Личный медиум для темного лорда

Здесь царил приятный полумрак. Магические светильники были потушены. Вместо них десятки свечей дробили свое пламя в хрустальных фужерах. Крошечные огоньки танцевали на дне зрачков лорда Детрейна, который сидел во главе стола и задумчиво баюкал в раскрытой ладони бокал с темно-ореховой тягучей жидкостью.

К этому моменту он успел скинуть камзол, оставшись в темной шелковой рубашке.

При виде меня Максимилиан удивленно вскинул одну бровь, как будто не ожидал столь скорого моего появления.

– Что-то случилось? – спросил обеспокоенно. – Хельга, ты так пылаешь злостью, что это чувствуется на расстоянии.

– Да, случилось, – прошипела я. – Вы обещали, что в вашем доме мне ничто не будет грозить!

– А разве тебе что-то грозит? – Максимилиан поднял и вторую бровь. Озадаченно посмотрел на Дороти, которая стояла чуть в стороне от меня.

– Я ей ничего дурного не сделала! – мгновенно ответила она. – Просто показала спальню. Спросила, все ли ей нравится. А она сюда рванула.

– Да потому что эта спальня – смежная с вашей, лорд Детрейн! – Я гневно притопнула ногой. – Это выходит за всякие правила приличия! Или вы так не думаете?

– Если честно, плевать мне на правила приличия. – Максимилиан усмехнулся было, но тут же посерьезнел, когда я сурово насупилась. Продолжил мягко и спокойно: – Хельга, детка. Не кипятись так. Произошла ошибка. Если тебе не подходит эта спальня – то Дороти немедленно приготовит тебе другую. Она просто меня немного неправильно поняла.

– В смысле – неправильно? – в свою очередь удивилась экономка. – Макс, разве твоя гостья не…

– Нет, она не моя любовница, – поторопился оборвать ее Максимилиан. – Никогда ею не была и, вполне вероятно, никогда и не станет.

Вполне вероятно? Как-то очень сомнительно прозвучало это уточнение.

– Абсолютно точно не стану, – сказала я громко и четко.

В глазах лорда Максимилиана вспыхнула откровенная насмешка. Он открыл рот, как будто собирался возразить мне. Но в последнюю секунду одумался.

– В общем, если Хельге будет спокойнее – то посели ее куда-нибудь подальше от меня, – вместо этого произнес он, опять посмотрев на экономку.

– Как скажешь. – Дороти пожала плечами. Поманила меня пальцем, видимо, вновь предлагая следовать за ней.

– Да пусть останется и поужинает, – небрежно обронил Максимилиан. – Я-то вижу, каким голодными глазами она на тарелки смотрит.

Я тут же моргнула и стыдливо перевела взгляд.

– Хорошо, тогда я приготовлю комнату, – согласилась с ним Дороти. – Прикажу отнести ее вещи туда. А после ужина покажу дорогу.

Макс кивнул ей, и экономка удалилась, бесшумно прикрыв за собой двери.

Почему-то в этот момент мое сердце кольнула какая-то смутная тревога. На губах Дороти хоть и играла доброжелательная улыбка, но вот в глазах отразилось непонятное злорадство.

Глава четвертая

– Присаживайся. – Лорд Детрейн кивком указал на стул рядом. – Сейчас внесут горячее.

Будь моя воля – я бы выбрала самый дальний от него угол стола. Но капризничать не стала, в очередной раз ощутив, как болезненно свело желудок при упоминании об еде.

– Кстати, слуг я приказал не тревожить, – добавил Максимилиан, заметив, как я растерянно огляделась в поисках хоть кого-то еще. Но в обеденном зале мы были вдвоем. – Предпочитаю ужинать в одиночестве. Не люблю, когда мне в спину глазеют. Надеюсь, ты не против?

Я неопределенно пожала плечами. Если честно, мне было как-то неловко от осознания, что я осталась наедине с высшим лордом. Но, с другой стороны, он прав. В пансионе о слугах и слыхом не слыхивали. Боюсь, у меня кусок в горло не полезет от осознания, что кто-то со стороны внимательно наблюдает за каждым моим движением.

Лорд Детрейн встал и галантно отодвинул для меня стул. Дождался, когда я на него опущусь, после чего помог придвинуть обратно к столу. Затем вернулся на свое место.

– Какое вино предпочитаешь? – спросил, и его рука зависла над стройной шеренгой бутылок, стоявших рядом.

– Я бы предпочла воды, – тихо сказала я.

– Воды? – переспросил лорд Детрейн с таким изумлением, как будто услышал совершенно незнакомое слово.

– Простите, но я никогда в жизни не пробовала вина, – пояснила я. – И-и…

– И это надо срочно исправить, – жизнерадостно завершил за меня Максимилиан.

Выбрал одну из бутылок, одним щелчком откупорил ее, причем с кончиков его пальцев при этом сорвалась крошечная молния – видимо, он воспользовался магией для столь эффектного действия. И щедро наполнил мой бокал до самых краев кроваво-красной жидкостью с терпким ароматом спелого винограда. Затем плеснул и себе. Но уже из пузатой квадратной бутылки, в которой плескалось что-то явно намного крепче вина.

– Выпьем за знакомство? – предложил он.

Наши бокалы сошлись с тонким хрустальным звоном. Правда, я сделала лишь крошечный глоточек, тогда как Максимилиан осушил почти все, при этом даже не поморщившись. Тут же налил себе еще.

Я со скрытым неудовольствием хмыкнула. Сдается, кое-кто сегодня хочет напиться.

– Да, хочу, – печально проговорил лорд Детрейн, каким-то чудом, а скорее, при помощи магии угадав мои мысли. – Хельга, Доминик действительно был моим очень близким другом. И мне безмерно горько, что я так и не успел попросить у него прощения. Та давняя ссора так и осталась между нами непреодолимой стеной. И теперь я до конца жизни обречен знать, что Доминик ушел в другой мир, держа обиду на меня в сердце.

И такая искренняя и неподдельная горечь прозвучала в его словах, что мне невольно стало не по себе.

Я ведь тоже поссорилась с матерью в ее последний день. И ладно бы по серьезному поводу – из-за пустяка какого-то. Точнее, мне тогда казалось, что из-за пустяка. Мать накричала за Мариам за плохо вымытый пол в гостиной, даже дала ей хлесткую пощечину. А я заступилась за служанку. Мы были почти одного возраста и неплохо, в общем-то, общались. Поэтому я высказала матери, что не стоит свое вечно дурное настроение вымещать на других, которые в этом не виноваты.

Эх, если бы я знала, что Мариам крутила шашни с моим отцом за спиной у матери! И последняя наверняка догадывалась об этом. Потому и выискивала малейший повод, лишь бы отослать слишком настырную служанку прочь.

Как сейчас помню, какие крупные прозрачные слезы стояли в глазах матери, когда я встала на защиту Мариам. Она ничего мне не сказала. Молча ушла в свою комнату.

А на следующее утро ее нашли мертвой в собственной постели. Как сказал семейный врач – разрыв сердца. Бывает даже у молодых, ведь моей матери и сорока еще не исполнилось.

Долгое время я винила себя в случившемся. Особенно когда открылись отношения отца с Мариам. Даже страшно представить, как было больно матери выслушать от меня слова в защиту своей соперницы.

Но потом, когда ко мне явился дух матери, я наконец-то поняла, что моей вины в ее смерти нет. И у меня словно камень с души свалился.

Правда, прибавились гораздо более серьезные проблемы.

Лорд Детрейн не тропился нарушить затянувшуюся паузу. Он ловко разрезал ростбиф, положил мне приличный кусок, к которому щедро добавил салата. И на некоторое время я отвлеклась на еду, продолжая обдумывать сказанное Максимилианом.

А ведь в моих силах помочь ему.

Лорд Детрейн тем временем вообще не притронулся к еде. Он медленно цедил свой напиток, уставившись отсутствующим взглядом куда-то поверх моей головы. Судя по глубокой вертикальной морщине, разломившей его переносицу, – думал он о чем-то весьма и весьма неприятном.

– Знаете, вы можете сказать своему другу последние слова, – осмелев, вдруг совершенно неожиданно даже для себя, предложила я.

Правда, выбрала для этого неудачный момент. Максимилиан как раз сделал очередной глоток. Но от моей фразы подавился и закашлялся, торопливо уткнувшись в салфетку.