Мой Темный повелитель

– Я не верю тебе, милая. Ты не была плененной, а значит, ты по доброй воле поехала с ними.

– А что я должна была сделать? Выскочить из экипажа на ходу? Или спрыгнуть за борт?

– Нет, но не принимать их подачки с благодарностью, – он садится рядом, опираясь на колени локтями, и я вижу ещё не до конца зажившую рану на его плече.

– То есть для тебя было бы понятнее, если бы я была грязной, замершей и голодной?

– Но уж точно не наслаждаться этим.

– Саша, разве они солгали мне? Разве ты не использовал меня, сдерживая мою силу? Разве ты не собирался с моей помощью использовать Стену Тьмы для захвата власти? Скажи, что что-то из этого неправда, и я буду на коленях молить тебя о прощении.

– Мне нечего возразить, – он сплетает свои красивые пальцы, и тени в доме дергаются, притягиваясь к нему.

– Что бы ты делал на моем месте?

– Не знаю.

– Тогда почему не веришь, что, несмотря на всю правду, что они мне рассказывали про тебя, я не предавала тебя?

– Я не могу доверять так легко.

– Ты никогда мне не доверял, каждый раз испытывая и мучая, проверяя и требуя откровенности, но сам при этом скрывал от меня так много. Так кто кому должен верить?

Я отворачиваюсь от него, потому что глаза мои наполняются слезами.

– Лена? – он опускает ладонь на мое плечо, и я дергаюсь, пытаясь её скинуть. – Посмотри на меня.

– Нет.

– Лена, не упрямься, посмотри на меня, – он двумя руками укладывает меня снова на пол. – Я совсем головой повредился, но я постараюсь довериться тебе.

– Почему?

– В твоих словах есть логика, – он криво улыбается. – И потому, что я хочу верить тебе.

– Почему? – я смотрю на него снизу вверх, рассматривая признаки очень старого человека, не в плане морщин или седины, а в плане глубины знаний. В его глазах, изгибе губ, которые почти никогда не улыбаются, в его интонациях.

– Потому что я хочу тебя себе.

– Почему?

– Что ты заладила со своими “почему”? – он наклоняется ниже, прижимая губы к моей мокрой от слез щеке. – Потому что ты моя, – и с этими словами он снова целует меня, но уже не так яростно, а наоборот, трепетно и ласково.

И от этого моё сердце ещё сильнее ноет. Я могу принять взрыв страсти между нами, как было до этого, но не могу вынести его нежности. Слёзы сами собой катятся из глаз, пока я не всхлипываю в голос, разрывая поцелуй.

– Что опять?

– Я люблю тебя, бесчувственный ты чурбан, – хрипло проговариваю я, а после сама притягиваю его к себе одной рукой, а второй стаскиваю с нас оставшуюся одежду.

Сначала с себя широкую юбку-брюки, а после с Дарка, расстегиваю его гульфик и обхватываю его член, направляя в себя, изнывающую от желания. Когда наши тела становятся одним целым, я протяжно выдыхаю. Но и тут мужчина меня удивляет, не спеша качая бедрами. Словно своими медленными движениями он решает ещё больше свести меня с ума. Обняв его по-крепче за плечи, я толкаю Александра, переворачивая снова на спину, и седлаю его бедра. Теперь я сама контролирую скорость и глубину и, уперевшись ему в грудь, качаю бедрами с каждым разом всё быстрее и быстрее, пока тело не охватывает первая судорога. Замираю наверху, едва лишь самый кончик его плоти погрузив в своё жаркое лоно. Я чувствую его дрожь, чувствую свою дрожь от напряжения, и, стоит мне лишь опуститься, погрузив в себя весь член, как Александр обхватывает мою талию, наклоняя к себе и не давая сдвинуться, и в считанные секунды доводит меня до ярчайшего оргазма. В этот раз он даже не пытается сопротивляться, отдавая всего себя. Я чувствую тьму в крови, в своем сознании, но и воспринимаю её иначе. Она словно оберегает меня и охраняет от какой-то напасти. Но Дарк достаточно быстро забирает силу себе, и я, не сопротивляясь, отдаю её, прекрасно помня, как она чуть не свела меня с ума. Мы так и лежим на полу, он на спине, я сверху, прижимаюсь к его груди и слушаю, как сильно и гулко бьется сердце мужчины.

– Не оставляй меня больше, – его слова звучат настолько неожиданно, что я не сразу осознаю смысл, который он вкладывает в них. Лишь спустя минуту или около того я поднимаю голову и всматриваюсь в его лицо. Но Дарк отводит взгляд, словно стыдится своего признания.

– Саша, я люблю тебя, и по своей воле ни за что не оставлю тебя, – обхватываю его лицо руками, вынуждая смотреть на меня. – Я. Тебя. Люблю.

– Ты только моя, – он обхватывает меня за затылок и, наклонив к себе, жадно целует в губы.

– Я всегда была только твоей.

Снова опускаю голову ему на грудь и прикрываю глаза, чувствуя, как бессонная ночь и удовлетворение после секса клонят меня в сон, но так же ощущая мужскую плоть внутри себя, словно мы и не разъединимся никогда. И на этой светлой мысли я проваливаюсь в сон.

Когда открываю глаза, оказывается, что я лежу на кровати, накрытая покрывалом и меховой шкурой, но, к сожалению, одна. Повернув голову, вижу, что за окном темно, а значит, или очень рано, или слишком поздно. Но без надобности вылезать из тепла не хочу, наоборот, глубже зарываюсь в своё уютное “гнездышко” и потягиваюсь всем телом, ощущая легкую ломоту после занятий сексом.

– Хотел бы я забраться к тебе, – слышу голос и, улыбнувшись, высовываю голову из-под меха. Александр стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку и пристально смотрит на меня, чуть сощурив свои колдовские глаза.

– Так присоединяйся, у меня здесь так тепло и мягко… – краснею, понимая, что мои слова можно понять совсем в другом ключе.

– Не могу, и я пришел сказать, что нам пора. Пересечем Стену сегодня.

– Но ты же говорил…

– Планы изменились, – бросает он и выходит из комнаты.

Упрямо лежу ещё минут десять, но, услышав за окном ржание лошадей и громкие команды всадников, понимаю, что, если не оденусь, рискую быть выставленной перед всеми людьми Даркинга совершенно голой. Поэтому, хоть и через не могу, но я выбираюсь в прохладу комнаты. На стуле лежит уже готовый черный кафтан, теплые брюки, сапоги и моя соболиная накидка. Даже мило в какой-то степени видеть, как он снова желает утвердиться в своей власти надо мной, пусть это и лишь одежда. Я не сопротивляюсь, надевая на себя всё, что приготовлено, пока не замечаю порез на руке. Странно, но я не помню когда получила его. Однако концентрировать внимание на этом у меня нет времени, на улице уже слышится стук копыт, когда всадники запрыгивают на лошадей. Прихватываю свою накидку и покидаю комнату, сожалея, что не получилось провести ночь на этой шкуре медведя.

Выхожу на улицу и вижу, что лишь моя лошадь переминается с ноги на ногу, придерживаемая за уздечку Иваном.

– Садись, – он подводит лошадь ближе к небольшой лавочке возле входа в дом. – До скифа ещё надо добраться.

– Но почему обязательно сегодня ехать туда? – ворчу больше себе, чем ожидая ответа, однако Иван отвечает:

– Дарку доложили, что Василий стягивает войска к Шенто. Каждая минута, что мы проводим здесь, может повернуть ход войны.

– Но я не хочу участвовать в ваших разборках.

– Ты уже участвуешь, красотка, с того момента, как Дарк за тобой послал в Сумид.

– Но он тогда же не знал, что я кинж.

– Ты уже столько времени с ним, а до сих пор настолько наивна, – Ваня качает головой и отъезжает к остальным.

Я же пришпориваю свою лошадь, пытаясь выхватить из толпы фигуру в черном. Но не вижу Дарка нигде, пока рядом с собой не слышу его голос:

– Кого-то потеряла? – оборачиваюсь и от неожиданности не могу вымолвить ни слова.

На нём та старая и местами грязная накидка, бывшая когда-то белой, а на голове что-то наподобие парика, который делает из Морозова старика. Хотя тут как посмотреть, если посчитать его прожитые годы, то Александр даст фору мумиям. Лицо его покрыто морщинами, а кожа свисает как у шарпея.

– Как? – хотя бы одна связная мысль сформировалась у меня в слова.