Запах полыни

Переговоры между бандитами были на руку Дмитрию. За это время он успел обогнуть сарай и стоял притаившись за углом, плотно сжимая рукоять ножа, в ожидании удобного момента. И когда Митря, звякая дужкой замка и пронзительно скрипя несмазанными петлями, отворив двери конюшни шагнул в их черный проем – в два прыжка настиг его, в последний момент удивившись размерам детины. Странный звук, похожий на сочный хруп капустного кочана под ударом сабли, на мгновение оглушил Дмитрия, и нож в его руке провалился во что-то глубокое, теплое, липкое…

Он привалил, будто посадил, к косяку двери враз обмякшее, утробно хрипевшее тело Митри, машинально нахлобучив ему на голову свалившуюся от удара кепку и полоснул ножом, черно блеснувшим в свете луны кровью, по веревкам вывороченных назад рук старшего, тут же вышагнувшего к нему из темноты конюшни. Затертые до сыромятного лоска веревки на руках юнкера, обессиленно лежавшего в дальнем углу на охапке соломы, в непроглядной темноте сарая резал на ощупь, оглядываясь на старшего, уже поднявшего ружье Митри и замеревшего с ним в проеме двери. Заставив юношу вскрикнуть от боли, рывком подхватил его слабое, почти безжизненное тело и, взвалив себе на спину, метнулся к выходу.

Величественная, безучастная ко всему земному луна, выглянув из-под плотной завесы туч, осветила округу с безжалостной для беглецов яркостью. Дмитрий, придерживая раненого, не верил глазам – в противоположном конце двора, неподалеку от высокого крыльца, прямо под окном, за которым в тусклом свете лампы колыхались лохматые тени, хромированными спицами колес поблескивал автомобиль.