага, – невозмутимо отвечал Готик, – я в них камнями бросал. А ты видел там Город гномов? Круэвел называется.

– Чего? – Яша обратился в слух.

– Чего-чего. Около нашего детского Дворца Радости – ну, Руны Вуньо, – есть там тропка, идёшь и попадаешь к ним в Городок. Он на боку у Улитки. Это у них то, что снаружи. Вобще-то они живут в глубине Горы Спирали. Что, не знал?

Яша был на седьмом небе от того, что теперь есть с кем ещё, кроме Барсука, говорить про Дол. Но Готик говорил то, что хотел в данную минуту:

– Знаешь, что будет, если смешать Бухарест и Бухару? Ничего хорошего.

– Подожди, ты про гномов говорил, – остановил Яша и Готик послушно продолжал, лопая второй персик:

– У них в городке есть магазинчики, фонтанчики, но они там не живут, а только торгуют, а спать уходят в Гору. Там у меня есть друг Кородубень и его жена Кородубия. От меня им всегда привет передавай, тебе скидка будет.

– А чем они торгуют? И деньги где брать? – вопросов было много.

– Там не деньгами, а хорошими делами платишь, как в сказке. Входишь в лавку, сначала поздоровайся. Потом видишь, что все стенки из цветных стёклышек сделаны. Там ты и отражаешься, и они видят всё, твои дела и цену говорят, а ты выбираешь у них, что хочешь. Кристаллы там, фигурки, руны, фонарики есть клёвые, ну и есть сладости, конечно.

Яша слушал, а сам думал о том, что сразу же по прибытии в Дол они с Серым туда сходят. «Надо только про хорошие поступки подумать, что да как, и сделать же их надо сначала». Готику он сказал:

– С аэрокросами полегче, ладно? Там у меня друг есть, Тукром зовут. Катает меня.

– Я понял, – смирно ответил Готик.

Лапка показала программку с концерта Леды Бара, которую приобрела в Париже. Яша увидел алебастровое лицо с чертами ангела в маленькой шапочке пьеро, огромный газовый серый воротник, словно лепестки цветка, а в его складках – большая серая роза из газа. Глаза Леды были неземными, прозрачными.

– Она поёт в Париже, – доложила Лапка обыденно, – в Пятой Москве, и по Галактике, конечно.

Яша прыснул смехом, но не из-за певицы, а потому что вспомнил, как Барсук рассказывал ему о посещении с Лапкой симфонического концерта в Москве. Лапка в элегантном платье с брошью и Барсук в костюме, и вокруг, конечно, люди все культурные. Только сзади вдруг почему-то слушатели стали болтать во время музыкального откровения виолончелиста. Они болтали всё громче, пока Лапка, не двигая плечами, повернула к ним свою царственную страусиную голову и сказала:

– В глаз дать?

Голоса стихли сразу и совсем, потому что поняли, что она «даст в глаз». А лапка вернула назад свою голову и продолжила высокий полёт чувств вместе с музыкой.

Людка приходил с посудиной, полной ресторанных яств из «ЧБ кота», кормил Яшу и рассказывал, как недавно его приятелю, бывшему в прошлых жизнях русскому царю, а ныне простому библиотекарю, приспичило в церковь заглянуть. Людка вошёл в храм вместе с ним. К ним сразу подошёл батюшка: мол, не забываем ли поститься, молиться и креститься. И он попался.

– Я верующий в Бога, а не в церковь, дражайший, – культурно и веско осёк попа Людвиг Иванович. – А вообще я возмущён церковными догматами. Из Бога-Отца вы сделали милиционера и палача, а из Его Сына – козла отпущения ваших грехов. И лицемерно приторговываете их славой. Учите людей бояться и Бога и дьявола, а также настаиваете на других страхах, – это как понимать? А Иисус стоит сейчас невидимо рядом с нами и слушает… А?

Батюшку сдуло, бывший царь, ничего не ведая, вернулся с купленными свечками, и они пошли в кино на мультфильмы.

Бабушка Клавдия Михайловна готовилась к отъезду в Пещоры на дачу. Она волновалась: придётся оставить Яшу до конца учебного года, хоть и с надёжным отцом, но ведь без нормального домашнего питания!

Тут выступила Лапка и заверила, что горячие обеды будут к ним поступать ежедневно из «ЧБ-кота», она проследит сама. Барсук же сказал, что умеет готовить салаты, гречку и омлеты.

– Бабуль, пару месяцев мы продержимся! – говорил Яша. – А потом я сам к тебе пешком прибегу.

Последнюю фразу все постарались не заметить.

Сначала Якову приснился небольшой кошмар. Будто они с Серым стоят у Пещеры пункта П., а проводников – Дары и Тузика – нет. И вроде бы они решают, что должны непременно проникнуть в Дол, в Школу, а то без них всё будет происходить. Тогда они бегут к Арке сознания, а она их не пропускает. Тогда они решают продраться сквозь Детские заросли со стороны Крупнолесья и бегут туда. Но в лесу им встречается невиданных размеров огромная пятнистая собака и идёт за ними вслед.

– Надеюсь, она нас не съест, – говорит Яша.

– Надеюсь, у неё вообще шары работают, – говорит Серый.

И тут Заросли словно пружинят, выталкивают друзей и Яша «просыпается» в Доле возле костерка и Тузика, как положено.

– Жду тебя, – заявляет Тузик, – а ты спишь и спишь. Поскакали, ведь сегодня Равноденствие, в макушке горы Праздник.

– Туз, а есть тут кроме тебя собаки, ну… покрупнее?

– В Детские заросли совался? Пятнистая такая? Это Гретель. Патруль там, я же тебя предупреждал. Есть ещё Гензель, её брат. Побольше размером будет.

Праздник весны был прекрасен. У входа во дворец парил, встречая входящих, белоснежный голубь Рафаэль. Солнце Пятого Мира бликовало на его сияющих снегом крылышках. Зал Алмазных Колонн сиял, светился прозрачно и тепло, воздух искрился какими-то живыми огоньками, и пел ангельскими голосами.

Малыши опять носились по воздуху паровозиком за пегасом Вальсом, а Маха напала на Яшу сзади, прикрыв ему глаза ладонями. Она была в каком-то фантастическом платье феи нежного цвета травы и венке из васильков, а сам Яша заметил себя в отражении одного из зеркал в чём-то от Питера Пена. Сегодня все на празднике были со стрекозиными крылышками и кидались чем-то похожим на сладкие кукурузные палочки и шарики лимонада. С необозримо высокого потолка-свода зала-ракушки падали и таяли в воздухе цветы.

В центре зала сегодня стояла не ёлка, а спираль-лестница из драгоценных камней, похожая на спираль ДНК. Только нитей-спиралей в ней было двенадцать. «Всё как по правде, как Маназ рассказывал про человека, непознанного земной наукой», – думал Яша, вдыхая весенние ароматы.

На балконах опять виделись в сиреневатой дымке гости из высших миров, которые светились сквозь дымку, дарили детям голограммы и подарки. Выше – галереи птиц, которые пели весенние гимны. Сегодня сквозь стены зала-ракушки просвечивало голубое небо. Яша, держа Маху за руку, искал глазами Савву. Но малышей не было видно: Пегас куда-то увлёк их.

Все животные от каждого дома-Руны веселились с учениками наперебой и вперемежку. Сиро скакал в воздухе вокруг Расы, прячась от неё, увиливая и нежно толкая лбом в спину. Кабан Брюншель играл с Глебом и Антоном, отнимая у них кукурузные палочки и убегая, а курица-петух Чернилка прыгала с девочками в нарисованные в воздухе классики. Черепаха Гекуба в такт музыке качала высунутой сморщенной головой и, кажется, улыбалась во весь открытый рот. Варан Бахар шлёпал по полу всего зала, а на нём, словно разноцветные волнистые попугайчики на жёрдочке восседали, свесив ножки, малыши и пищали от восторга.

Яша заметил, что ученики других групп – такие же его сверстники или постарше – тоже веселились вместе со всеми и со своими животными из домов-Рун. Стайка девочек, наряженных феями, гоняла по воздуху какое-то большое пернатое существо ярко бирюзового цвета с туловищем и лапами молодого львёнка и орлиной головой с золотым клювом, которое пело оперным голосом, и из-под лап выбрызгивало салюты из разноцветных мятных конфет. А парни постарше Яши, кажется, из дома-Руны Тюр, оседлав огромного серебристого волчару и освободившегося от малышей варана Бахара, устроили шуточный турнир, используя вместо копий камыш.

Вдруг пространство наполнила неземная музыка, и из воздуха вынырнули сияющие светом ангелы и окружили спираль ДНК. После этого в центре круга прямо на «ступеньке» ДНК-лестницы проявился ангел больше остальных и мысленно попросил всех встать вокруг ангельского круга. Не размыкая рта и не являя голоса, он сказал: