Созвездие Львицы. Не сожженные дневники

Все рогатые, парнокопытные,
Все шипящие и ползучие,
Пресноводные и пернатые,
Вас собрал по особому случаю.

Разве Вам не известно заранее:
Кто лишится моей милости,
Враз последует наказание,
Если вдруг уличу в провинности.

Мне Сорока шепнула знакомая,
Что средь Вас появились особи,
Непослушные, бестолковые,
Да, увы. У кого есть вопросы?

Гордой стае спокойно, я знаю.
Среди Вас нет того, кто лишний,
Ваш характер в цене, уважаю.
Это факт, ничего личного.

И собратьям своим по классу
Доверяю. Что правда, то правда.
У природы есть для баланса
Те, кто надо, и это отрадно.

Только где эта мышь серая,
Для которой законы не писаны?
И с чего это слишком смелою
Стала мышь, да ещё с капризами?..

Подойди. Ближе, ближе. Что, милая?
Лапки тонкие, хвостик ниточкой.
Ты чего, дорогая, – всесильная?
Словно пыль, враз смахну тебя кисточкой.

Что трепещешь, создание глупое?
Что, короны коснуться желание?
Неужели настолько крупное,
Что забыла о наказании?

Что ж ты с Символа Власти камушки
Тащишь в норку свою драгоценные?
Оправданья пищи своей бабушке,
С вашим братом так надо, наверное.

Продолжать дальше нет желания,
Мне брезгливо твоё присутствие.
Отправляйся-ка ты в изгнание
С пожеланием всего лучшего.

Господа, вопросительно смотрите?
Отпустил? Кара слишком лёгкая?
Почему не казнил, вы спросите?
Оглянитесь, она уже мёртвая…

«Стали слишком частыми гостями…»

Стали слишком частыми гостями
В снах моих уродливые «кто-то».
– Успокойся, Солнце… Ты кричала.
То бессвязно говорила что-то,

То звала, молила о пощаде,
Будто Ада снилося исчадье,
То слабела, мирно затихала,
Будто утомилась и устала.

То горела, как при сильном жаре,
То хладели руки, в стонах жалость,
Словно воздуха для вздоха не хватало,
И меня так страстно обнимала.

Что тебе так не даёт покоя,
Что во снах мучение такое?
Это после книги с пыльной полки?
Успокойся, это сон и только.

«Сон с четверга на пятницу – он вещий…»

Сон с четверга на пятницу – он вещий,
Был миг, щелчок, застыли Смерти клещи.
На сцене видела я вещи лишь похлеще,
Порой до ужаса жесток, увы, мир женщин.

Сон в пятницу пустой, как говорится,
Но одержимый мозг стёр все границы.
Легко Коварству заново родиться,
Сесть на плечо бордово-чёрной птицей.

Жестокость в клетке долго не томится,
Не удержать её, не спрятать вглубь темницы.
Она то мечется, то ласково струится
По венам тех, кто Бога не боится.

Остановись! Уймитесь! Сгиньте, Черти!
Не стоит гладить Львицу против шерсти.
Опомнись! Прекрати Змеёю виться
Вокруг меня, меняя облик, лица.

– Ты говоришь во сне, моя Родная.