Мой Темный повелитель

– Лена… – он приостанавливает успокаивающие и поглаживающие движения по моей спине, и я приподнимаю голову.

– Поцелуй меня, Саша, поцелуй так, как никогда до этого не целовал, – придвигаюсь ближе, почти касаясь его губ своими. – Это лучше всяких слов покажет мне и тебе, что за чувства владеют тобой.

И он целует, опрокинув меня на спину и навалившись сверху, целует так горячо и жадно, словно желая проглотить всю целиком, словно путник в пустыни, наконец добравшийся до желанного источника воды, утоляющий жажду и не верящий, что это на самом деле происходит с ним.

Александр Морозов, великий и ужасный Даркинг, его Темнейшее высочество, целует меня, словно в последний раз.

Глава 23

Возвращаться в лагерь совершенно не хочется, словно с того момента, как мы появимся там, всё изменится. И для нас тоже. Поэтому тяну, как могу. И, надо сказать, Морозов словно чувствует то же самое, поэтому на предложение поваляться подольше на траве в этом месте или ещё раз поплавать голышом в озере любимый отвечает согласием. Но когда начинает темнеть, становится не по себе.

– Нам пора, милая, – он достает из моих волос травинку.

– Не хочу возвращаться в лагерь, там, где все эти люди, что даже по имени тебя назвать не могу.

– Милая, скоро всё закончится, – он притягивает меня к себе, и я обнимаю, утыкаясь в его шею. – И мы с тобой будем во главе процветающей и счастливой страны.

– Знаешь, даже спустя время и все пережитое я воспринимаю твои слова, как какую-то сказку, и не могу поверить, что это закончится.

– Это цель всей моей жизни, но до нашей встречи она и мне казалась сказкой.

– Ты столько возлагаешь на силы, но я не уверена, что это возможно.

– Теперь всё ещё куда масштабнее, – мужчина опускает ладонь на мой живот. – Всё иначе.

– Мне страшно, Саша, – накрываю его руку своей, а второй обнимаю за шею и прижимаюсь губами к губам Дарка.

– Чего ты боишься?

– Не знаю, просто не хочу возвращаться в лагерь, – поднимаю глаза на него. – Давай уедем в горы и дальше, туда где нет Стены, нет других кинжей…

– Мы не можем бросить всех, – он ещё раз быстро целует меня в губы.

– Почему мы не можем быть только вдвоем?

– Потому что они зависят от нас, Лена, – любимый начинает одеваться, и я с сожалением замечаю, как исчезают открытые участки кожи. – А ты не будешь одеваться? – он приподнимает бровь, поймав меня за наблюдением.

– Буду, – мне не до его заигрываний, тревожное чувство не отпускает ни на одно мгновение.

– Что с тобой? – он подходит, запуская руку в волосы на затылке и притягивая к себе мою голову.

– Я уже сказала, – отвожу взгляд, прекрасно понимая, что готова умолять его не возвращаться.

– Но ты же понимаешь, что я не могу оставить тех, кто надеется на меня?

– Даже ради меня? – всё же поднимаю на него глаза. – Ради нас?

– Лена, это нечестный прием, – он хмурится, но я и так знаю ответ.

– Понятно, это значит “нет”, – высвобождаюсь из его хватки и отступаю, натягивая через голову черную тунику.

– Лена, – он обхватывает меня за плечи, останавливая процесс нервного одевания. – Ты для меня важнее всех.

– Да-да, – киваю и снова высвобождаюсь из его рук. Не могу сейчас выносить касания, которые – я это точно знаю – влияют на моё настроение и чувства. – Поэтому мы возвращаемся в лагерь.

– Ты же поняла, о чем я, – он снова хмурится, но мне так горько и обидно, что просто игнорирую все признаки недовольства.

– Конечно, поняла! Ты супер ответственный лидер, который думает в первую очередь о своих подчиненных, а не о себе.

– Лена…

– Оставь меня сейчас, я не хочу говорить с тобой и слышать тебя.

– Как скажешь, – и он действительно замолкает, но я погружена в свои мысли, поэтому даже не реагирую на тишину. Даже не замечаю, как мы оказываемся на месте, где разбит лагерь. А если точнее, был разбит, потому как открывшаяся картина заставляет Дарка так резко остановить Сапфира, что жеребец встает на дыбы, едва не скидывая нас на землю.

Я во все глаза осматриваю выжженную местность, от черного шатра осталась только горстка пепла, рядом с ним и дальше лежат мертвые кинжи. Возле одного из людей Дарка лежит золотистый флаг с двуглавым орлом.

– Твари! – рычит мужчина и быстро спешивается с жеребца. – Бездушные ублюдки!

– Они все мертвы? – я пытаюсь отвлечь его немного, но быстро захлопываю рот, потому что бешенство во взгляде мужчины заставляет сжаться от страха.

– Я должен был оставаться с ними, – он запускает пальцы в волосы, словно желая вырвать их.

– И был бы так же мертв! – я спрыгиваю со спины коня и подхожу к Александру, дотрагиваясь до его плеча. – Саша…

– Это моя вина! – он оборачивается ко мне, обжигая злостью во взгляде. – Но они заплатят за каждую отнятую жизнь.

– Что ты собираешься делать?

– Я уничтожу всю Рутению, если нужно, и построю на её месте новый мир.

– Но простые люди не виноваты в этой трагедии.

– Они все такие же! Жадные до власти, лицемерные и лживые твари!

– Но не все же! – я хватаю его за плечи и разворачиваю целиком к себе. – Посмотри на меня! – и когда Дарк обращает на меня взгляд, продолжаю: – Тот, кто это сделал, заслуживает смерти! Но нельзя равнять всех людей, обладают они силой или нет, под одну гребенку. Ты остался жив и должен быть благодарен судьбе за это.

– Со мной они могли выстоять, – снова повторяет, как заведенный, мужчина.

– И мы все были бы мертвы! Ты разве не видишь, что всё было неожиданно! Уж кто-кто, а твои люди могли за себя постоять.

– Всё равно…

– Или ты бы предпочел найти и меня среди них?

– Что? Нет! – наконец-то он начинает думать мозгами. – Ты бы не пострадала!

– Откуда тебе это известно? Спасло лишь то, что нас здесь не было.