Истории из истории

Человек, идущий следом, приблизился, наткнулся на поднявшуюся с пола Тойве, ощупал её, прижал к стене, рукой провел по волосам, нащупал грудь под тонкой рубахой, довольно хмыкнул и навалился на Тойве всем телом. Тойве почувствовала возбуждение мужчины и оттолкнула его, что было сил. Но то ли выпитый на тризне хмель ударил ему в голову, то ли не ожидал он такого отпора, но на ногах не удержался, осел на пол, увлекая Тойве за собой. И тут же подгрёб её под себя. Отвердевшим мужским естеством упёрся Тойве в живот и стал тащить подол её рубахи вверх, но получалось это у него плохо.

– Молод-дая де-евка, – выдохнул он ей в лицо хмельным духом, – Сл-ла-адкая.

При звуке голоса мужчины Тойве вздрогнула.

– Меелис, остановись. Я же Тойве, дочь твоего отца.

Смятением и отчаянием был наполнен голос Тойве, но её единокровный брат ничего этого не слышал.

– А мне в-всё равно, сл-ладкая де-евка, хоть доч-черью Уки[1 - Бог-громовик, верховное божество пантеона древних эстов.] н-назовись, – его язык заплетался, а руки делали своё дело, и Меелису всё-таки удалось задрать подол рубахи Тойве.

Тойве была сильной девушкой. Её сопротивление сначала только забавляло и распаляло Меелиса:

– И что ты в-возишься, погоди воз-зиться, р-рано ещё.

Но вскоре непокорность Тойве ему надоела, он чуть приподнялся, размахнулся и наотмашь ударил её по лицу. Голова Тойве резко дёрнулась, во рту появился солоноватый вкус крови. И пока Тойве приходила в себя, Меелис локтем прижал её плечи к выстланному соломой земляному полу, коленом раздвинул ей ноги, а другой рукой дернул за шнурок, приспустил штаны. И резко подался вперёд.

– Меелис, нет, не делай этого, – забился немой крик в горле Тойве. Но было поздно. Тело её уже пронзила боль, и лишь глухой беспомощный стон вырвался из её груди.

Меелис утихомирился быстро. Встал, подтянул штаны и, как ни в чём ни бывало, двинулся на мужскую половину дома.

А Тойве села, прислонилась к стене, подтянула колени к груди и натянула подол рубахи до самых кончиков пальцев озябших ног.

Тойве едва ли когда-то плакала, но теперь слёзы душили её. И она отпустила их на волю.

2. Неудавшаяся охота

На исходе прошлого лета, возвращаясь из западного похода в Эриу[2 - Одно из древних названий Ирландии], Вестмар имел долгий разговор со своим товарищем Адальбьёрном ярлом.

Гаут рассказывал, что южный берег Эйстрасальта[3 - Древнескандинавское название Балтийского моря] богат солнечным камнем – драгоценным рафом[4 - Древнескандинавское название янтаря], за который на Гутланде можно много серебра выручить. И договорился Вестмар с Адальбьёрном, что следующей весной, как только настанут светлые ночи, пойдут они на восток. Сначала встанут на Дага Эйя[5 - Древнескандинавское название острова Хийумаа, Эстония (реконструировано)], где люди Адальбьёрна построили гард[6 - Укреплённое поселение], и прежде чем отправляться дальше, возьмут там местного толмача. Ведь иногда можно и мечи не обнажать – языка достаточно, чтобы принудить местное прибрежное племя дань уплачивать – ценным мехом и солнечным рафом.

*

Росистым весенним утром отправился Меелис со своими людьми в прибрежные леса охотиться на лося.

Его каурый жеребец бежал вскачь по слежавшемуся песку. И Меелис радовался, что прошлой осенью выгодно обменял на коня двух девок, захваченных в стычке с соседним племенем. Меелису нравилось ездить верхом. Он, вообще, любил лошадей больше, чем людей. Эти неспособные на предательство животные были с ним и в радости, и в печали, отвечали преданностью на привязанность и верностью на заботу.

.

После того, как отец неожиданно ушёл к предкам, Меелис по праву старшего сына занял самое почётное место за столом, и мужчины их рода как-то сразу согласились с тем и признали его вождём. Но вождю не пристало жить без своей женщины, и пока снега не растаяли, по зимнику отправился Меелис с дядьями к старейшине дальнего лесного племени за его дочерью, чтобы сделать её своей женой. И вот теперь в доме Меелиса оказались две хозяйки – кроткая светлоглазая Вайке и Тойве, его единокровная сестра.

И пока скакал Меелис к месту облавы на сохатого зверя, размышлял он о том, что двум хозяйкам в доме не ужиться. Да ещё вспоминал Меелис ту зимнюю ночь, когда после тризны по отцу он во хмелю снасильничал девку. Неужели то действительно была Тойве? Она ни разу и слова не сказала ему про ту ночь, однако же обходила его стороной и смотрела исподлобья, а когда однажды случайно коснулся он её руки – вздрогнула так, что похлёбка из миски выплеснулась на добела выскобленный деревянный стол. Надо бы отдать Тойве замуж. Но вот приданое ей выделять не очень-то хочется…

Такие думы Меелиса прервал крик одного из его людей:

– Корабли! Корабли у берега!

Лосю в тот день повезло – охотникам теперь было не до него.

3. Северяне и торг

Северяне пришли на двух кораблях. И было их много. Больше, чем мужчин в его деревне. И это были не пахари и скотники с дрекольем, а воины. Однако северяне не стали поджигать дома и грабить людей племени Меелиса. Что-то другое было у них на уме. Они вытащили корабли на берег и разбили лагерь неподалёку.

А на следующее утро к дому Меелиса подошли вооружённые люди. Двое из них – богато одетые, с длинными мечами, торчащие из ножен рукояти которых были украшены чудными узорами и позолотой – выделялись особенно высоким ростом и крепким сложением, и Меелис сразу признал в них вожаков пришлых людей. Рядом с ними семенил щуплый косой мужичонка с бегающими глазками, который, как вскоре выяснилось, был толмачом.

Северяне смотрели грозно, их ладони так и тянулись к оружию, и Меелис поспешил позвать их в дом и крикнул женщинам, чтобы собирали на стол.

Незваные гости от угощения не отказались и, разомлев от сытной еды и выпитого пива, выказали вполне мирные намерения. Они не тронут деревню, если местный вождь откупится куницами, лисицами, белками и другой мягкой рухлядью. Но больше всего северян интересовал раф – солнечный камень, который море выбрасывало на берег после шторма. Они дали Меелису три дня и три ночи, чтобы приготовить требуемое. И Меелис согласился. Выбора у него не было.

*

Один из вождей северян, тот, что помоложе и посветлей волосами, явно выделил Тойве из всех женщин, которые прислуживали за столом. Он то и дело посматривал на неё и даже схватил её за руку, когда она поднесла ему кружку с пенным напитком.

Интерес чужака к единокровной сестре не укрылся от внимания Меелиса, и решение пришло сразу. Он окликнул толмача и что-то сказал ему на своём языке. Тот, казалось, на мгновение опешил, но быстро оправился, и обратился к светловолосому вождю северян:

– Славному северному вождю по нраву одна из наших дев. Он может забрать её, если взамен отдаст серебряную гривну, что украшает его грудь. У достойного северного вождя хватает серебра, а эта дева – самая красивая в нашем племени. Она доставит отважному северному вождю много удовольствия.

– Он хочет две с половиной марки серебра за одну девку, – рассмеялся Вестмар. – Да я за это серебро могу купить не самый плохой меч, пять коров или двух самых красивых молодых рабынь.

Но уж очень она была хороша, и голос тела заговорил в Вестмаре громче, чем одурманенный хмелем разум.

– Пусть приведут девку. Хочу на неё посмотреть, – сказал он и плотоядно улыбнулся, предвкушая неплохое развлечение для себя и своих людей.

Меелис велел привести Тойве.

– Скажи ей, что я желаю её увидеть, – приказал Вестмар толмачу.

Тот передал Тойве слова северянина, и девушка перевела непонимающий взгляд с толмача на северянина и обратно.

– Пусть разденется. Я хочу знать, за что платить две с половиной марки серебра, – нетерпеливо потребовал Вестмар.

– Вождь северян велит тебе снять всю одежду. Он собирается отдать за тебя очень много серебра, но только в том случае, если твоё тело ему понравится, – пояснил толмач.

Тойве обернулась и посмотрела на брата, пытаясь найти в его глазах ответ на невысказанный вопрос. Но выражение лица Меелиса лишило её всякой надежды. Затянувшееся ожидание ничего хорошего не предвещало, и Тойве начала раздеваться.

Она сняла искусно вышитый полотняный фартук и тёмную, украшенную цветными ткаными лентами безрукавку, потом к её ногам упала полосатая шерстяная юбка, и Тойве перешагнула через неё. Теперь её наготу прикрывала лишь тонкая льняная рубаха.

– И чего она ждёт? – недовольно гаркнул Вестмар.

Эти его слова Тойве поняла и без толмача. Она медленно нагнулась, зацепила пальцами подол рубахи и потянула его вверх. Взорам сидящих за столом открылись её длинные стройные ноги, треугольник русых волос между округлыми бёдрами, плоский живот, тонкая талия, пышные, но по-девичьи упругие груди, и, наконец, Тойве предстала перед заворожёнными этим зрелищем мужчинами во всей красоте своего юного тела.

Два взгляда – полный похоти и источающий ненависть – схлестнулись. Не отводя глаз от Тойве, Вестмар молча снял с шеи тяжёлую серебряную гривну и бросил её на стол.

– Одевайся, пойдешь с ним, – разрушил повисшую в доме тишину голос Меелиса.

4. Вестмар и Торей

Походный шатёр вождя северян оказался небольшим, но всё же не таким убогим, как думалось Тойве. Хозяин – а она ещё никак не могла привыкнуть к своему новому положению рабыни – втолкнул её в шатёр, повалил на мягкие шкуры и добился, чтобы она полностью обнажилась. Сам тоже снял с себя всю одежду.