Вампир-самозванец

– Предполагаю, – отозвался я, – А ты нам многое можешь объяснить.

– Не ж-ж-желаю-ю… – Рыжий под моим пристальным взором напрягся, – И вооше… не спр-р-раш-ш-шивай… Я тош-ше кое-ш-што могу скашать…

Хочет рассказать, что я ей не брат?

Мрачно посмотрел на усатого. Тот точно такой же взор вернул мне.

– Ну и не желай себе, – проворчал я.

– Спаш-шибо, – в голосе усатого послышался сарказм.

– Всегда пожалуйста.

Мы хмуро посмотрели друг на друга.

– Так мы пойдём или так и будем на одном месте припираться? – вмешалась девушка.

– Ошевидно, меня никто не спраш-ш-шивает, – печально заметил усатый, возмущённо возясь на рюкзаке. – Штош… для видемости приш-ш-шединяюсь к мнении-нию больш-ш-шенства…

– Пойдём, – я бодро зашагал вперёд.

Думаю, скучать нам не придётся. И я больше не буду один.

На небе сверкало множество звёзд. Дул прохладный ветерок. Местечко для ночлега выбрали хорошее: на опушке и с небольшой речкой поблизости. Весело трещали ветки в обычном костре. Хоть Кристина и просила показать ей магическое пламя, я отказался и долго натирал две сухие ветки одна об другую. Всё-таки при обычном огне мы можем прикинуться обычными людьми. И если кот промолчит, то обойдётся.

Мы сидели на упавшем дереве, поодаль от костра, в темноте, и молча любовались звёздами. Кот спал у ног девушки. Ну, если точнее, я иногда посматривал и на неё – я хорошо видел её в темноте. И было даже непривычно, что она так долго молчала: днём трещала без умолку, а прервалась ближе к вечеру, чтобы перекусить. Еды нам её приёмная мать много дала, вкусной… и погода осенняя была приятной, тёплой…

Я снова посмотрел на девушку, сидевшую рядом со мной. Такая доверчивая… такая довольная, упивающаяся свободой, радующаяся моей скромной компании… Она ведь не думает, что где-то в мире идёт война… И что ходить везде может быть опасно… ей хочется приключений, магии, необычного… Но что поделать: мир магических народов схож с миром обычных людей – в нём тоже есть боль и страдания… Да, мы живём группами, стараясь держаться отдельно от людей, но всё-таки… всё-таки… ей опасно быть рядом со мной… Хотя я уже было начал привыкать и к её неожиданной задумчивости, и к трелям её болтовни… Хотя я ей чужой, она обращается со мной тепло, как со своим родным… И мне тепло от этого на душе. Мне рядом с ней хорошо. Но всё-таки… всё-таки… И если меня убьют у неё на глазах? А впрочем, это не худший выход, если её будут так «спасать» от меня… Или начнут охотиться за ней… Я не хочу подвергать её опасности! Я не очень-то и боялся за себя, когда в одиночку покинул замок, но… из-за неё я боюсь, как не боялся из-за себя… И… если ей кто-нибудь потом расскажет, кто я… ведь люди навыдумывали про нас уйму всяких небылиц! Как она будет смотреть на меня после этого? Я сейчас начинаю привязываться к ней – и мне грустно от этих мыслей. А что будет, если она станет для меня второй семьёй? Как я переживу, если она будет коситься на меня или испуганно шарахнется? Как я переживу её испуганный или ненавидящий взгляд? Может, ей всё-таки лучше будет вернуться? Приёмный отец и Стас будут заботиться о ней. И она сможет спокойно жить среди обычных людей…

– Кристина, я… я должен кое-что сказать, – торопливо начал я, отсекая себе путь к отступлению.

– Говори, – дружелюбно отозвалась она.

И всё-таки я ещё какое-то время набирался храбрости. Это нелегко: сказать обычному человеку такое. Но это ради же её блага. Она тогда вернётся к себе домой – и меньше будет мечтать о приключениях и путешествиях.

Но так хотелось… так хотелось иметь свою семью… Пусть даже это понарошку… Нет. Я буду серьёзно относиться к ней, буду беречь как родную свою сестру!

Нет, так не пойдёт. Брат должен защищать сестру. А я эгоистично мечтаю о своём собственном комфорте. Он будет временным. Он полюбому выйдет временным, а вот ей потом причинит немало страданий. Лучше сейчас, пока она не успела привязаться ко мне.

Вдохнув и резко выдохнув – кот шевельнулся – я продолжил:

– Видишь ли, я… я… э… не совсем… человек.

– Да? – она посмотрела на меня, точнее, немного в бок – она не умела видеть в темноте, – А кто?

Я был рад, что ночью ей не видно моё лицо. Увы, я хорошо видел её. И едва слышно, робко прошептал:

– Вампир.

Рыжий шевельнулся и вдруг в упор посмотрел на меня.

– И… – на мгновение девушка запнулась, – И ты пьёшь человеческую кровь?

– Нет! – возмущённо выдохнул я, – Это придумали люди. Они много сочинили про нас небылиц, – и ещё тише, робея, прибавил, – На самом деле мы не такие.

И подавленно замолчал, ожидая бурной реакции.

– Ну, я тебе верю, – отозвалась она вскоре.

Я робко взглянул на неё. Она улыбалась, смотря в мою сторону. И, кажется, вполне искренне. А впрочем, она же не умеет видеть в темноте. Разве что силуэт мой различит. И не знает, что я её чётко вижу. Поэтому вряд ли бы она стала притворяться дружелюбной в темноте.

– Тем более, если бы ты хотел мне навредить, то вполне бы мог сделать это раньше, – она улыбнулась ещё шире, – Когда я была совсем маленькой… или когда мы сейчас молча сидели и смотрели на звёзды… И вообще, если б ты хотел мне навредить, зачем тебе обо мне заботиться? Так что, не волнуйся, Арсений, я тебе верю, – и ещё протянула мне руку.

Я робко пожал её длинные и изящные пальцы. И осторожно отпустил.

Она продолжала улыбаться, не зная, что я её вижу. А кот… кот внимательно смотрел на меня. Даже как-то напряжённо. Впрочем, столкнувшись с моим взглядом, зевнул и прикинулся, будто мгновенно уснул и видит сны дальше.

Боялся, что теперь она потребует сказать ей правду, брат я ей или нет, куда её родителей дел. Потерянно молчал.

Чуть погодя Кристина уточнила:

– А у тебя… клыки и крылья есть? Как у настоящих вампиров? Ой… то есть… есть?

– Есть, – смущённо признался я.

– Здорово!

Резко развернулся к ней и свалился с дерева, на котором сидели. Кот отпрыгнул и зашипел:

– См-м-мошри к-у-уда-а подаеш-шь!!!

– А ты не подслушивай, – возмутился я.

– Я неподслуш-ш-шиваю. Я спал-л…

– Так не спят.

– Лунатиз-змом страд-даю…

– Ой ли?

Кот вдруг сказал укоризненно и очень чётко:

– А ты меня задавить пытался!!!

– Случайно упал, – не сдавался я.

– Не верю! – проворчал усатый.